— Тебя второй раз Жанна спрашивает. О коллекции. Где ты витаешь, Солнцева?

Подскакиваю на стуле.

— Простите, Жанна Аркадьевна.

— Может быть, раз Солнцева наконец соизволила проснуться, она выйдет к доске и покажет нам мастер класс от талантливого дизайнера? — раздается ехидный голос Багримова. — Если конечно снизойдет до нас.

— Простите, что ушла в свои мысли, — продолжаю смотреть на Жанну и обращаться исключительно к ней. — Я не спала. Но творческий человек… у него бывают такие вот провалы и наверное, все мы это понимаем. Я сейчас продумывала новую коллекцию, конечно, не к месту, но когда посещает вдохновение…

— Мы поняли, Солнцева, — зло цедит Жанна Аркадьевна. — Проходи уже к доске. Твой звездный час. Расскажи о наших с тобой набросках, тех что мы все выходные так тщательно готовили.

— Конечно, иду.

Вспархиваю к доске что висит во всю стену. Вставляю в проэктор свои заготовки и начинаю вдохновенно рассказывать о придуманной мною коллекции, основные направления, взятые модные течения, этнические мотивы. Через полчаса останавливаюсь и понимаю, что повисла тишина.

— Неплохо, — бросает наконец Багримов. И все облегченно выдыхают и начинают наперебой нахваливать мои работы. То есть наши. С Жанной. Ну конечно, этого следовало ожидать.

Жанна Аркадьевна, впрочем, не стала заострять на этом внимание и предпочла сразу переключиться на следующую тему:

— Также, наша компания заключила исключительно удачный договор с киностудией, проект международный, на нас — все костюмы. Фильм фантастический, но создатели хотят, чтобы стиль одежды героев был близок повседневности и одновременно высокой моде. Очень интересный проект, переговоры я закончила, если вы одобрите, в пятницу презентация. Точнее, празднование начала съемок, надо появиться кому-то из руководства…

— Хорошо, — задумчиво произносит Эмир. Продолжаю наблюдать за ним тайком из под полуопущенных ресниц. Он выглядит погруженным в собственные мысли, совсем как я недавно. Но ему — можно, а мне нет… — И правда интересно. Думаю, сам посещу это мероприятие, посмотрю насколько серьезно они настроены.

— Отлично! — восклицает Жанна. — Я так рада! Там один из спонсоров ваш давний друг, Дмитрий Садовский…

— Да вы что, — усмехается босс. — Мир тесен.

Потом было еще несколько презентаций от других отделов, обсуждений, в каждое я пыталась вникнуть чтобы отвлечься от взглядов, которые периодически бросал на меня босс. Может он каждого сотрудника разглядывал — не знаю. Я старалась мысленно дистанцироваться от ситуации, и думать лишь на рабочие темы. Но меня все равно бросало в жар, и это бесило. Когда Багримов объявил, что совещание окончено, пришлось силой воли усидеть на месте. Хотелось подпрыгнуть и бежать прочь… Но я наоборот, медленно закрывала блокнот с набросками, собирала в стопку слайды, и прочие принадлежности. И когда наконец встала, дошла до двери вслед за Сашкой, раздался хрипловато-хлесткий приказ:

— Солнцева, — голос тих, но словно плетью ударил. — Задержитесь.

Замираю. Все силы сосредотачиваю на том, чтобы не выглядеть испуганной. Да что ж я как малолетка-то, перед первым в своей жизни кавалером? Краснею, бледнею, переживаю до дрожи в коленях. Сама себе противна. Никогда не испытывала подобного. Всегда спокойно на противоположный пол реагировала и никогда не влюблялась до смерти… Это не мое. Я рациональна, даже над мелодрамами слезы не пускаю — считаю это глупым. Так что меня от этого мачо в лужу-то расплющивает? Мне же никогда не нравились бруталы!

Все сотрудники покинули помещение. Последней ушла Жанна, судя по выражению лица — жутко недовольная. На пороге замерла, открыла было рот… но взглянув на босса так же бесшумно закрыла его, и ничего не ответив на мой взгляд, полный мольбы о помощи, покинула кабинет.

Повисла тишина. Багримов сидит в своем кресле, а я стою возле входной двери, и шаг от нее сделать боюсь. Как будто ожидаю что босс на меня с криком «хочу тебя прямо здесь» бросится…

— Подойдите ближе, — произносит Багримов. Ну хоть на вы для разнообразия назвал… Уже легче. Может разговор будет деловым?

Подхожу, но сесть не решаюсь, так и застываю в царстве криво расставленных после собрания стульев и чувствую себя ученицей перед директором. Но тут босс тоже поднимается на ноги и встает прямо передо мной. Какое‑то мгновение оба стоим не шелохнувшись. Как два соперника перед началом раунда, изучаем друг друга. Но я заведомо в проигравших, тут и обсуждать нечего. Не могу ему противостоять… но и без боя не сдамся.

— Жарко сегодня? — произносит Эмир. И я снова теряю связь с реальностью. Такого вопроса точно не ждала… Тем более мы в здании где повсюду кондиционеры…

— Что?

Вместо ответа рука босса взлетает в верх и касается моих собранных в пучок волос. Из него повыбивались пряди и сейчас он трогает одну из них.

— Выглядишь так, как будто тебе дышать трудно. Запихнула себя в тряпки по горло, только веер забыла. Это что, часть нового имиджа? — все это произнесено ледяным тоном, глаза Багримова сужены и лед в них царапает до боли, при этом он продолжает перекатывать между пальцами прядь моих волос.

— Не понимаю, о чем вы.

Глупый ответ из дешевого сериала. Но я теряюсь и ответить так же грубо и хлестко не получается.

— Ну да, тебе невдомек, что с такой прической выглядишь на шестнадцать. Играем в непорочность? Хотим застыдить злого босса, который протягивает к нам свои жадные лапы?

— Нет! Хотим лишь рабочей атмосферы без сальных намеков.

— Значит по-твоему, Солнцева, я сальный? — еще сильнее сужает глаза Эмир. — А приглашать мужчину к себе, целомудренно?

— Нет! Но я не думала, что мы снова вернемся к обсуждению выходных… Думала это в прошлом…

Эмир начинает смеяться.

— А ты забавная, честное слово. Твои игры можно даже признать своего рода развлечением, островато-пряным…Но партия заведомо провальна, потому что игрок не в курсе большей половины правил. Ты же понимаешь, чем все закончится?

— Нет не понимаю! Кто вы такой, чтобы ставить под сомнение мою порядочность, подозревать в играх? Вы первый начали! И втащили меня на этот склизкий ринг, где заставляете играть по вашим правилам. Если я кажусь такой хитрой и порочной — почему просто не уволить меня?

Он отвечает не сразу. Отпив воды, наклоняется ко мне и смотрит прямо в глаза.

— Я сужу по поступкам. Ты — по слухам. Я был с тобой честен. Сказал о своих желаниях. Ты могла отказаться. Могла даже по лицу мне дать — в тот момент. Но ты решила сделать нечто более оригинальное, как тебе в тот момент показалось. Почему не уволю? А зачем? Мне нравятся кошки-мышки.

Понимаю, что в какой-то степени он прав. Но неужели одно неверно брошенное слово, одна ошибка, неверный выбор — это уже клеймо, которое не сотрешь. От фразы про кошки-мышки все тело покрывается испариной. Он произнес эту фразу как-то по-особенному проникновенно. Ясно, что мышь — это я. Серая. Глупая. Я должна доказать, что это не так!

— Я тебя нервирую, Солнцева? — ухмыляется Эмир, снова опускаясь в кресло и вальяжно откинувшись на спинку. — Выглядишь очень нервной и на совещании потела. Прям таки невинная девственница, принесенная в жертву на алтарь. Ты ведь не девственница? — хмурится.

— Нет! То есть… не ваше дело!

— Но мне интересно.

Из последних сил стараюсь сохранить хладнокровие, понимаю что именно этого он и добивается — сделать меня нервной, довести до срыва.

— У тебя такой вид, словно гадаешь, трахну сейчас или нет.

— Чт… что?

Понимаю, что Багримов намеренно издевается надо мной и это доставляет ему удовольствие. От напряжения меня начинает тошнить.

— Прекратите, — хочу, чтобы прозвучало уничижительно, но выходит умоляюще. — Пожалуйста, Эмир, это невозможно вынести.

Поворачиваюсь к выходу так резко, что толкаю стакан с водой на столе и он падает со звоном разбиваясь на тысячу мелких осколков.

— Ой, извините! — опускаюсь на корточки чтобы подобрать осколки, но их так много.

— Не трогай! — снова грубый приказ.

И я снова беспрекословно подчиняюсь, выпрямляюсь перед ним.

— Я не отпускал, — добавляет вкрадчиво, и протянув руку дотрагивается до моего лица, приподнимает подбородок вынуждая посмотреть прямо ему в лицо. — К рабочим моментам мы так и не перешли. С тобой трудно помнить о работе, Солнцева. Сам удивляюсь… Но это так. Не смотри так оскорбленно. Я ничем тебя не унизил. Это же должно быть приятно, осознавать что завела мужика так, что он про работу забыл. Про этику забыл. Вы, бабы, страшное оружие. Иногда массового поражения. С вами по-другому нельзя…

Вторая его рука давит на спину, все ближе привлекая меня к нему. И вот я уже прижата к сильному мужскому телу вплотную. Чувствую дурманящий запах его кожи.

— Ты серьезно хочешь, чтобы я поверил, что испытываешь отвращение ко мне?

Я в тисках, не могу пошевелиться, а если и делаю слабую попытку — объятия становятся еще теснее.

— В тебе слишком много противоречий. Это меня интригует. Держит в напряжении и заводит. Очень, — добавил он, проводя подушечкой большого пальца по моим подрагивающим губам.

— Отпусти, — шепчу судорожно, чувствуя, как кровь приливает к животу и в нем начинают безумствовать бабочки.

Эмир наклоняется и едва заметно касается губами моих губ. Дрожь возбуждения прокатывается по телу, и каждая клеточка наполняется пугающим безумием. Потребностью, которую нет сил подавить. Отчаянно ловлю обрывки самообладания в надежде прикрыться от лавы, грозящей испепелить меня.

— Нет… — слабо шепчу в его приоткрытые губы.

Но он не придает моему «нет» никакого значения. Его руки продолжают гладить меня по спине, притягивая и привлекая к себе, не обращая внимание на мое сопротивление.