Привлекаю Виолу к себе, запускаю пальцы в золотистые волосы, и приникаю к губам жадно, словно от этого зависит моя жизнь. И жду пощечины. Возмущенных криков. Готов отпустить строптивицу по первому же ее требованию. Теперь мне даже проще будет это сделать. Потому что понял — никуда нам не деться друг от друга. Буду осаждать эту крепость сколько понадобится. Но в ответ ни удара, ни вскрика. Руки Виолы сначала касаются моей груди — словно в попытке оттолкнуть. Но в следующий миг обхватывают мои плечи, а затем шею. Притягивая меня еще ближе. И моя вожделенная звезда отвечает на поцелуй с равной страстью.

Когда нежные женские руки обхватывают мою шею, ощущение, что в меня бьет молния. И тут же напрягаюсь — на секунду кажется что Ви собирается убрать свои ладошки. Обхватываю ее за запястья и удерживаю. Прерываю поцелуй и заглядываю в ее лицо. Жадно впитываю черты, что столько времени уже приходят ко мне во сне. Провожу большими пальцами по скулам, слегка сдавливая. Очерчиваю линию губ. Реакция Ви на эти прикосновения восхитительна: тихий стон, бешеное биение сердца, взгляд, полный страсти. И эти невероятные темно-карие глаза, как у олененка Бэмби, глаза Шахерезады, только что оказавшейся в восточном гареме. Дерзкие, упрямые, манящие. Не могу больше сдерживать свои порывы, руки сами тянутся к женскому телу, залезают под рубашку, накрывают груди, спрятанные за самым, наверное, скромным бюстгальтером. Ничего не прощупаешь толком. Но меня уже ничем не остановить, подлезаю под бюстгальтер, едва не рыча от наслаждения, чувствуя нежную шелковистость, чуть стискиваю соски, и с распухших губ Ви срывается сладкий стон. Она прижимается ко мне, призывая к еще большим ласкам. Снова целую пухлые губы, жадно, глубоко погружаюсь языком. Это не поцелуй, а какой-то наркотик, требующий передозировки. Ви подается чуть назад, чувствуя мой возрастающий напор, и я обхватываю ее спину под рубашкой, не позволяю отстраниться. Прижимаюсь к ней, хочу вжаться до предела, поглотить, стать единым целым, немедленно, прямо сейчас.

— Ты же понимаешь, что уже не отпущу? — спрашиваю хрипло.

Виола сглатывает и кивает. Снова прижимаю ее к себе, трусь восставшей плотью о ее живот, понимая что долго уже не выдержу. Хочу ее прямо сейчас. Ви покачивается, словно ноги не держат ее, и я подхватываю и несу свою добычу в спальню.

Вношу в комнату, ловлю наше отражение в огромном круглом зеркале на стене — смотримся как жених и невеста в день свадьбы. Эта мысль тревожит, но я слишком заведен чтобы как следует обдумывать что бы то ни было. Опускаю девушку на постель, нависаю сверху. Касаюсь губами ее шеи и шепчу, как долго ждал этого и какое блаженство осязать ее. Она трепещет от моих прикосновений заводя меня еще сильнее.

— Пожалуйста… — вырывается у нее.

— Тебе неприятно? — спрашиваю тихо.

— Нет.

— Приятно?

— Наверное… Почти…

Виола выгибается под моими руками, реагируя на каждое прикосновение. Это и рай и пытка. Так сложно сдерживаться и не наброситься на нее. Когда подергивается от моих касаний чуть ли не мурлыкая от удовольствия, а я жадно ловлю каждый звук. Освобождаю ее от одежды, и раздеваюсь сам, оставаясь в одних трусах которые распирает вставший член. Разглядываю жадно женское тело, которого добивался так долго, и вижу как Ви покрывается краской стыда. Это еще сильнее заводит. Моя целомудренная монашка, почти не могу дышать когда вот так смотрю на нее и понимаю что сейчас моей станет. Хочу доставить ей самое невероятное наслаждение. Хочу съесть ее всю целиком.

— Не двигайся, — приказываю.

Хочу гладить ее нежную мягкую кожу, согреваться ее жаром, любоваться грацией ее тела, познавать ее загадочное сердце. Узнать все ее секреты, все тайны. Что чувствует ко мне, что думает обо мне, что ее пугает. Потому что понимаю в этот момент — это не одноразовый секс. Я хочу Виолу всерьез… надолго… Навсегда. Меня не устроит короткий перепих, хотя сам как дурак предлагал ей это раньше. Потому что не понимал, не верил, что может быть по-другому.

Но сейчас точно знаю — стоит только попробовать… и со мной навсегда останется ее неповторимый аромат, ее вкус, того настоящего, чего никогда еще не было со мной. И тогда сдохну от голода без нее. Стану зависимым. Я уже зависим, но меня это не раздражает, не пугает. Я от этого кайфую.

Моя рука скользит между ее напряженных ног все выше, к желанной цели, Ви напрягается когда отодвигаю единственный оставшийся на ней предмет гардероба и касаюсь самой нежной шелковистой частички. Глажу ее там, описываю неспешные круги пальцем, и по телу девушки пробегает судорога, которую жадно впитываю. Хочу с ума ее свести, доставить наслаждение какое она никогда и ни с кем прежде не испытывала. Вжимаюсь восставшей каменной плотью понимая, что уже не могу ни секунды терпеть. Срываю трусы, немного грубо выходит, но не могу себя контролировать, руки дрожат. Снова касаюсь нежной плоти и проникаю внутрь пальцем. Глаза у Ви становятся огромными и круглыми, словно от шока.

— Ты боишься меня? Ты девственница? — хриплю надсадно. Меня сводит с ума ее совершенное тело, а если еще и невинной окажется — точно сорвусь, улечу в бездну. Но Ви мотает головой.

— Нет… Но я… давно этим не занималась. Мне не по себе. Прости.

Не понимаю почему она извиняется, но сейчас мне не до этого.

— Не бойся. Я буду нежным. Пока ведь было хорошо?

Вхожу пальцем чуть глубже…

— Эмир! — выдыхает мне в лицо Виола, чуть выгнувшись навстречу.

Вытаскиваю палец, чуть спускаю трусы — нет сил сейчас снимать полностью, и направляю свой член туда, куда мечтал попасть так долго. Никто прежде меня не динамил, да еще столько времени. Кажется, я мечтаю о ней, хочу уже целую вечность. От того какая Ви узкая и горячая чувствую, что готов кончить почти сразу. Долго не продержусь, но не хочу выглядеть сопливым юнцом перед ней. Поэтому войдя глубоко, до упора, замираю, не позволяя себе движение, давая нам обоим пару секунд чтобы немного остыть. Виола выглядит потрясенной, звук, который вырывается из ее горла, похож на нечто среднее между болью и желанием. Он буквально звенит в тишине спальни и мы оба замираем, тяжело дыша, смотрим в глаза друг другу. Никогда и ни с кем я не чувствовал столь полноценной близости.

Начинаю двигаться, сначала осторожно, но возбуждение достигает такой точки, когда уже не могу себя контролировать. Забываю о том, какая Ви маленькая и хрупкая по сравнению со мной. Во мне просыпается ненасытное животное, бешеное, необузданное. Ви издает стон, и я начинаю шептать ей на ухо успокаивающие слова, затем наклоняю голову и ласкаю языком ее соски, жадно втягиваю их в рот, посасывая. Каждый новый удар моего тела вырывает изо рта Виолы стон.


— Тебе не больно? — нахожу в себе силы спросить. Хотя если скажет что больно, попросит остановится — вряд ли смогу. Как умудрился пару слов выдавить и то удивительно.

— Не останавливайся, я скоро… — новый стон и Виола крепче прижимает меня к себе.

Крепко хватаю ее за бедра, отдаваясь целиком во власть мощного ритмичного движения. Никогда прежде мне приходилось испытывать ничего похожего. Каждый новый удар будит во мне неутолимый голод. Подхватываю ноги Ви под коленями, делая проникновения еще более глубокими, наклоняюсь к ее лицу, захватываю зубами ее нижнюю губу, не останавливаясь и не замедляя темпа, пока не чувствую дрожь ее тела, короткий вскрик, тело Ви изгибается подо мной и тут же падает обратно. И я кончаю следом, взрываясь в узкой шелковистой глубине самой желанной для меня женщины. Никогда испытывал ничего подобного. Оргазм прошивает буквально все тело, сильнейший спазм, искры из глаз, и я обессиленно падаю на обмякшую Виолу. Зарываюсь лицом в ее шею, прикусив нежную кожу, вдыхаю запах ее кожи, блаженно прикрыв глаза.

Пронзительная тишина комнаты, тяжелое дыхание Эмира на моей шее, и миллион вопросов в голове. Что я натворила? Как это произошло? Не могу сосредоточиться и проанализировать. Все тело ватное, даже рукой или ногой пошевелить нет сил. Но это не умиротворяющая расслабленность — паника внутри растет с каждой секундой.

Что я наделала?

То, от чего зарекалась, то, чего хотела допустить меньше всего на свете… И в то же время — то, о чем мечтала. Желала.

Я знала, что Эмир хорош в постели, по-другому и быть не могло… Но ему удалось превзойти мои ожидания. Помимо страстности и необузданности… он покорил меня нежностью. Теперь уже абсолютно бессмысленно отрицать свою тягу к нему. Я… влюблена. По уши, безумно, страстно. Меня одурманивает его запах, мне нравится его кожа, я без ума от голубых глаз и недельной щетины на лице. Мне страшно. Потому что…

Не успеваю додумать мысль, Эмир крепче прижимает меня к себе, очнувшись от расслабленного забытья в которого погрузился, его руки начинают вновь требовательно исследовать мое тело, и понимаю, что сейчас последует «раунд номер два». Но я не готова! Я вся в мыслях и переживаниях, и вообще мне в душ надо и… Черт, мы предохранялись?

Я идиотка, в моем возрасте стыдно не подумать о таких вещах. И что теперь делать? Я не могу забеременеть от босса!

Но воображение уже рисует маленьких голубоглазых Эмирчиков и меня, вопреки законам разума, окутывает волна тепла. А босс тем временем уже водит рукой по моей груди, вызывая сладкий трепет. Приходится вырвать себя из сладких грез и отстраниться.

— Мне… нужно в ванную, — бормочу смущенно.

— Конечно, иди. Дверь напротив. — Эмир тут же выпускает меня из объятий.

Но продолжаю лежать не двигаясь. Я же голая! Полностью! Я не могу скакать по комнате голой перед Эмиром.

— Мне бы накинуть что-то…

— Твоя стыдливость очаровательна.

И все. Никакой помощи, мог бы встать и халат одолжить!

Краснея, кое как высвобождаюсь из его объятий и пытаюсь разыскать свои вещи. Нахожу рубашку возле кровати, набрасываю, но она едва доходит до середины бедра. Вижу нижнее белье, валяющееся неподалеку, и хватаю излишне поспешно, едва не упав с кровати.