Елена Хантинг - Услуга за услугу

Его взгляд прошелся по моему лицу, как нежная ласка.

– Нам надо поговорить о вчерашнем вечере.

Он по-прежнему держал меня в объятиях. Я еще не вполне опомнилась, поэтому смысл сказанного дошел до меня лишь через несколько секунд.

Я взялась за его предплечья:

– Можно притвориться, будто ничего не было.

– А ты этого хочешь?

Я пожала плечами, глядя на его кадык. Чего я на самом деле хотела, так это чтобы Бишоп приподнял мое лицо за подбородок и припал губами к моим губам. Но в голове назойливо зудели слова Джоуи о том, что я выбрала Бишопа в качестве мести, и хотя Бишоп решительно отверг такую вероятность, я не должна поддаваться, наоборот, следует сосредоточиться на реабилитации, эх и здорово было бы начать с ним встречаться…

Бишоп опустил руки, но не отодвинулся.

– Прости, Стиви, не надо мне было…

Я затрясла головой и поспешила перебить:

– Все немного вышло из-под контроля. Давай забудем о случившемся.

Он помолчал.

– О’кей, если ты хочешь, давай так и сделаем.

– Договорились, – я повернулась к своей двери. Мне хотелось побыстрее прогнать всякую неловкость. Чем скорее мы займемся физиотерапией, тем быстрее все вернется в привычное русло.

Бишоп взял мою руку в свою, можно сказать, обернул своей ручищей, – не давая набирать код.

– Я сегодняшний сеанс, пожалуй, отменю, а оформление зала обсудим завтра.

– А почему не сейчас? Время детское.

– Если ты решила притвориться, что вчера ничего не случилось, Стиви, это не означает, что действительно ничего не произошло. Вечер выдался эмоциональный, и, если я сейчас к тебе приду, мне захочется разобраться в том, в чем ты сейчас не настроена разбираться.

– Ты мне что, психоанализ устраиваешь?

– Скорее себе и потенциальным последствиям своих поступков. Я полежу в горячей ванне и займусь растяжкой, а с завтрашнего дня, когда эмоции перестанут зашкаливать, начнем друг друга мучить. – Он нагнулся, и я почувствовала тепло его губ у себя на макушке.

Лишь усилием воли мне удалось удержать руки опущенными, а не забросить ему на шею. Я с трудом заставила себя не поднять голову и не взять назад свои слова о том, что о вчерашнем лучше забыть.

Бишоп опустил руку, отступил на шаг и подмигнул:

– Волосы у тебя сегодня пахнут гораздо лучше, крошка.

Я засмеялась и выразительно на него поглядела:

– Завтра я тебе задам!

Бишоп подождал, пока я войду в квартиру. Я тут же приникла к глазку и проследила, как он отпер свою дверь. Я перестала понимать, что происходит, и немного беспокоилась по поводу странного трепета в груди.

Стиви

– Вы по-прежнему просто друзья? – спрашивала Патти буквально каждый день после того, как Бишоп в первый раз заехал за мной в клинику (последние пару недель он взял в привычку делать это регулярно).

– Да, мы друзья, – подтвердила я, откусывая от ломтика жареного соленого огурца. Огурцы были удивительно вкусными, хотя уже остыли и не хрустели.

Патти наставила на меня треугольник питы, намазанной хумусом:

– Только не думай, что я не видела, что ты делала!

– Мы обе видели, что ты делала, – поддержала ее Джулс.

Сестрички переглянулись и уставились на меня, приподняв брови.

Я промолчала, потому что добавить мне нечего. Я продолжаю лечить Бишопа, и по моему предложению мы делаем вид, что почти поцелуй и полусекс в одежде нам померещился. Правда, когда я остаюсь одна в своей кровати, это совсем другая история.

– Он на той неделе уже выйдет на лед? – Джулс поставила подбородок на сжатый кулак.

Просто бесит, что все любители посмотреть хоккей в курсе прогресса Бишопа Уинслоу.

– Да. Меня попросили пока не бросать лечение – когда он снова начнет играть, ему потребуется самое пристальное внимание.

Всякий раз после тренировок на льду мышцы и связки у Бишопа твердые и болезненные, потому что он рвется в бой, забывая обо всем.

– Еще бы ему не потребовалось внимания! – Патти подперла щеку языком изнутри и сделала выразительный жест руками.

– Я не об этом.

– Вы же все время вместе! Ты больше не ходишь с нами в бар, тебе лишь бы успеть на вашу физиотерапию! Он забирает тебя отовсюду, даже с другого конца города, и звонит по видеосвязи, если уезжает со своей командой. Как же между вами может ничего не быть?

Бишоп всякий раз надевал бейсболку, худи и темные очки, если заезжал за мной не в клинику. Я его об этом не просила – он меня нарочно достает. Однажды даже нацепил фальшивую бороду и привлек больше внимания, чем если бы приперся в одних труселях – борода была новогоднего Санты.

– Жаль развеивать ваши иллюзии, но мы даже не целовались.

Девчонки замерли, не дожевав того, что жевали.

– Вот уж это ты врешь, – заявила Патти.

Джулс согласно кивнула:

– Я собственными глазами видела, как он тебя целовал!

– Хорошо, я перефразирую: слюной мы не обменивались.

– Но, но мы же… мы же видели, как он тебя целовал, – растерялась Патти.

Речь о поцелуях в лоб или висок: такие поцелуи у нас с Бишопом нередки и практически обязательны, если Джоуи отирается рядом. А вообще был только один раз, когда ситуация почти вышла из-под контроля и наши половые органы познакомились через одежду, а рты едва не познакомились как есть. Я встряхнула головой, прогоняя воспоминание, как я сидела верхом у Бишопа на коленях.

– Сюда, но не сюда, – я указала последовательно на голову и рот.

– А туда? – Джулс указала себе между ног питой. Комочек хумуса упал ей на колено. – Ай, черт! – Она схватила салфетку и начала оттирать ногу под столом. – Блин, теперь у меня как пятно от спермы на штанах!

– Иди скорее в туалет и замой!

– И пропустить весь разговор о твоем бойфренде, который не бойфренд? Ни за что!

– Во-первых, если меня целуют, я предпочитаю сначала в верхние губы, а в нижние уже по обстоятельствам. Во-вторых, Бишоп действительно мне не бойфренд.

– Блин, да отчего же? – Патти бросила на стол скомканную салфетку.

– Потому что мы просто друзья.

– И при этом вы не расстаетесь! – напомнила Джулс.

– Потому что я его лечу.

– Наверняка не только лечишь.

– Жаль вас разочаровывать, но нет.

– Твой братец воду мутит? – догадалась Джулс. – Это из-за него вы не решаетесь закрутить роман?

– Нет.

– Тогда почему?

– Сезон начался, Бишоп рвется на лед и думает только о своей форме. Он очень старается, и это, безусловно, дает результаты. Воля у него, кстати, что надо.

А еще он сексуальный. Такой сексуальный… Он бесстрашно идет вперед через боль, но я уже уяснила, где у него проходит граница допустимого и как его в случае чего отогнать. А вообще, мы оба нарадоваться не можем на его поразительный прогресс.

Тут на соседний стул уселся наименее любимый мной засранец (к счастью, не попытавшись меня приобнять). Я точно не знаю, что сказал ему Бишоп, забирая чемодан, но Джоуи сразу умерил пыл.

Оборотной стороной этой ярко блестящей монеты стало то, что бывший бойфренд начал, не скрываясь, флиртовать с женщинами в моем присутствии. Меня это скорее раздражало, чем что-то еще. Осточертевший благотворительный вечер с приглашенными спортсменами был, можно сказать, на носу, и я уже знала, что Джоуи придет с новой пассией. Мне-то все равно, кого он приведет, просто неохота вести светский разговор с его очередной жертвой. Я вдруг спохватилась, что в последнее время меня уже не тянет плакать. Похоже, я тоже добилась некоторого прогресса.

– Как поживают леди? – осведомился Джоуи, развернувшись ко мне вместе со стулом. Патти и Джулс с ледяными улыбочками ответили:

– Прекрасно.

Джоуи побарабанил по столешнице и не без опаски решился мне улыбнуться:

– Ну что, вроде, гм, с оформлением все готово?

Бишоп занялся оформлением зала с того дня, как забрал мой чемодан и мы говорили в машине. Он заставил Джоуи порядком попотеть, а не далее как сегодня утром прислал подробный список доставленного – нам даже не пришлось ничего подбирать.

– Судя по всему, да.

– А где же счет? Его следует передать руководству. Начальство просило уложиться в тысячу, а там многие элементы, похоже, дорогие…

– Все передано клинике в порядке безвозмездной помощи. – Я начала собирать свой ланч, не собираясь сидеть рядом с Джоуи.

– А, хорошо… Значит, осталось только все развесить и расставить.

– Мы поможем и развесить, и расставить… – Патти и Джулс тоже в темпе подхватились, и мы оставили Джоуи сидеть в ординаторской в одиночестве.

Обеденный перерыв заканчивался только через двадцать минут, и мы пошли пить кофе в кафе напротив.

– Ты же с Бишопом придешь? – уточнила Патти, продолжая разговор о своем любимом травмированном хоккеисте.

– Он недолюбливает тусовки, к тому же вечер устраивают для тех, кто только мечтает попасть в профессиональный хоккей. Представляешь, что начнется, если в зале появится Бишоп? Ему же минуты спокойной не дадут!

Мои коллеги вели себя спокойно, когда Бишоп заезжал в клинику: здесь лечились спортсмены, которые часто выбивались в профессионалы, поэтому знаменитостями нас не удивишь. Но на вечере Бишопа осадит целая толпа, и я рискую ненароком засветиться в лучах его славы. От этого во мне рождалось двойственное чувство.

– Готова спорить, он обязательно захочет прийти, – Джулс лукаво улыбнулась Патти.

– Ну посмотрим.

Я не собиралась просить об одолжении – Бишоп и так оказал мне огромную услугу, вернув мой чемодан и предложив помощь с оформлением зала. Как-то неудобно было бы напрягать его и дальше.

* * *

Тем же вечером я, забросив ногу Бишопа себе на плечо, почти лежала на нем, максимально растягивая мышцы (парень-то он гибкий). Волоски на ноге щекотали мне щеку.

– Мне видно все у тебя под майкой! – простонал Бишоп.