– Ты лучше реагируешь на вызовы, чем на приказы. Воспринимай это как хочешь, лишь бы эффект был максимальный и мне досталось побольше оргазмов!

Я засмеялся и провел по ее щеке тыльной стороной руки. Кожа была теплая и гладкая, как фарфор.

– Знаешь, ты единственная, от кого я готов принимать приказы.

Стиви запустила пальцы мне в волосы.

– Но ты послушался своего тренера и не выходил со мной за рамки профессиональных отношений.

– Только чтобы руководство не сочло, будто я легкомысленно отношусь к реабилитации. А еще мне нужно было толком оправиться.

– Стало быть, ты подчиняешься приказам, только когда тебе это выгодно, я правильно поняла?

– Угу. Сейчас и тебе будет выгодно, – проговорил я, покрывая поцелуями край ее лица. – Не волнуйся, крошка, я не запорю прогресс, которого мы достигли, пока буду извлекать из тебя оргазмы.

Я ждал реакции и не ошибся: Стиви фыркнула и ткнула меня в бок пальцем со свежим маникюром.

– Не можешь не быть пошляком несколько минут?

Судя по ощущениям в лицевых мышцах, я ухмылялся как идиот. С трудом вернув сколько-нибудь серьезное выражение лица, я чуть отодвинулся и вновь поглядел на Стиви:

– Я нажимаю на свой выключатель засранства, но только для тебя и только на час.

Она приподняла бровь:

– То есть тебя хватит всего на часок?

– Я больше месяца представлял, сколько всего я хочу с тобой проделать. Это так скоро не кончится. – Я поцеловал Стиви прежде, чем она успела выдать очередной язвительный ответ, и наша беседа превратилась во влажный звук играющих языков. Я не мог насытиться ощущением ее рта и податливого, гибкого тела подо мной.

Мы, не глядя, кое-как освободили друг друга от одежды, прервав поцелуй, чтобы стащить с меня рубашку, а со Стиви – платье через голову. Она ожидаемо оказалась без лифчика, раз платье было с открытой спиной. В прошлый раз я видел ее без бюстгальтера наутро после оглушительного вселения в пентхаус, но тогда у меня не было ни времени, ни желания оценить увиденное.

И вот теперь я накрыл руками ее груди, такие полные, стоячие и прекрасные, с прелестными розовыми сосками, напрягшимися в прохладном воздухе. Я обвел соски большими пальцами и сдвинул груди вместе, со стоном зарывшись в ложбинку между ними.

– Какие, блин, сладкие! – я покусывал и целовал белые округлости – сперва одну, потом другую, наслаждаясь солоновато-сладким вкусом. Захватив сосок губами, я всосал нежную кожу.

Стиви, беззвучно ахнув, выгнулась подо мной, крепко схватившись за мои волосы. Я обвел торчащий сосочек языком и слегка прикусил самый кончик, улыбнувшись в грудь, когда у Стиви вырвалось тихое сипение, а ногти впились мне в скальп.

– Пришло время расплаты, крошка.

– Какой еще расплаты? – задыхаясь, спросила она.

– За мучительные пытки спортивными лифчуганами и трусишками. Я с синими яйцами месяц ходил!

– А я при чем? Ты первый начал со своими труселями, которые ничего не скрывали!

– Но ты-то после наших сеансов физиотерапии имела возможность кончить, если хотела, – я грубо схватил губами второй сосок и укусил достаточно сильно, чтобы Стиви вновь задохнулась.

– Значит, ты собрался наказывать мои соски, потому что я могла довести себя до оргазма, а ты нет? – Стиви не сводила взгляд с моего рта, который почти (но не совсем) касался ее соска.

– Так вот ты чем занималась? Получала оргазмы после того, как я уходил к себе?

Она тут же поглядела мне в глаза, и язычок мелькнул между губ, когда Стиви кивнула.

– Часто?

Слова обдирали язык, шершавые, как наждачная бумага. Я хотел уравнять счет, чтобы Стиви томилась так же, как я все эти недели, борясь с таким же влечением.

– Практически каждый вечер, – вырвалось у нее.

– А о чем ты думала, когда кончала? – я покатал сосок между пальцами.

Стиви молчала несколько секунд – достаточно долго, чтобы я поднял на нее глаза. Щеки ее порозовели, но в голосе слышался неприкрытый сарказм:

– О списке покупок!

– Да? И что же ты покупала, пока трахала себя пальцем?

– Ясное дело, все, что имеет форму члена.

– Ну разумеется, – я щекотал сосок языком, медленно и плавно водя круги по ареоле. Почувствовав, как Стиви чуть расслабилась подо мной, я резко всосал чувствительный участок, и она простонала мое имя. – Блин, мне нравится, как у тебя это выходит! – похвалил я, принимаясь за другой сосок. – Знаешь, что мне еще больше понравится?

Стиви запутывалась пальчиками в моих волосах.

– Ну?

– Как ты будешь умолять дать тебе кончить.

Она фыркнула смехом.

– Ну это вряд ли!

– Хочешь пари? – и я улыбнулся, когда она сильно дернула меня за волосы:

– Ты же вроде отключил засранца!

Я думал, она скажет это с раздражением, но Стиви задыхалась от страсти.

– Ты выключила одно мое качество, и мне пришлось включить другое, компенсирующее.

– И как называется это качество? – она запустила ногти мне в затылок, отчего по спине пробежала обжигающая дрожь.

– Не знаю. Как называется следующий уровень после засранства? – я устроился между ее ног, и мы продолжили ласки. Я терся о нее, а Стиви двигалась подо мной; мы оба искали этого трения, но ни один из нас не желал просить другого.

Стиви удалось просунуть пальцы под пояс моих брюк и впиться ногтями в ягодицы, одновременно стиснув мне бока коленями. Почему-то в голове у меня перемкнуло – странно, ведь Стиви регулярно прикасалась ко мне больше месяца, и до сих пор мне удавалось держать себя в руках.

Ее рука шевельнулась у меня под брюками, и вдруг теплые пальцы коснулись члена через трусы.

Я застонал ей в рот и невольно двинул бедрами, стремясь к большему контакту. Несколько недель постоянного напряжения и травма, мешавшая мне дрочить, как нормальному спортсмену, означали, что одно прикосновение завело меня больше, чем шестичасовой просмотр порнухи под экстази.

Оторвавшись от губ Стиви, я приподнялся на локтях, схватив ее за руку, шалившую у меня в штанах, и строго уставился ей в лицо. Взгляд не возымел того эффекта, на который я надеялся.

Стиви насмешливо спросила:

– То есть, я так понимаю, ты кончал в кулак, прежде чем явился ко мне застолбить свой участок?

– Только послушайте этот грязный язычок! – я подвигал бровями.

Стиви ухмыльнулась:

– Значит, да?

– Ну а как ты думаешь?

Конечно, я справлялся своими силами, я же не идиот. Но, судя по своей физиологической реакции, я бы не сказал, что превентивные меры принесли большое облегчение.

Стиви опустила бедра, обеспечив своим пальчикам место для маневра, отправила руку глубже мне в штаны и укусила меня за подбородок.

– Знаешь, что я думаю?

– Ну, что? – я чуть приподнялся, давая ей простор для разведки.

– Даже если ты явился в боевой готовности, ты все равно потеряешь над собой контроль куда быстрее, чем хочешь.

Мой член дернулся, когда шаловливые пальчики погладили его через трусы.

– А знаешь, чего я хочу? – продолжала Стиви.

– Чего? – я уже с трудом соображал.

– Прежде чем трахнуть меня туда, я хочу, чтобы ты трахал мою руку, – она чуть сжала теплые пальцы на моем члене. – И мой рот.

– Господи, Стиви… – спорить я не собирался. Может, и лучше немного снять возбуждение, чтобы я не торопясь довел ее до оргазма, а потом уже вошел в нее. Я подхватил ее рукой под спину и перевернулся, усадив на себя верхом.

На мгновенье я залюбовался, какая же она красавица: длинные волосы волнами спадают по плечам, один из сиреневых завитков зацепился за сосок. На Стиви остались лишь трусики – того же цвета, что и волосы. Она быстро стянула с меня брюки.

Трусы мои она пока не трогала, и я знал, что пытка, которую я ей пообещал, теперь грозит и мне. Ну и прекрасно: за все, что Стиви мне сейчас устроит, она получит вдвойне.

Большими пальцами она обвела контуры моего члена через трусы, и член задергался от непрямого контакта.

Стиви усмехнулась.

– Кто-то очень возбужден!

Она нагнулась надо мной, щекоча мне кожу волосами и задевая сосками грудь. Ее губы были в каком-то миллиметре от моих.

– Я тебя сейчас заставлю кончить.

Она всосала мою нижнюю губу. Теплая рука, проникнув в трусы, обхватила ствол.

Стиви снова села и проехалась покрытой шелком промежностью по моему члену. Мы одновременно застонали от острого нетерпения и наслаждения. При следующем движении она сунула мой член под ластовицу своих трусиков, и я вдруг ощутил головкой гладкую и скользкую нежную кожу.

– О черт, Стиви! – глаза у меня полезли из орбит от усилившейся до отказа эрекции, когда направляемая ее пальцами головка проехалась по клитору.

– Что, нравятся ощущения?

Я схватил ее за бедра, стараясь удержать ускользавший от меня контроль.

– Спорю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос!

– М-м-м, мне тоже, – она поддала бедрами, и лукавая, слегка зловещая улыбка тронула углы рта. – Не кончай пока, если хочешь почувствовать на себе мой рот!

На это я ничего не ответил, понимая, что Стиви нарочно меня мучает и любая пошлая подколка вызовет новую сладкую пытку. Поэтому я молча любовался, как Стиви передвинулась и опустилась на колени между моими бедрами, обнаженная, если не считать красивых трусиков, которые я уже решил порвать, когда примусь за нее с толком и чувством.

И наконец – ох, блин, наконец! – она взялась за мой член, другой рукой накрыла яйца (благослови ее, боже, за многозадачность!) и нагнулась. Не сводя с меня взгляда, Стиви высунула кончик языка и влажной нижней губкой провела от основания члена до кончика, который поцеловала, едва прикасаясь.

Волосы, окружавшие ее мягким лавандовым водопадом, волной укрыли мне бедра. Раскрытым влажным ртом Стиви целовала ствол. Меня сотрясла дрожь, когда ее язычок часто-часто защекотал основание головки, и я не удержал стона, когда головка скрылась между ее губами. Стиви погрузила меня в рот на несколько дюймов и тут же оторвалась: прохладный воздух показался резким контрастом с теплым, влажным ртом.