Елена Хантинг - Услуга за услугу

– Бишоп? – тихо позвала Стиви. Голос был похож на струйку дыма.

Я закряхтел в ответ, потому что говорить в эту минуту не мог.

– Мне нужна твоя помощь, – она выпустила мои яйца и собрала волосы на одно плечо. – Можешь подержать, чтоб не мешались? – она быстро намотала на кулак лавандовый прибой. – Пожалуйста!

Я через силу выговорил:

– Для тебя – все что угодно, крошка.

Она улыбнулась мне в головку, а я вытянул руку, не очень владея собой от возбуждения, проник пальцами в ее волосы и намотал на свой кулак. Стиви сразу же полностью взяла меня в рот.

Она сделала одно или два движения, после чего оторвалась снова, водя языком по нижнему краю, посасывая головку – короче, сводя меня с ума.

– Почему ты не покажешь мне, что ты любишь, Шиппи?

Я приподнял бровь, и Стиви ухмыльнулась. На этот раз, когда она взяла меня в рот, я направлял ее движения, приподнимая бедра, входя ей в рот глубже и заставляя ее двигаться быстрее. Упершись мне в бедра, Стиви удерживала на весу основную тяжесть, поэтому я мог контролировать, как она двигается, но долго я этого не вынес.

Скоро (куда скорее, чем мне бы хотелось) я предупредил Стиви, что вот-вот кончу. Когда бедра непроизвольно дернулись, я немного отпустил ее волосы и ощутил, как сжалось у нее горло. Я напрягся всем телом, снова стиснул ее волосы и кончил с брутальной страстью.

Немного придя в себя, я оттянул Стиви от моего члена, схватил за талию и положил на спину. Я впился в ее влажные, налитые губки и, несмотря на то что ее рот на вкус стал как мой член и мой оргазм, проник языком внутрь. Стиви попыталась вновь оседлать меня и тереться, но я прижал ее бедра коленями, не давая двигаться.

– Ну нет. Теперь моя очередь, и я намерен отомстить за несколько недель мучений!

Оглядываясь назад, скажу: не лучшей идеей было двадцать минут притворяться, что член Бишопа – это рожок мороженого, особенно после нескольких недель близкого знакомства с его бедрами и невозможности Бишопа себе помочь. Но я рассчитывала на то, что он слишком меня хочет, чтобы мучить особо долго.

Бишоп, по своему обыкновению, покусывал и посасывал кожу вдоль ключицы, постанывал, задержавшись пощекотать языком мои соски, и двинулся ниже, к пупку.

Загрубелые ладони скользнули по моим бедрам, раздвинув их, и ниже талии у меня все сладко сжалось, когда Бишоп облизнул свою нижнюю губу:

– Дождаться не могу, когда доведу эту вагину языком до оргазма.

Я застонала, потому что в самом деле, что на это скажешь? В тот момент секс любой разновидности был крайне желателен, и я бы с радостью прокатилась на лице Бишопа в страну оргазмов. А еще я не ожидала ни таких откровенных фраз, ни того, что они окажутся настолько возбуждающими в сочетании с устремленным на меня красноречивым взглядом.

Бишоп наклонил голову, по-прежнему неотрывно глядя на меня, и повел губами вдоль резинки стрингов. Кончики его пальцев скользнули ниже, остановившись в самом центре. Подсунув свободную руку под мое бедро, Бишоп открыл меня шире и приподнялся на локте.

– У тебя трусы влажные, – слегка задев клитор, он оттянул тонкую ткань. – Даже, можно сказать, мокрые.

Он не ошибся. Я терла его член о свой клитор, словно вызывала джинна, который дарует оргазмы, ртом заставила Бишопа кончить, предвкушая, как он в меня войдет, – все это заставило меня здорово повлажнеть. Тем не менее мне стало неловко, когда он громко объявил, насколько я возбуждена.

Может, это намек? Я попыталась свести ноги.

– Пойду освежусь, что ли.

– Черта с два! – Бишоп припал носом к влажной ластовице. – Ты пахнешь как готовая быть оттраханной.

– Господи, Бишоп, что за грязный язык! – Бишоп вопросительно поглядел на меня. – Но мне нравится.

Морщинки в уголках его глаз подсказывали, что он улыбается.

– Я так и рассчитывал.

Он глубоко вздохнул, повернул голову и легонько укусил меня за бедро.

Я пожалела, что мне не хватило предусмотрительности вовремя стянуть трусы: так хотелось запустить пальцы в густые волосы Бишопа и начать тереться о его лицо! Однако я сдержалась, хорошо понимая, что сейчас энтузиазм только создаст мне проблемы: Бишоп нарочно начнет тянуть.

Наконец он просунул палец под край трусов, и я задрожала от ожидания, как любительница куннилингуса ждет прикосновения языка. Но Бишоп принялся двигать ластовицей из стороны в сторону, фактически устроив моей вагине подобие врезавшихся трусов, что в данной ситуации казалось контрпродуктивным.

Но вот он согнутым пальцем поддел стринги под резинку посередине и натянул шелк, так что тонкая ткань коснулась клитора. Я судорожно вздохнула, стараясь не поддать бедрами. Палец свободной руки Бишоп тоже запустил под трусы, но пониже, и я почувствовала, как сустав согнутого пальца въехал мне прямо в открытую плоть.

Я тихо застонала, напрягшись всем телом, и почувствовала, как непроизвольно сократилось влагалище. Бишоп ухмылялся как сатир: видимо, тоже почувствовал.

Он как следует лизнул вертикальную складку у края промежности. Снова и снова он водил языком вверх у начала одного бедра и вниз у другого, а затем вдруг всосал нежную, чувствительную кожу у самого моего прикрытого трусами клитора. Мне показалось, что я сейчас умру.

Самообладание оставило меня: схватив Бишопа за волосы, я попыталась передвинуть его губы на дюйм правее.

Бишоп отпустил кожу с сосущим, влажным чмоканьем, и губы прошлись по шелку прямо над моим клитором, когда он медленно покачал головой:

– Ты что-то хочешь сказать, крошка?

– Бишоп! – Я приподняла бедра, без слов умоляя о том, что мне хочется. Он усмехнулся и зарылся носом в мои трусы, облизывая мокрую ткань. – Господи… – я повернула голову, уткнувшись в подушку и подавив стон.

– Тебе нужно только попросить, и я дам тебе все, что хочешь.

– Я хочу, чтобы ты сосал мой чертов клитор!

Бишоп снова усмехнулся – лукаво и несколько зловеще.

– Еще бы ты не хотела… – он прикусил шелк над моим волшебным бобом и оттянул ткань зубами. – Но тебе придется попросить вежливо.

– Какой же ты засранец, – простонала я.

– Знаю, – его язык кружил у края стрингов, совсем близко к заветной цели.

– Хорошо. Пожалуйста, Бишоп!

– Пожалуйста – что?

– Пожалуйста, блин, съешь меня уже!

Он проурчал «Йес-с-с-с!» и одним движением снес к чертям мешавшую преграду, разорвав тонкую ткань.

– Прости. Их я тоже заменю вместе с платьем.

Он закинул мои ноги себе на плечи, подхватил меня под ягодицы и приподнял над матрасом, так что на подушках остались только плечи и голова.

Нарочито медленная подготовка и дразнящие прикосновения остались позади: Бишоп начал усиленно обрабатывать меня ртом.

Щекотное посасывание вскоре возымело желаемый эффект, и я кончила с силой, напомнившей мне летние грозы. Я не могла унять дрожь, перестать выкрикивать его имя или кончать – перед глазами рябило от метафорического метеоритного дождя.

Не останавливаясь на достигнутом, Бишоп, опустив мои бедра на матрас, ввел в меня два пальца и принялся перебирать ими быстро и сильно. Я даже попыталась отползти – ощущения были нечеловечески сильными и яркими после бурного оргазма.

– Ну нет, блин, – Бишоп передвинулся вверх, оказавшись рядом, а не между бедер, и подхватил меня под затылок, по-прежнему теребя пальцами внутри. – Ты кончишь еще раз, мне на пальцы, прежде чем я дам тебе мой член!

– Ты реально засранец! – простонала я.

– Знаю, но зато у тебя появится хорошая причина терпеть меня и мой характер.

В очередной раз согнув свои пальцы, он прижал мой клитор ладонью, и я словно взорвалась. Потом я лежала, как тряпичная кукла, в его объятьях, приходя в себя после разрядки.

Когда тело вновь начало подчиняться, я притянула к себе голову Бишопа и поцеловала в губы. Устроившись между моими ногами, он возился с кондомом, раскатывая по всей своей длине.

– Ну что, ты готова ко мне? – спросил Бишоп, водя круги в самом чувствительном месте.

– Еще как готова.

Боком я чувствовала его локоть – рука находилась под моим плечом, и большой палец нежно поглаживал мою шею снизу вверх. Бишоп пристроился и вошел – медленно, дюйм за дюймом.

Вообще понятие «слишком» придумали про него: слишком крупный фигурой, слишком большой член, и вообще Бишопа слишком много. Он склонился надо мной, и его бедра остановились, упершись в мои. Бишоп зарылся носом мне в шею и тяжело выдохнул приоткрытыми губами. За легким укусом последовала нежная щекотка языком, и я услышала стон, в котором смешивались страсть и боль.

– Ты в порядке? – я погладила его по спине, чувствуя, как играют мышцы под гладкой влажной кожей.

Бишоп кивнул, не поднимая головы и покрывая мне шею поцелуями.

– Давай остановимся, если ты чувствуешь, что это может тебе навредить, – проговорила я, впившись ногтями ему в зад, отчего слова до некоторой степени теряли убедительность.

На этот раз вырвавшийся у Бишопа звук напоминал скорее фырканье, и он укусил меня за подбородок. Поднявшись наконец к губам, он углубил поцелуй, оторвавшись от меня лишь спустя несколько медленных фрикций, и приподнялся. Прекрасные, затуманенные страстью зеленовато-карие глаза встретились с моими, и ленивая улыбка тронула угол его чудесного рта.

– У меня яйца вот-вот взорвутся, но я в жизни не остановлюсь. Если, конечно, ты сама не хочешь, – он мягко вильнул бедрами. – Стиви, мне остановиться?

– Н-нет, ты просто осторожнее.

– Не волнуйся, крошка, я тебя не помну, – и он снова закрыл мне рот поцелуем, не давая возразить, потому что я вовсе не то имела в виду.

Он нашел медленный ровный ритм, с каждым точным движением попадая в ту волшебную точку внутри меня. Чувствуя приближение нового оргазма, я уперлась в грудь Бишопа. Он приподнялся – с горящими глазами, нахмуренным ртом, сжатыми в полоску губами, замерев на полудвижении.