Елена Хантинг - Услуга за услугу

– Он уже меня не любит! – нечленораздельно взвыла я.

– Ты из-за этого расстроилась? – переспросил Эр Джей.

– Он позирует! А он никогда этого не делает, никогда! Перед камерой он всегда будто дерьма нюхнул, а здесь его, гляди, все устраивает, а я целую неделю не знаю, как дальше жить! – выпалила я, прерывая свою речь икотой и всхлипываниями. Истерика уверенно била мой личный рекорд.

– Не знаю, можно ли считать такую мину улыбкой, но рядом его знакомая с университетских времен, к тому же она замужем.

В душе затеплилась робкая надежда, но я немедленно затоптала искорку.

– Откуда ты знаешь?

Эр Джей увеличил фотографию, и я разглядела броское кольцо с крупным камнем на безымянном пальце брюнетки.

– Мы с Бишопом выяснили отношения. Буквально через минуту после этой фотосессии чуть не поубивали друг друга…

– Чего-о? – сразу приходя в себя, переспросила я, внимательно оглядывая брата. Синяков не заметно, но осмотреть я могла только шею, лицо и руки ниже локтей. – С Бишопом все в порядке?

– В полном. Я ему врезал пару раз, а он мне, зато все перетерли. Стиви, я ошибался и прошу за это прощения.

– Значит, он меня не разлюбил?

– Ничуть. Вообще ни капли. Как раз наоборот, – Эр Джей привлек меня в неловкие (из-за разделявшей нас центральной консоли) объятья. – Надо было мне тебя послушать. Я решил, что все дело во мне, хотя это было не так, и влез куда не должен был влезать, но ведь тебе только что разбили сердце, и я очень не хотел, чтобы тебе довелось пережить это еще раз.

– Я, конечно, ценю твою заботу и стремление меня опекать, но в результате я только сильнее начала сомневаться в себе.

Последняя неделя далась мне нелегко – неизвестность и неуверенность просто парализовывали.

Эр Джей отпустил меня и уселся поглубже в своем кресле.

– Прости. Я… до сих пор чувствую себя виноватым, что не мог быть с тобой и мамой, когда умер отец.

– Как так, ты же был!

– Какое там, – покачал головой Эр Джей. – Я приезжал на похороны и присутствовал на всех полагающихся церемониях, но, по сути, это не в счет. Я справлялся с горем, целиком уйдя в хоккей, а надо было чаще вас проведывать. Я искал способ заполнить образовавшуюся пустоту, и мне показалось, что если я заменю тебе отца, самому станет легче.

Поразительно, как несколько слов могут все перевернуть!

– Эр Джей, ты мне нужен лишь в одном качестве – старшего брата. Но я готова признать, что сильно усложнила наши отношения, требуя от тебя быть со мной таким, как в детстве, когда рядом не орали восторженные болельщицы.

– Ты имеешь полное право недолюбливать хоккейных болельщиц. – Эр Джей пригладил волосы. – Я помню, как косячил в начале карьеры и как это сказалось на тебе.

– Да, ты тогда открылся с неожиданной стороны… и с неприятной. Но это было давно. Я предвзято относилась к тебе, да и к Бишопу, я не старалась привыкнуть и принять все стороны вашей жизни, довольствуясь только знакомыми и удобными, и в итоге многое упустила. – Я развернулась к Эр Джею. – Меня не оставляет страх, что если я засвечусь в лучах твоей славы, то перестану быть собой и меня начнут воспринимать только как твою младшую сестру, как в школе. А потом у тебя начался тот печально известный этап, и… я бы не хотела проходить через это еще раз.

Меня до сих пор коробит при воспоминании, как девчонки совали мне бумажки со своими телефонами и умоляли передать брату или притворялись моими подругами, чтобы подобраться к Эр Джею.

– Я не ожидал тогда такого резонанса… Я очень переживал, когда ты надолго перестала со мной разговаривать.

– Я просто убить тебя была готова за то, что ты оказался таким неразборчивым дураком! Я всю жизнь смотрела на тебя снизу вверх, и вдруг из тебя полезло такое…

– Мне самому это дорого обошлось, Стиви. Дело не ограничилось испорченными отношениями с тобой и мамой.

– Да я не мусолю прошлое, а просто объясняю, как это сказалось на мне!

– Ну теперь ты с успехом сравняла счет этим видео, где ты обжимаешься с одним из моих товарищей по команде.

Я изогнула бровь:

– Все же это не «тройничок» в джакузи, Эр Джей!

Брат гадливо сморщился:

– Давай больше никогда не будем об этом вспоминать?

– С удовольствием.

Мы помолчали, а потом Эр Джей заговорил снова:

– Мне кажется, налаживая отношения, мы немного перестарались, особенно после смерти папы.

– Согласна. Мне нужен старший брат, а не гибрид брата и папаши. Здорово, конечно, что ты всегда меня защитишь и поддержишь, даже когда я совершаю идиотские ошибки, но больше всего я хочу, чтобы мы были на равных, а не так, будто я дурочка, которую надо водить за ручку.

– Не могу обещать, что перестану о тебе заботиться – так уж я устроен, и если Бишоп тебя обидит, я его пополам разорву, но я постараюсь быть хорошим братом.

– Не смей рвать его пополам.

– У меня на это есть его разрешение.

– С какой стати ему давать такое разрешение?

Эр Джей посмотрел на меня с выражением «да ладно, прекращай притворяться».

– Потому что он втрескался в тебя по уши.

– Ты правда так думаешь?

– Я не думаю, я знаю. Скажи, почему ты замутила с единственным парнем в команде, которого я на дух не выношу?

– Я с ним не замутила. К тому же ты сам разрешил мне поселиться на одном этаже с Бишопом, вот себя и вини.

– Надо было сразу везти тебя в наш гостевой домик, и дело с концом!

– Да, знать бы, где соломки подстелить… – Я невольно подумала о собственной непрозорливости в отношении Бишопа. – А что, вся команда прилетела?

– Конечно. Уинслоу едва трапа дождался, чуть на асфальт не спрыгнул.

– Так он уже дома?

– Скорее всего. Подбросить тебя к кондоминиуму?

Я не хотела заставлять Бишопа ждать ни одной лишней минуты.

– Пожалуй, дома мне сейчас будет лучше всего.

Эр Джей развернул машину, а я написала Патти и Джулс, что на бранч приду в другой раз. Пора перестать прятать голову в песок.

И я отправила Бишопу сообщение, которое должна была отправить еще несколько дней назад.

Что я должен был сделать до того, как улетать на выездные игры:

а) сказать уборщице, чтобы пришла за день до моего возвращения;

б) постирать накопившееся грязное белье (или попросить уборщицу покидать его в стиралку);

в) сменить чертовы простыни;

г) заказать гигантский букет, чтобы доказать Стиви – для меня на ней свет клином сошелся, а у нее на мне, и плевать на других и что они там думают;

д) побрить мошонку.

Что я сделал до того, как улетел на выездные, – ничего.

Поэтому, как ни хотелось мне по выходе из лифта постучать к Стиви и решительно объясниться, куча накопившегося дерьма сама себя не разгребет.

Нолан сидел на диване, глядел телик и жрал маленькие морковки, макая в какой-то соус. Я оглядел засвиняченную квартиру.

– Приятно видеть, что ты прибирал за собой, пока меня не было.

– Я так понимаю, со Стиви ты еще не говорил? – отозвался братец с полным ртом моркови.

– Не успел, – я цапнул банку с журнального столика, готовясь устроить Нолану хорошую головомойку, потому что на часах едва полдень, а он уже бухает, но успел заметить надпись на банке. – С каких пор ты перешел на безалкогольное пиво?

– Гм, пожалуй, с неделю, – Нолан вытер руки о штаны, будто нервничая.

– Что-нибудь случилось, пока меня не было?

Нолан постоянно дует пиво и всегда возмущается, когда я привожу ему упаковку такого вот «ненастоящего» пива, потому что алкоголь ему вообще нельзя.

– Так, небольшой инцидент, – брат начал грызть ноготь.

– Какой еще инцидент?

– Я куда-то задевал свой инсулин, и Стиви меня выручила.

– Что?! Блин, когда это было? И почему Стиви мне ничего не сказала?

– Во время предыдущих выездных игр, до вирусного видео. Я попросил ее ничего не говорить – не хотел тебя лишний раз волновать. Она отвезла меня в больницу и доходчиво объяснила, что мне нужно тщательнее следить за здоровьем.

Я показал на себя и на Нолана:

– Я тебе это уже замотался повторять!

Он пожал плечами.

– Я как-то не думал, насколько тебе тяжело и каким эгоистом я получаюсь, пока Стиви меня не отчитала. Вот я и решил следить за собой, чтобы как можно дольше отравлять тебе жизнь своим присутствием.

У меня в горле возник непривычный комок.

– Ага… Ну что ж, это хорошо. Я рад и счастлив.

Нолан покивал, как китайский болванчик.

– Я всегда буду рядом. Можешь на меня рассчитывать, – сказал я, потому что это правда. – Но, разумеется, будет просто супер, если ты начнешь ценить свою жизнь так же, как ее ценю я.

Нолан кашлянул.

– Понял я, понял. Страх за меня не дает тебе строить личную жизнь. Если я начну серьезно относиться к моему диабету, тебе не придется жить как на пороховой бочке.

Я долго моргал, а потом потер шею сзади.

– Блин, это приятно слышать, Нолан!

– Кто ж тебе иначе подаст ценный совет в любовных делах! – ухмыльнулся братец.

Я вытаращил глаза.

– Я тебе сто раз говорил – не нужны мне твои советы!

– Да ну? То есть со Стиви ты помирился?

– Сейчас пойду мириться, только вот здесь приберусь и… – я кивнул в направлении входной двери, дружески стиснув плечо Нолана (небывалая сентиментальность с моей стороны).

– Я тоже тебя люблю, бро, – сообщил он мне вслед.

– Как собака палку, – буркнул я, но не сдержал улыбки, кинув свою спортивную сумку на кровать.

Ф-фух, хоть одной заботой меньше.

Бог с ней, с чистотой в квартире, – поговорить со Стиви мы можем и у нее, но надо же привести себя в порядок и выбрать подарок до того, как стучаться в дверь.

Я принял душ, выбрил все существенные места и спустился вниз накупить приятных пустяков для женщины, которую считал своей, в надежде, что к концу дня смогу объявить об этом во всеуслышание. Я накупил на двести долларов шоколада и выбрал такой же дорогой букет цветов. Я бы и за пиццей зашел, потому что это наша со Стиви фишка, но я предпочел бы не дышать ананасами с оливками, если позже мы займемся любовью, да и руки уже были заняты.