— Но когда ты с ним начинала, ты же так не думала? — спрашивает Лиза, набирая сообщение. Видимо, Вадиму.

— Думала, не думала, whatever. Это случилось, и точка. Хорошего тут ничего нет.

— Даже того, что ты приехала сначала ко мне в Питер, а теперь мы у Даши в Германии?

— Это тут ни при чём. Просто так вышло, и нам уже давно надо было собраться. Знаешь, у тебя свои дела, у Даши свои. Я свалилась как снег на голову, и вы уже не смогли отвертеться.

— Так, давай без этого. Не строй из себя бедную родственницу, на которую ни у кого нет времени. До тебя даже в скайпе не достучаться. Ты вечно в поездках и работе, — уже Даша наседает на меня.

— Ну, так вышло, что каждый занят чем-то своим.

— Ладно, хватит гнать друг на друга. Мы не так часто видимся, чтобы разбираться, кто кому не перезвонил. И вообще про другое говорили. — Лиза наконец закончила переписываться и полноценно вошла в беседу.

— Хорошо. Так что там у вас с планами? — спрашивает Даша и отпивает из своего стакана клюквенный сок.

— Смотри, мы сидели у меня и пересматривали наши старые фотки. Ну, те, что из евротрипа. И что-то так захотелось повторить. Плюс нам всем в той или иной степени это нужно.

Я вижу, что Лиза максимально аккуратно пытается подбирать слова.

— Нам всем? Почему? — Даша, похоже, ждала этого поворота и успела подготовиться. — Давайте лучше побудем тут. Ну, можем даже в Берлин съездить. Зачем в Португалию-то?

— А чего ты боишься? — Лиза смотрит прямо ей в глаза. — Я же не предлагаю тебе кругосветку. Это всего лишь на несколько дней. Ты, я, Рита, дорога. Будет весело.

— А Вика?

— Что — Вика? Она, наверное, на яхте очередного шейха, или бандита, или политика. Разницы, впрочем, никакой, — огрызаюсь я, когда слышу это проклятое имя.

— Вы так и не помирились?

— Даша, зайка, заткнись. Умоляю! — Я смотрю на неё иcподлобья.

— Хорошо, хорошо, как скажешь. Но в любом случае, простите меня, девчонки, ваше предложение, конечно, хорошее и вы лучшая компания, но я не могу. У меня дом, дети, муж. На кого я это всё оставлю? Я не работаю, как вы, но у мам отпусков не бывает. Так что я — пас.

— Ну неужели никто не может тебя подменить? Родители Ганса. Сам он, в конце концов.

— Нет, Лиз, ну что ты. Они не справятся. За мальчиками нужен постоянный присмотр. У них кроме школы много разных занятий, на которые я их вожу. Футбол, плавание. А ты представь, во что превратится дом за то время, пока меня не будет? Страшно подумать даже.

— Да не спалят же они его, — смеюсь я. — Ну прекращай, ты нужна нам. Как же наша банда? А? Вспомни, что мы чудили в той поездке. Особенно, кстати, ты. И тебе было весело.

— Знаешь что, Марго… Тогда и вправду было прикольно. Но годы шли, и я стала взрослой. Более того, я стала матерью и теперь несу ответственность, которую вам, ребята, пока не понять. Это каторжный труд, ежедневный.

— Даш, если бы ты не хотела этого, ты бы не стала матерью. — Я ставлю пустой бокал на стол и наполняю его до половины. — Но это не значит, что ты себя приговорила навеки вечные не отходить от них ни на шаг. С таким присмотром они вырастут подкаблучниками.

— Это ты исходя из чьего опыта так решила?

— Так, брейк. Вы не туда ушли, — встревает Лиза. — Марго, притормози с вином. Даш, а ты не будь занудой. Мы правда рады, что у тебя всё надёжно, обеспеченно и размеренно. И детки у тебя хорошие. Но ты не приговорена же пожизненно. Что тебе стоит развеяться с нами? На пару дней и только-то. А потом опять вернёшься в свой белый замок и будешь им править. Вспомни, ты всегда издевалась над избитой женской фразой «теперь я живу ради детей». Ну, хорош тебе.

— Лиз, смеялась. Ты права. И издевалась. Но просто дурой была. И алкоголичкой к тому же. Но вы даже представить не можете, какой это труд родить и растить детей. И рисковать этим всем я не хочу и не буду. Да, я живу ради них! — Она срывается почти что на крик. — Может, лет десять назад я бы заржала, если кто-то сказал мне, что я произнесу эту фразу. Но вот как оно бывает. И теперь представьте, я стараюсь, вкладываю в мальчиков всё самое хорошее, люблю мужа, забочусь и о нём. Ежедневно вытираю долбаную пыль в доме и поливаю газон, у меня висит распорядок дел на ближайшие две недели, я точно уверена, где я завтра проснусь, а главное — с кем, у меня нет долгов, я не пью уже семь лет и, в конце концов, я стала католичкой! И тут приезжаете вы, мои подруги, которые должны радоваться тому, что у меня всё хорошо и меня не надо вызволять ни из какого дерьма, как бывало раньше. Но вместо этого вы предлагаете мне бросить всё на неизвестно сколько дней и сорваться с вами в чёртову Португалию. И почему? Потому что одной изменил парень, а другая просто пошла у неё на поводу, как обычно.

— Нет, не поэтому, — произносит Лиза.

— А почему же?

— Мы обещали. Помнишь? Даже написали эти обещания, там, на мысе. Что если мы понадобимся друг другу, то непременно соберёмся вместе. И вот мы нужны Марго, а она нам. Всё на бумаге.

— Ой, Лиз, не будь ребёнком. Единственная бумага, в которую я верю и где стоит моя подпись, это моё свидетельство о браке, — выпаливает она и хватает со стола бокал, чтобы промочить горло.

Только дело в том, что она думала, что берёт свой сок, но по ошибке взяла мой бокал с вином. Дальше всё происходило как в замедленной съёмке. Я хотела ей помешать, но впала в ступор от её тирады. Лиза тоже увидела это и попыталась остановить её, выкрикнув: «Это вино!» — но было уже поздно. После семилетней завязки Даша залпом опустошила полбокала.

— Ебать меня! — сказала она с закрытыми глазами, когда поняла, что только что выпила. И замолчала.

— Даш, ты в порядке? — Я привстала из кресла. — Даша?

— Не знаю.

— Может, тебе в туалет? Ну, два пальца и всё такое.

— Нет, всё в порядке. Наверное, — говорит она и открывает глаза. Бокал у неё по-прежнему в руке. — Кстати, хорошее вино. Теперь понимаю, за что его все так хвалили.

— Ну, дела. Может, соком своим хоть запьешь? — Лиза подло ухмыляется. — Ладно, в итоге-то что, Даш? Мы услышали тебя и все твои аргументы. Поедешь с нами?

— А в итоге вот что… Я сейчас вернусь на кухню, загружу тарелки в посудомоечную машину, посмотрю, уснули ли дети, и улягусь в тёплую и уютную постель к мужу. А завтра, надеюсь, вы составите мне компанию на продуктовой ярмарке. Там будет весело.

— К чёрту! Тебя и твою ярмарку. — Мне, честно говоря, это уже порядком надоело. Я прекрасно вижу всю показуху и лицемерие Даши. — Спасибо, дорогая, за ужин и за милые немецкие сказочки, но нам завтра нужно пораньше выехать, терпеть не могу очереди в прокате машин. Так что я спать.

— Рит, ну подожди! — кричит Лиза мне вдогонку.

Не отозвавшись, я быстро удаляюсь в дом и поднимаюсь в гостевую комнату. Пить уже не хочется, как и разговаривать. Хочется рыдать. Рыдать от своей долбаной жизни, в которой предательства подруг гораздо больнее, чем измена любимого человека. Хотя я ей не верю, это какой-то театр, не более того. Не могла она так измениться. Скорее всего, таким образом она искупает грехи молодости или просто пытается о них забыть. А такие призраки из прошлого, как мы с Лизой, — нежелательные гости в её жизни, которые напоминают о тех временах, когда она не была примерной хозяйкой в доме мечты за белым заборчиком. Она нам ничем не обязана, но я всё же очень на неё злюсь. Так бы и засунула её голову в унитаз. Ненавижу лицемеров.

С такими мыслями я плюхаюсь в кровать, уже на ней стягиваю с себя одежду и бросаю на пол, ставлю телефон на зарядку. Плевать, плевать, плевать. Даже макияж не пойду смывать. Проснусь завтра такой себе пандой. Я свободная девушка, что хочу, то и делаю.

Перед тем как я окончательно провалилась в сон, слышу, как в комнату кто-то входит.

— Спишь? — Это Лиза.

— Почти.

— Ну мы, во всяком случае, постарались. Это я насчёт Даши, если что.

— Ой, да к чёрту её, — говорю я и натягиваю на себя одеяло.

— Да-да. Ярмарка и посудомоечная машина. Что называется, без комментариев, — говорит Лиза, заходя в ванную.

— Ладно, какой у нас план? Как я понимаю, путешествие наше сократится?

— Давай просто забронируем билеты до Лиссабона, а уже там возьмем машину.

— Нет, — уверенно говорю я, несмотря на дрёму. — Мы утром едем в аэропорт и там покупаем билеты. Без всяких ярмарок и сверхполезных завтраков.

— Как скажешь. Но я не полечу той же авиакомпанией, что везла нас сюда.

— Принято, — отвечаю я уже не так твёрдо и окончательно проваливаюсь в сон. Я очень устала.

Глава 10

Побег

Я не успеваю понять, как это случилось, что самолет, в котором мы летим уже долгое время, начинает кренить вниз. Но у пассажиров очень спокойные лица. Все как будто застыли. А больше всего меня удивляет расположение кресел на борту. Они как в купе поезда — друг напротив друга и длинные. Рядом со мной сидит Лиза, а напротив Артём и один из моих начальников. Они глядят на меня пристально, и мне от этого становится не по себе. Я спрашиваю у них, что случилось, а они не отвечают и продолжают смотреть. До меня доходит, что самолёт падает, и никому нет дела до этого, все заняты тем, что разглядывают меня. Как будто оценивают. Я пытаюсь закричать, но не могу. Голос сел. Вскакиваю с места, бегу по проходу, а люди всё смотрят и смотрят на меня. Самолёт очень большой, и у меня занимает много времени, чтобы добраться до кабины пилотов. Под ноги попадаются бутылки, игрушки, какие-то вещи, но я наконец добегаю и распахиваю дверь. В кабине нет никого. И самой кабины нет. Лишь зияющая пустота. От страха я начинаю задыхаться, меня трясёт, очень сильно трясёт. Кто-то хватает меня за плечи, я поворачиваюсь и…