Янка Рам - Уязвимость

Мы с Анной встречаемся взглядами.

— А Вы откуда, Саша?

— Из Питера. А Вы?

— Из Москвы.

— Не скучаете по России?

— О, Боже меня упаси, скучать по России! Моя судьба там была… — подбирает она слово. — Неприглядной.

— А сейчас? — поджимаю я губы. — Приглядная?

Это не слишком? Такие вот личные вопросы?

Но она же может ответить уклончиво, с другой стороны.

— Вы о нашем браке? — смотрит она на меня свои открытым, немного наивным взглядом.

Анна очень прямая, по ощущениям. Есть в этом некоторая детскость. Как и в ее взгляде.

Мужчины увлечены разговором…

Киваю.

— Это необычно для русских женщин и мне любопытно. Не сочтите за…

— Да нет, — пожимает она плечами. — Меня часто спрашивают об этом. Сейчас я счастлива. У меня любимый внимательный муж. Эстер замечательная женщина… Нам хорошо! Я защищена, у меня нет никаких проблем. Я бы никогда не смогла жить так, останься я в России.

— Но можно было бы жить по-другому.

— В “нормальном” браке? — улыбается она.

— Да, — смеюсь я опуская взгляд. — Я слишком кондовая?

— Я понимаю, почему ты спрашиваешь, — улыбается она. — Думаю, каждый должен выбрать свою версию счастья! Редкие женщины счастливы в обычных браках. Я такого насмотрелась в России, пока жила там! Все девушки стремятся зацепить мужчину побогаче, продать себя подороже… Мужчины вероломны… циничны… эгоистичны… Это все — не моё. А Ивор… — реагируя на своё имя Берг на автомате сжимает её пальцы лежащие на столе. — И я в своем браке счастлива. Это мой выбор. И если вдруг так получится, что мы захотим развестись когда-нибудь, я буду на всю жизнь защищена, Саша. Ивор позаботился об этом. И у меня будет шанс на любую другую версию жизни. Мне легко. Я могу посвящать себя только тому, что мне приятно — учеба, творчество и благотворительность.

— Но он же мог развестись перед тем как жениться на тебе. Разве это не сделало бы тебя счастливее?

— Не думаю. Он любит Эс… По-другому. Но любит. Я думаю он метался бы между нами, и мы все трое были бы несчастливы. И она, и я постоянно чувствовали бы себя передаваемыми. А так… у нас все внутри. Общее пространство и чувства. Мы его не делим.

— А как же дети?

— Сын Эстер и Ивора уже взрослый, и мы очень хотим еще детей. Возможно, в следующем году.

— Ребенок живет с вами?

— Нет, он уже учится в колледже.

— И он знает о…

— Конечно.

— Ммм… — зависаю я.

— Думаешь, насколько это этично?

— Да, если честно.

— Мне кажется этичнее развода. Он видит, что мы все довольны и счастливы.

— Ты… би? — снижаю я голос.

— Не была. Но через некоторое время мне захотелось попробовать, — шепчет она. — Поэтому, да. Я скорее би.

Это все очень странно. Но Анна очень открыта и убедительна в своей версии счастья.

Мужчины пожимают друг другу руки. Оба выглядят довольными.

— Передавай привет от меня Арине, Саша.

— Обязательно. Очень приятно было познакомиться.

— Я желаю тебе твоей уникальной версии счастья. Не упусти её.

— Спасибо!

Мы прощаемся.

Мужчины обмениваются последними фразами, я на автомате вылавливаю понятные мне слова “Фру Арина…”. Ивор с Эстер тоже передают ей привет, судя по всему.

Кирилл обменивается прощанием с Анной.

— Очень рад за тебя.

— Надеюсь еще увидеться с Александрой.

— Обязательно.

— Фрекен Александра, — еще раз целует мне пальцы Ивор.

И мы наконец-то прощаемся.

— Как тебе наши друзья?

— Приятные…

— Замечательно.

Сжимая пальцы Кирилла поднимаюсь по лестнице. Сердце колотится.

— Просто галерея?

— Галерея эротического арта.

Прижимаюсь к нему на секунду, вдыхая глубже запах. Его глаза горят.

— Ты хочешь меня провоцировать, я вижу, — шепчу ему.

— Конечно… Ты такая вкусная девочка. Очень хочу приготовить тебя и съесть.

— Мне страшно.

— Можешь немного побояться. Я же рядом. Твой страх будет как кинотеатре. Иллюзорным.

— Обещаешь?

— Да.

На верхней ступеньке я застываю, подчиняясь какой-то внутренней тревоге, возникшей у меня с момента разговора с Анной.

— Саш? — Кирилл разворачивает меня лицом к себе. — Что случилось?

— Не знаю, — сглатываю я.

Горло удушающе сводит. Я опускаю глаза, ища в себе причины этого чувства. Голова слегка кружится.

— Саша… Если ты хочешь, мы прямо сейчас поедем домой.

— Да нет, — пожимаю я плечами. — Зачем?

— Мне показалось, что тебе плохо.

— Немного голова закружилась, — признаюсь я.

— Иди сюда, — он прижимает меня к себе, я прячусь лицом в его плечо.

Руки гладят мою обнаженную спину.

— На нас все смотрят, — краем глаза вижу, как проходящие мимо люди поглядывают на нас.

— Ну и что.

Приподнимает моё лицо за подбородок.

— Я люблю тебя, — его ресницы на мгновение соприкасаются. — Я тебя люблю. Ты моя хрупкая драгоценность. Не позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Ты мне веришь?

Молча снова прячу лицо у него на плече.

Я верю…

И мы стоим так, обнявшись. Очень долго. И голова моя снова кружится, но уже совсем от другого.

— Ты знаешь, мне всегда страшно, что если вдруг я перестану тебя в чем-то устраивать… подчиняться твоим сексуальным провокациям… ты потеряешь ко мне интерес.

— Людей связывает не секс, Саша. Не он создаёт близость между людьми.

— Ты так умеешь чувствовать? — заглядываю я ему в глаза. — Правда?

— Можно сказать, я в этом эксперт.

— Почему?

— Мы вернемся и поговорим обо всём детально, ладно? Наверное, уже пора.

— Ладно.

— Но секс — это замечательно. Когда между нами секс существует не только… механически… Это замечательно. Ты понимаешь о чем я?

— О том, что тебе нравятся тонкие формы секса?

— Да. Ты обостряешь мою потребность в этих формах секса.

— Мы будем сейчас заниматься сексом? — поднимаю я бровь.

— Да, — ухмыляется он. — Какой-нибудь его тонкой приятной формой.

Поцелуй в моё оголённое плечо.

— Если только ты хочешь мне это дать.

— А если мне не понравиться? Аа… ну да, ну да… терплю, пока не станет хорошо?

— Ты безупречна! — с улыбкой целует он мои пальцы, ведя по коврам между колонн.

— А ты льстец и манипулятор.

— Ну и что… Тебе же хорошо со мной?

— Очень.

— Ты стал немного легче, — замечаю я, что мои ощущения от него немного меняются.

— Наверное потому, что у меня появилась надежда, что вся эта история может иметь хеппи-энд.

— Ты все еще думаешь, что я куда-то сбегу.

— Не исключаю такой поворот.

— Но зачем?

— Потому что ты порывиста… ты недоверчива… ты мерцающая в своих чувствах… и самое главное, ты… Нет. Неправильно. Не ты. В тебе всё хорошо. Я.

— Что — ты?

— Я… Я хочу вернуть в тебя свой маячок, — меняются вдруг его интонации.

— Нет! Это было больно!

— Совсем немного.

— Нет, Кирилл!

— Ну, собственно, ожидаемо. Поэтому вот…

Он достает из кармана бархатную черную коробочку, притормаживая у окна. Открывает, демонстрируя мне. От неожиданности мой рот открывается. Там два кольца — мужской перстень и женский. Довольно массивные. На мужском — лаконичный черный прямоугольный камень. На женском — россыпь голубых и прозрачных.

— Можно? — протягивает он руку, требуя мою правую.

Неуверенно протягиваю. Надевает на безымянный.

— Это кольцо — моё право всегда знать где ты. Если вдруг ты посчитаешь, что такого права у меня больше нет, можешь снять.

— Не понимаю…

Нет, я понимаю, что маячок теперь там.

— Но я прошу тебя — не снимать.

Достает второе кольцо. Надевает сам на свой безымянный.

— Это кольцо — твоя возможность всегда приехать ко мне, если тебе вдруг остро этого захочется. Где бы я не был. Маяк подключен к твоему телефону. Я снимать его не стану. Даже, если ты снимешь своё.

Такая вот странная “церемония бракосочетания”.

И я растерянно стою, глядя на наши руки.

Разворачиваю кисть так, чтобы разглядеть своё кольцо.

— Очень красивое… Спасибо.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что будешь носить.

Проходим через высокую арку. В большой зале на постаментах стоят статуи. На мгновение мне кажется именно так. Но я удивленно распахиваю глаза, когда понимаю, что это не статуи, а обнаженные живые девушки. На их телах боди-арт под античные скульптуры. И они пластично меняют позы, под музыку в японском стиле. Это как очень медленный танец. Я замираю у ближайшей. Сначала мне становится неловко. Рядом с нами еще несколько человек что-то обсуждают на немецком. Но делают это в полголоса, спокойно.

Мой взгляд скользит по ее красивой фигурной икре, бедрам, груди… Её движения завораживают.

— Это закрытый перформанс одного японского скульптора… Мне показалось, что ты оценишь. Когда я тебя увидел… Мы искали моделей на него.

Кисти девушки двигаются… Она не смотрит на нас, ее взгляд расфокусирован. У нее очень красивая шея и линия подбородка. И каждая поза, подчеркивает особенности ее тела.

Через какое-то время я ловлю атмосферу выставочного зала. Люди смотрят на девушек без излишнего ажиотажа. Но в их взгляды подогреты и горят. И я вспоминаю, что ловила часто и сама такие взгляды по время позирования. И именно от них, я всегда становилась мокрой. Эта атмосфера наполняет меня.