Карен Бут - Узнай ее взгляд из тысячи

Войдя в гостиную, он застыл на месте. Открывшаяся картина завораживала. Кендалл выглядела так мирно и идеально. Темно-рыжие волосы, обрамляющие лицо, губы, похожие на вишни.

На него снова обрушилось осознание, назревавшее последние несколько недель, правда, теперь все встало на свои места. Он совершил огромную ошибку, не позвонив ей после ночи, проведенной вместе, не сказал, что эта ночь действительно имела для него значение. Она не только произвела на него впечатление, но и оставила неизгладимый след в душе. Это невозможно игнорировать, как ни пытайся. Сойер снова хотел сделать ее своей, но не желал считать месяцы до окончания проекта. За это время может появиться кто-то другой. Сегодня, не исключено, единственный шанс показать, как сильно он хочет получить еще одну возможность. Да, сегодня, когда они уверены в том, что никто ничего не узнает.

Сознание Кендалл начало выкарабкиваться из сна, хотя глаза еще не открылись. Просто урвать больше роскошных моментов из сновидения, которое как раз в этот момент дошло до лучшей своей части. Сойер снял с нее одежду, а она с него, и они своими телами скручивали простыни на его постели в прекрасный узел. И пусть она не в состоянии заполучить его в реальности, он тем не менее в главной роли в ее сне.

Она застонала от мысли, что придется покинуть эти удивительные видения, однако необходимо встать до того, как придет он. Заснуть на его диване достаточно стыдно. Она медленно открыла глаза и заставила себя сесть, при этом все еще пылая изнутри.

Играла приятная музыка. Кендалл потерла глаза и снова посмотрела на улицу. Ничего не изменилось, только дождь сменился мокрым снегом. На подоконнике скапливалась изморось.

Сойер выглянул из кабинета.

– Вы только посмотрите, кто проснулся!

От смущения у нее загорелись щеки.

– Не знаю, что со мной случилось. Последнее время я очень устаю. Прости, что заснула на твоем диване.

– Вопрос в том, чувствуешь ли ты себя лучше? Тебе точно не мешало отдохнуть.

Она улыбнулась:

– Да, гораздо лучше. Спасибо.

– Должно быть, ты слишком много работаешь.

– Наверное.

Он стоял перед ней, засунув руки в карманы джинсов, которые были ему в самый раз – не слишком узкие и не висели мешком. В самый раз, чтобы напомнить, насколько ей понравились его ноги. Серый свитер хорошо подчеркивал глаза, делая их невозможно черными и глубокими. Кендалл хотела зарыться в этот свитер и остаться там навсегда.

– Думаю, мне нужно идти. Я и без того уже заняла у тебя половину дня и к тому же не хочу рисковать и ждать, когда погода еще ухудшится.

Она принялась складывать одеяло.

– Не уходи. Я хочу, чтобы ты осталась.

Он опустил глаза в пол, снова взглянул на нее и прокашлялся.

– Я хочу кое-что тебе сказать. То, что я не смогу на работе.

Пульс забился с бешеной скоростью.

– Хорошо. Это касается твоего отца?

– Нет, абсолютно не касается.

Он сделал шаг навстречу и сел возле нее.

– Прежде всего, признаюсь, я наблюдал за тем, как ты спишь.

Теперь сумасшедшее биение сердца сопровождалось смущением.

– Смотрел?

– Как я мог удержаться? Ты такая красивая.

Комплимент от него ощущался особенно, словно улучшенная версия того, что обычно говорят в подобных случаях.

– Очень мило. Ты тоже не так уж плох.

Он засмеялся, тряхнув темными волосами, снова взглянул на нее. Кендалл утонула в его глазах. Они притягивали словно магнит и заставляли смотреть на него и только на него.

– Могу я спросить тебя кое о чем?

«Если о том, помню ли я, в какой стороне твоя спальня, то да».

– Конечно.

– Ты вспоминаешь нашу совместную ночь?

Она раздумывала над ответом, не зная, что лучше, перестраховаться и соврать или сказать правду, потому что он, в свою очередь, был с ней откровенен. Только что приснившийся сон не облегчал выбора.

– Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.

– Ты имеешь в виду кольцо?

– Я носила его, потому что не могла забыть тебя. Было так хорошо наконец позволить себе стать уязвимой перед ним, сбросить доспехи.

Он выпрямился и сел рядом с ней на диван. Взял за руку. Ей нравилось, как его пальцы сжимали ее. Волнение и удовольствие слились воедино. Невозможно отрицать, что с Сойером она чувствует себя в безопасности. Ей нравится эта черта в мужчинах, как это ни было старомодно. Впрочем, раньше она никогда не испытывала этого.

– У меня была та же проблема, но я не сказал тебе об этом. Под окнами моего офиса растет дерево. Его листья поменяли цвет, когда я вернулся со свадьбы, и, клянусь, они стали цвета твоих волос. Я постоянно стоял у окна и смотрел на это дерево.

По ее рукам пробежали мурашки.

– И о чем ты думал?

– Обо всем. О том, как пригласил тебя на танец, как обнимал на танцполе. О нашей ночи вместе. О нашем первом поцелуе.

Она закусила губу, глядя на его губы. Он наклонялся все ближе и ближе, она двигалась ему навстречу. Их решительность держаться друг от друга подальше таяла на глазах.

– Он был прекрасен.

Он погладил пальцем ее руку, нежно и осторожно. – Одним из лучших.

– Прощальный поцелуй тоже был потрясающим, – вспомнила она. – Я хотела кое-что сказать тебе этим поцелуем.

– Что именно? – Он наклонился еще ближе, провел носом по ее волосам и прижался губами к щеке.

Ресницы Кендалл затрепетали. По телу словно прошел разряд тока.

– Хотела сказать, что тебе стоит мне позвонить.

– Теперь я чувствую себя полнейшим подлецом. Никогда больше не заставлю тебя ждать звонка. – Он тихо рассмеялся, потом снова стал серьезным. – Позволь мне тоже кое-что тебе сказать.

Он прижался к ней губами в требовательном поцелуе. Их языки сплелись, теплый и влажный поцелуй принес облегчение и внутреннее ликование. Кендалл удивлялась, как могла обходиться без этого целых два месяца. С каждым движением губ вспоминала, почему его так сложно забыть. Вселенная не просто посылала знаки, а преследовала ее. Она сильно в нем нуждалась.

Он скользнул руками под толстовку, сжал талию. Теплые прикосновения кружили голову. Она потянула вверх свитер, отстранилась и подняла руки, позволяя его снять. Оказалось, она недостаточно хорошо запомнила его очертания, совершенно точно не заметила тонкий шрам, рассекающий кожу от ключицы до подмышки.

– Сойер, почему я раньше этого не видела?

– В номере отеля было довольно темно, а ты ушла рано утром.

Это действительно так. К тому же ночью она была зачарована им и, разумеется, упустила из виду некоторые детали внешности.

– Что с тобой произошло?

Она осторожно провела пальцами по шраму, белевшему на загорелой коже.

– Ранение еще с тех времен, когда я служил во флоте, ничего страшного.

– Ты был в армии?

– Да. – Он поцеловал ее в щеку, подбородок, спустился к шее. – И это все, о чем ты действительно хочешь сейчас говорить?

Она не хотела.

– Ты же расскажешь мне потом?

– Я готов согласиться буквально на все, о чем ты попросишь.

Он отвел назад ее волосы и поцеловал местечко под ухом, вызывая приятные мурашки по телу. Сойер не торопился, позволяя ей полностью потеряться в собственных ощущениях. Она притянула его за плечи, желая оказаться еще ближе. Его губы скользнули по подбородку и, наконец, по губам.

Он задрал на ней свитер.

– Хочу тебя видеть.

Кендалл улыбнулась. Не имеет значения, чего ей это будет стоить в дальнейшем, однако осознание того, что Сойер ее хочет, было прекрасно, ощущалось одновременно как рождественское утро и выигрыш в лотерею.

Когда со свитером было покончено, он тихо зарычал при виде темно-фиолетового бюстгальтера с черной шелковой окантовкой. Не теряя ни минуты, завел руки ей за спину и расстегнул застежку. Кендалл стряхнула с себя белье.

Мужчины всегда пребывали в восторге от ее груди, но реакция Сойера существенно отличалась. В его глазах были скорее не похоть и желание, а обожание и восхищение. Осторожно взяв в руки ее груди, он покрывал их поцелуями, обводя языком соски, отчего те моментально напряглись и стали упругими. Он явно хочет ее все больше.

Прикосновение его губ к коже дарило райское наслаждение, но этого оказалось недостаточно, она хотела большего, диван для этого явно не подходил.

– Пойдем в спальню?

– Да, конечно. Прости, я немного увлекся.

Они прижимались к каждой стене по дороге в спальню, пока не оказались у нужной двери. Ей пришлось встать на цыпочки, чтобы полностью отдаться удовольствию. Слишком горячо. Слишком сексуально.

В спальне она расстегнула ему джинсы, прижалась к груди и потянулась за новым поцелуем. Джинсы упали на пол, и она положила руку на его член, ощущая его готовность. Сойер застонал, скинул покрывало с кровати, сел и притянул Кендалл к себе. Она встала между его коленями, он стянул с нее тренировочные брюки, пальцем отодвинул край трусиков. Покрывая живот поцелуями, стянул их с нее.

– Кендалл, ты такая сексуальная. Не понимаю, о чем я только думал. – Он смотрел на нее и сожалел. Очень сожалел.

Она почувствовала пальцы, гладившие кожу от колена до бедра, и невольно выгнула спину. Он продолжал дразнить, выводя круги на ее коже.

Прикосновения стали жестче. Кендалл закрыла глаза. Как хорошо наяву ощущать то, о чем грезишь во сне. Они вместе второй раз, а Сойер уже разгадал ее тело, знает, где и когда именно прикоснуться, поцеловать. Она встала на колени, стянула с него боксеры, взяла в руки твердый член, наблюдая, как его рот раскрывается в беззвучных стонах, пока двигала рукой.

Он сидел, откинувшись на руки, его глаза потемнели от желания.

– Я хочу тебя, Кендалл. Прямо сейчас.

Она растянулась на кровати, чувствуя приятную прохладу простыней. Сойер так ее возбудил, что каждая секунда ожидания, пока он войдет в нее, казалась вечностью.

– Не заставляй меня ждать, Сойер.