«Лорен… Как ты там?» Два года назад сестра буквально спасла Еву: в один прекрасный момент Брис ее бы просто убил. Лорен и ее муж Ник приняли Еву, когда она, уставшая, избитая, со сломанной рукой, истратившая кучу денег на перелеты и переезды, появилась у них на пороге. Проехав полмира, запутывая следы, она истратила большую часть имеющейся у нее наличности. Лорен ее выходила. Зять связался со своими знакомыми и помог со сменой документов: мадам Ева Жаккар стала мисс Ева Винтер. Женщина хотела просто вернуть девичью фамилию, но Ник настоял, чтобы она взяла девичью фамилию бабушки: уж ее-то Брис точно не знал. По правде говоря, Брис многого не знал. Да и не пытался узнать. И в тот момент она была безгранично рада этому обстоятельству. Однако, теперь, по прошествии двух лет Ева все равно вздрагивала, когда кто-то приходил без предупреждения, когда Барт, что для него было нехарактерно, настораживался и громко рычал. Даже в самых пессимистичных мечтах Ева не могла представить, что бежит из Франции от собственного мужа словно преступница. Женщина глубоко вдохнула: «Что же это? Я уже почти месяц об этом не думала, не вспоминала этот кошмар, а за сегодняшнее утро уже дважды…»

Пока мариновалось мясо и подходило тесто, Шеф поддавшись непонятному импульсу решила испечь мамин яблочный пирог. «А что? Должна же я извиниться за поведение Барта и перекрытый выезд? В конце концов, Вульф самый близкий сосед».

Ева тогда еще не полностью выздоровела, только получив документы, она отправилась в Чикаго на поиски нового дома. Дома она не нашла, зато обнаружила идеальный участок в конце улицы, а точнее два соседних участка, на которых теперь расположились дом и производственная кухня.

[Глава_2]

Гейб пять минут, как вошел в дом. Сказать, что новая работа его впечатлила — соврать. «Хотя… все впереди». В Чикаго из Денвера он отправился за повышением. В Колорадо его ничего не держало, вернее никто. Да и Чикаго к Детройту гораздо ближе, а там брат с семьей и родители.

Он уже поднимался наверх, когда в дверь позвонили. «Что ж за день такой?! Собираюсь на работу — мешают, собираюсь в душ — и туда не попасть!» Мужчина выругался сквозь зубы и пошел к двери. Открыв ее, Гейб раздраженно уставился в пустое пространство, а спустя секунду, опустив взгляд ниже, на свою соседку. Привлекательную соседку, надо заметить. «Рост примерно 150 см, вес килограмм 50, волосы рыжие, глаза карие… Как на ориентировку. Только в ориентировке не говорится, что губы ярко розовые, а улыбка солнечная».

— Чем обязан? — Гейб говорил резко и требовательно, как с преступниками на допросе. Сам понимал, что ведет себя по-хамски, но поделать с собой ничего не мог.


Сказать, что Ева была удивлена такой враждебностью — ничего не сказать. «Что ж, я пришла извиниться». Она глубоко вдохнула и растянула губы в слащавой улыбке.

— Добрый вечер, мистер Вульф, — вежливо проговорила женщина, глядя ему прямо в глаза. — Не обязательно вести себя как «злой и страшный серый волк». Я пришла извиниться за утро. Это вам. — Она сунула ему в руки яблочный пирог: — Блюдо вернете, когда будете в лучшем настроении. — И уже собиралась развернуться и уйти, когда нерадивый сосед подал голос:

— Извините, я был невежлив. Пройдете? — Тон стал мягче, но в его радушие, все равно, верилось с трудом.

— Извинения принимаются, но войти я действительно не могу.

Мужчина насмешливо посмотрел на Еву:

— Я не злой, хоть и страшный.

— Если только на несколько минут… Мне еще сегодня работать.

Гостиная вся была заставлена коробками, у стен стояла несобранная мебель. Установлена была только огромная плазма, а перед ней огромный кожаный диван, на котором валялась куртка и какие-то бумаги. «На этот диван, наверное, я дважды в длину помещусь».

— Что-нибудь выпьете?

— Воду без газа.

— Вы выгодный гость: пьете воду, да еще и с собой пирог принесли… — Мужчина улыбнулся и стал такой… У женщины сердце заколотилось с бешеной скоростью. — Можно я и блюдо себе оставлю?

Ева рассмеялась:

— Нет, пирогов я не жалею, а вот, что касается посуды…

— Неправильно вы расставляете приоритеты, я вам скажу. Хотя… я еще не попробовал ваш пирог, возможно, мне тоже больше понравится тарелка. Идемте в кухню, а то здесь не повернуться.

— Вы умеете сделать хозяйке комплимент.

— Я вынесу свой вердикт, когда попробую. — Гейб протянул ей стакан воды, а себе налил содовой. — Что же у вас за работа такая, на ночь глядя?

— Ну, не так уж и на ночь. Я должна быть на месте в девять. Думаю где-то к полуночи, — она пожала плечами, — в крайнем случае, в час, я освобожусь. К двум точно буду дома.

— И это не на ночь глядя?! — В его голосе было не удивление, а возмущение. Именно возмущение.

А Ева сама не заметила, как начала оправдываться:

— Меня охраняет Барт.

— О да! Я имел счастье в этом убедиться! А как ваш муж к этому относится?


Ева насторожилась, что не ускользнуло от Гейба. Она смотрела на него несколько секунд, а потом медленно проговорила:

— У меня нет мужа.

В воздухе появилось напряжение, природа которого мужчине была не ясна. «Эта девица точно что-то скрывает. Как пить дать». Он сузил глаза и начал внимательно рассматривать соседку, Гэбриэл был готов спорить на что угодно: в данный момент ее сердце колотится, как у зайца, а руки, которые она спрятала в карманах брюк, дрожат.

— Так, где вы работаете?

Женщина глянула на часы:

— Я повар. И мне уже пора. Захотите устроить банкет — обращайтесь. — Это было похоже на побег. «Это и есть побег».

Он кивнул:

— Непременно, — Гейб не сводил с соседки внимательного взгляда.

Она быстро пошла к двери, ударяясь о коробки, которые были расставлены в гостиной.

— До свидания.

— Всего хорошего, — мужчина улыбнулся: — И не забывайте периодически освобождать мой выезд.

— Да, конечно! Я уже проинформировала своих водителей. Если что — отправлю Барта умасливать вас.

— Лучше пирог приносите.

Ева пожала ему руку. «Рукопожатие крепкое».

— Вы еще не вынесли вердикт этому, так что, возможно, вы предпочтете Барта. Счастливо! — И, не оборачиваясь, чуть ли не бегом отправилась к своей калитке.

Она ушла, а Гейб еще секунд тридцать стоял на крыльце и смотрел ей вслед. «Не замужем… Так, Гейб, флиртовать с соседками — все равно что с коллегой: если ничего не получится — все накроется медным тазом. С другой стороны, можно удовлетвориться общением… Ага. Общением». Мужчина поморщился про себя и вернулся в дом.

Ева Винтер ему понравилась, очень понравилась, но она что-то скрывала, а Гейб этого не любил. Все эти скелеты в шкафу… Ничем хорошим это не заканчивается. Нельзя сказать, чтобы он испытал это на собственном опыте, но примеров ему хватило и вокруг. Да и что могут быть за отношения, когда есть тайны? Отбросив ненужные мысли, Гейб отправился в душ.

«А все-таки она меня взволновала, очень взволновала…»


Ева едва прибыла на место, как зазвонил сотовый. Она включила наушник.

— Ева Винтер.

— Ева, это Одри. Хочу тебе сообщить потрясающую новость!

— У нас все расписано до конца года? — У помощницы было всего два недостатка… «Нет, три». Одри Дэвис не умела проявлять такт, а потому появлялась резко, шумно, пугающе. Она не знала слова «нет». Она постоянно делала интригующие паузы, которые не только раздражали, но пугали начальницу, порой до ужаса.

— Ева, у нас все было расписано до конца года еще три месяца назад! Теперь у нас все расписано до середины марта.

— Тогда что это за новость? — Устало переспросила Шеф, распаковывая холодные закуски.

— Ева, тебя приглашают вести кулинарное шоу на телевидении! Прямой эфир! В шесть вечера! С понедельника по пятницу! — Мисс Винтер замерла. Это был комплимент, это было признание ее кулинарных талантов. «Но нет… Я еще не сошла с ума — так подвергать себя опасности.»

— Одри, я не согласна.

— Ева! — Женщина снова дернулась. — Ты только подумай, какая это реклама для «Délice»!

— Мы в состоянии оплатить рекламу. — «Успокойся, все хорошо». — А если по моим рецептам будет готовить Грэг или, например, Карен? У них уже достаточно квалификации…

— Ева, ты знаешь, что сморозила глупость, поэтому быстренько возьми свои слова назад и соглашайся!

— Нет. Это мое последнее слово. Я не появлюсь на телевидении.

— То есть как бизнес-леди года для «Делового вестника» ты тоже интервью не дашь?

— Интервью для «Делового вестника» я дам, только никаких фотографий.

— Но они хотели тебя на обложку!

— Я сказала — нет. Все, Одри, обсуждать больше нечего. У нас тут обед. Увидимся завтра.

Конечно, Ева хотела вести свою передачу, хотела и интервью… Это не тщеславие, это признание. Она столько трудилась. Она мечтала об этом. Если бы не Брис — у нее уже был бы свой ресторан… «Так, стоп! У тебя еще званый обед! За работу!»

[Глава_3]

— Барт! Барт! Назад! — Но на пса слова явно не подействовали, и Гейб через секунду лежал на траве.

— Это что же такое?! Фу! — Пес тут же отошел от гостя.

— Гэбриэл, извините! Барт, я посажу тебя на цепь! — При слове «цепь» тот обиделся, развернулся и гордой походкой отправился в глубину сада. Ева удивленно качала головой: — Похоже, он так реагирует только на вас.

— Это должно мне польстить? — Едко спросил Вульф.

— В вашем случае — да, — в том же тоне отозвалась она. — А вообще, простите еще раз. Барт, действительно, странно на вас реагирует. Других он только обнюхивает и руки вылизывает, пока с них течь не начинает…

— Тогда это, определенно, комплимент: мне он вылизывает лицо.