Александра Ревенок - В бегах (СИ)

— Что-то с фургоном?

— Все нормально, он, кажется, хотел подкачать колеса или что-то в этом роде, — девушка махнула рукой: — Я не разбираюсь. Короче, что-то с колесами. — Она с улыбкой повернулась к Гейбу: — Так вы и есть тот самый сосед, которого Пол, оставил под домашним арестом?

— Ну, если он, как и я сейчас, наслаждался вкусными пирожными — я его понимаю: я бы тоже забыл про какой-то там фургон. Что я, кстати говоря, и сделал. — Ева вопросительно посмотрела на него. — Я ведь зашел ненадолго: блюдо вернуть. У меня еще сегодня дежурство.

— Что ж… — Разочарованно проговорила женщина. — Приходи еще. Мы будем рады.

— Ты или Барт?

Она рассмеялась:

— Ну, Барта мне будет в радости трудно обскакать! Но рады будем оба.

Ева смотрела в ярко-зеленые глаза Гейба, по ее телу разливалось тепло, а его губы растянулись в глуповатой улыбке.

— Экхм… — Они совсем забыли про Одри.

— Ладно, я пойду. Если надумаешь испечь еще один яблочный пирог — приходи, — он подмигнул ей и улыбнулся. — Не провожай, ты, похоже, занята.

— Ну, не так чтобы очень…

— Как не очень, Ева?! Скоро же из журнала придут!

— До встречи!

— Пока.

— До свидания, мистер Вульф. — Быстро проговорила девушка и почти сразу же отвернулась. — Ты что собираешься их в этом встретить?

— А что тут такого? Я повар. В чем мне еще встречать их как не в форме?

— Ева, даже если ты не собираешься фотографироваться — ты должна хорошо выглядеть! У тебя же была форма такого зеленого цвета… Она тебе к лицу. Или темно-синяя… В белой ты слишком бледная. Хотя и в белой можно остаться, только тебя подкрасить надо.

— Они вообще надолго? У меня ведь еще встреча с Денис.

— Денис из «Candies»?

— Одри, ты мой помощник или наоборот? Кто из нас должен об этом помнить?

— Просто я так взволнована! Ведь «Деловой вестник» будет во всех штатах! — Она развела руки в стороны. — Ты представляешь, какая это реклама?! Тебе нужна будет еще одна кухня и больше помощников…

Ева подозрительно посмотрела на помощницу:

— Одри, ты же сказала, что я не даю согласие на съемку?

— Да… Я сказала, но может, все-таки передумаешь?

— Нет, Одри, я не передумаю.

— Эх… Ну… Готовься, короче, иди, переоденься во что-нибудь поярче.

— Ева Винтер. — Ее голос был настороженным. Не так уж часто ей звонили с незнакомых номеров. Вернее совсем не звонили: все рабочие телефоны были у Одри.

— Ева, привет. Это Лорен.

— У тебя новый номер?

— Сэм утопил мой сотовый. Восстанавливать номер — много мороки, так что вот. Конечно, когда Ник возьмется за меня, мой старый номер будет восстановлен…

Ева рассмеялась.

— Клиф такой же непоседа?

— О, нет. Клиф у нас серьезный и рассудительный. Только благодаря этому мы их и различаем! Но звоню я тебе не для того, чтобы обсудить эту парочку.

— Да? А для чего?

— А звоню я, чтобы голову тебе оторвать! Ты забыла, как вся синяя и измученная приехала в «Хоуп Даймонд»?

— Лорен, — напряженно проговорила Ева: — Ты как никто другой знаешь, что я это вряд ли когда-нибудь забуду…

— Тогда какого черта?!

— Лорен, ты про что?

— Я про «Деловой вестник»! Расскажу тебе один секрет: он выходит по всей стране!

— Я знаю.

— То есть ты уже не боишься своего муженька? Хотя, это довольно глупый вопрос…

— Действительно, идиотский вопрос! — Раздраженно заметила Ева.

— …Глупый вопрос, потому что если бы ты его опасалась — не дала бы разрешение на обложку с твоим фотопортретом! В середине журнала — глупо, однако, куда не шло… Но на обложке! Ева, то, что я пережила тогда… — Женщина глубоко вздохнула. — Хуже я чувствовала только, когда родители погибли. Что ты наделала?!

— Я не могу понять, о чем ты говоришь? Связно выскажи свою мысль, полностью, а не обрывки.

— Связно? На тебе связно: ты дура, Ева!

— Таак, а почему я дура?

— Потому что на обложке последнего номера «Делового вестника» красуется твое фото! Фото, конечно, шикарное! Но ты — дура!

Внутри все замерло, в горле образовался комок. «Я же не давала согласия…»

— Я не давала свое согласие на фото… — Безжизненным тоном ответила Ева.

— Остается только надеяться, что это «несогласие» не заметил твой благоверный… Ева, может быть, ты на некоторое время приедешь в Хьюстон, а?

— Нет, Лори. Я… — Все тело застыло. — Я не знаю. Мне страшно. — Женщина стала бессознательно туда-сюда ходить по кухне.

— Может быть, мне с близнецами к тебе приехать? Ник не приедет, но…

— Ты что?! Лорен, я… Брис, он получает наслаждение, когда видит страх. Когда я чувствую боль — он чувствует удовлетворение… Он ненормальный, Лорен! И я ни за что в жизни не пущу тебя и близнецов туда, где может появиться Брис… Лорен, я очень тебя благодарю, что сообщила мне… — По щекам покатились слезы. — Я ведь думала, что…

— Ева, обещай, что будешь осторожна!

— Обязательно. Я люблю тебя.

— И я тебя, сестренка. Звони мне каждый день.

— Обязательно.

Ева отключила сотовый и съехала по стене. «Снова! Господи, хоть бы он уже забыл про мое существование! Два года, в конце концов…» Женщина покачала головой, не веря в происходящее. «Мы поженились и должны быть вместе до самой смерти: твоей или моей». От страха по спине поползли мурашки, начали трястись руки.

В этот момент раздалась трель домофона. Ева дернулась, горло сдавил страх. На непослушных ногах женщина подошла к домофону. Дрожащими руками она никак не могла нажать кнопку и включить камеру.

— Кто?

— Ева, привет, это Гейб.

— Ах… — Она словно задыхалась.

Калитка открылась. Ему показалось или с ней что-то не то? «Нет. Не показалось». Цвет ее лица полностью сочетался с ее белой формой.

— Привет. У тебя все хорошо?

— Привет. Все нормально.

Он сощурился.

— Да, я вижу. Ты, извини, но у нас в анатомичке у трупов, в сравнении с тобой, есть румянец.

— Ты умеешь сказать девушке приятное, — на автомате ответила женщина.

Мужчина долго и внимательно разглядывал ее.

— Говори, что случилось, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

— Просто получила не очень хорошие новости. Проходи в кухню.

Он кивнул. Они прошли в кухню, где еще несколько минут назад Ева в ужасе подпирала стену.

— Пожалуй, в этот раз я тебя обслужу. Где у тебя стаканы? — Она указала рукой на висячий шкафчик. — Может тебе успокоительного? — Спросил он, набирая воду.

Ева покачала головой.

— А где Барт? Я не получил свою порцию «ласк».

Женщина еле заметно улыбнулась:

— Был где-то на улице.

— Знаешь, когда ты в таком заторможенном состоянии, лучше, чтобы кто-нибудь рядом был. Позвони сестре, например.

— Я говорила с ней только что. Сэм утопил ее телефон.

— Сэм — это твой племянник?

— Да.

— Сколько ему? — Гейб пытался ее отвлечь пустой болтовней, и, похоже, это ему удавалось.

— Им с Клифом по одиннадцать месяцев.

— Точно, двойняшки!

В этот момент в кухню на полной скорости влетел Барт. Ева успела отскочить в сторону, а Гейб, хотя первые несколько секунд и держался на ногах, в итоге все равно упал и получил свою порцию «лобзаний». Мужчина поморщился:

— Я наведаюсь во «вторую справа»… — Ева улыбнулась уже более живо. — Ну, зато ты улыбнулась. — Гейб вышел, а хозяйка обратилась к псу:

— Барт, сколько раз я тебе говорила, что нельзя так себя вести! А ты все равно.

Пес ответил долгим внимательным и сочувствующим взглядом.

— Мне нужно, чтобы ты не сочувствовал мне, а слушался.

Барт снисходительно посмотрел на нее, потом фыркнул.

— По-моему, он только что попытался сказать, что глупо требовать от него послушания, когда он больше тебя раза в полтора.

— Послушание от этого не зависит, — строго ответила женщина.

— Ева! — «Вот если, открывая дверь, Ева была мертвенно-бледна, то сейчас она без грима, что называется, сошла бы за полноценного жмурика!» Женщина медленно, но верно начала съезжать по столу, однако Гейб успел ее подхватить.

— Одри, это снова вы?! — Почти прокричал мужчина. Конечно, он был зол! У него и без того внутри все перевернулось, когда на пороге появилась Ева. И только она начала отходить, как эта курица чуть не довела ее до сердечного приступа! — Кажется, Ева вам уже говорила, когда можно пользоваться ключами, а когда нет! — Он сощурился. — И ворота там закрыты. — Мужчина подхватил на руки свою соседку и усадил на высокий стул.

Девушка вся сжалась.

— Я просто… Просто. — Она переминалась с ноги на ногу и готова была провалиться сквозь землю. Да и лучше бы она провалилась! Начальница бледная, как смерть, и разъяренный мужик! «Все должна исправить хорошая новость». Одри вдохнула и с широкой улыбкой протянула ей новенький журнал: — Ева, ты на обложке «Делового вестника»! — Новоиспеченная звезда снова вздрогнула.

— Одри, вы могли бы хоть изредка не орать?

Ева взяла у помощницы дрожащими руками журнал. «Красивая фотография. Кухня очень хорошо получилась… О чем я думаю?! Это фото — в лучшем случае — мой инфаркт, в худшем — встреча с Брисом, в самом худшем… Позитив! Надо собраться. Гейб точно заметил мое состояние, хоть и не знает, чем оно вызвано. А Одри… Одри… А что, если… Если?» Женщина резко подняла голову и в упор посмотрела на свою подчиненную. Так продолжалось несколько секунд, а потом она решила проверить свою теорию.

— Одри, свяжись с Рупертом. Я хочу подать на журнал в суд: я не давала согласия на фото…