В итоге расплакалась в такси, поднялась в квартиру, едва сдерживая истеричные всхлипывания, а за закрытыми дверями дала себе волю. Рыдала долго, навзрыд, до икоты, так и уснула – не смыв макияжа, в одежде, в позе эмбриона на неразобранной тахте.

  Проснулась среди ночи от сигнала сообщения, машинально схватила телефон и долго смотрела в экран, с трудом соображая, что именно видит, что это не мираж, не воспалённое после пива и истерики воображение, а реальность.

  Сообщение с незнакомого номера, с префиксом не российского оператора.

  «Знаешь, что бывает со спящими с чужими мужьями?» – гласила надпись над селфи с красующейся парочкой. Оба таращились в камеру, Алёна на одной фотографии сияла, как натёртый пятак, а на другой прижалась губами к щеке мужа. Игорь не излучал счастье на морские мили вокруг себя, но и недовольным не выглядел.

  «Ты – одна из многих», – было в следующем сообщении, к нему прилагалось несколько фотографий Игоря с женщинами. Не интимных, но кому понравится, когда любимый человек закатывается от смеха на фотографии, а неизвестная блондинка собственническим жестом положила ладонь на его бедро. Брюнетка хищно улыбается, заглядывает ему в глаза. И рыжая присела, отклячив задницу, рядом с ним – эта, видимо, для комплекта.

  Лера смотрела на экран, приближала лица, удаляла, боролась с желанием разбить телефон, стереть из памяти телефона изображения, а заодно и Алёшина Игоря Вячеславовича удалить из головы. Ничего удивительного, что он находит для неё время лишь два-три раза в неделю, нужно с блондинкой встретиться, брюнеткой, рыжую впихнуть в расписание, а в завершении навестить либеральную жёнушку. Может, они с супругой свингеры, откуда Лере знать? А тут она – со своей любовью, прицепилась, как банный лист к жопе, бедный Алёшин извёлся, совсем, как Олег, не зная, как послать в дальние дали надоевшую девку. Скоро Шиманову сосватает!

  Чем больше Лера думала, тем больше злилась. Смотрела на циферблат, показывающий четыре часа утра, ходила кругами, хваталась за вещи, отбрасывала в сторону, зачем-то вытащила чемодан на середину комнаты, стала хаотично собирать всё, что попадалось под руку: купальник, пуховик, крем для загара, пудра, набор кистей для макияжа, серьги Сваровски, упаковку фундука.

  Всё! Хватит с неё самостоятельной жизни! Склок на работе, добреньких системных администраторов, сомнительных подружек, раскрепощённых владельцев мебельного производства, окон с видом на «любовное гнёздышко» собственного любовника и того, что прямо сейчас там горит свет… Свет?

  Лера нервно сглотнула. Игорь в Австрии, почему в его квартире для свиданий свет? Должно быть логичное объяснение. Впрочем, Леру интересовала правда, а не логика, её она собиралась выяснить, пройдя через двор, поднявшись на нужный этаж. Консьерж сонно моргал, оглядывая голые ноги девушки в конце октября, при срывающемся то и дело снеге и слякоти на улице.

  – Куда? – наконец выдавил дедок.

  – В двести восьмую, – отчиталась Лера и промаршировала к лифтам.

  – Упф, – ответили из-за стекла, больше никак не выразив протест против сомнительной девицы в пуховике и кроссовках на босую ногу.

  Дверь открылась не сразу. Лера, пока добиралась, решила, что именно скажет Алёшину, выбрала направление, куда послать чужого горе-мужа, несколько раз прокрутила в голове диалог, наслаждаясь собственной гордой поступью, когда будет уходить, громко хлопнув дверью. Пусть катится со своим графиком встреч, проблемами и осточертевшей осторожностью. Выходит, превышать скорость – опасно, прыгать с парашютом – безумие, жить в экологическом лагере на берегу Байкала – безрассудство, катать на сноуборде по пухляку и вовсе – верх глупости, а вот спать со всем разнообразием флоры и фауны – пожалуйста!

   – Лер? – Игорь открыл не сразу. Рубашка выпростана из брюк, полностью расстёгнута, ремня в шлёвках нет, босиком.

  Она едва не разрыдалась в отчаянии, похоронив собственный план уйти с гордо поднятой головой под рекой слёз. Смотрела на своего мужчину и сходила с ума от любви, от всего, что было им. От взлохмаченных, торчащих волос, хмурого, растерянного взгляда, гладко выбритого лица с прямым носом и упрямым подбородком. От запястий с часами и стильными браслетами, длинных пальцев, выступающих вен. От прокачанной широкой грудной клетки, косых мышц и мышц пресса, плоского живота, уходящего под брюки.

  – Ты охренела? – выдал он, с силой дёргая за руку Леру, затаскивая в тёплую квартиру. – Ещё бы голая пришла!

  – Охренел ты!

  – Естественно, я охренел. Не успел зайти, раздеться, вваливаешься ты. Пьяная. Голая! На улице снег, Лера! Штаны надеть не подумала?! Почки лишние или придатки?!

  – Заботливый!

  – Нормальный. Разувайся! О, ещё и без носков! – прокомментировал он голые пальцы гостьи. – В ванную, быстро!

 – Обнаглел, да?

  – Нет, я офуел, нейтрально выражаясь, – он тащил упирающуюся, уже ничего не соображающую Леру.

  Игорь один? Почему тогда здесь, а не дома? Что происходит? И как бы провалиться сквозь землю от стыда. Повела себя как психопатка – неумение управлять эмоциями, подозрительность, расторможенность, агрессия – всё, как в статьях на Яндекс Дзене.

  – На, любуйся, – наконец, Лера вывернулась и сунула свой телефон в руку Игоря, не сводя глаз с его лица.

  – Дьявол, – всё, чем прокомментировал он сообщения и фотографии, отложил телефон в сторону, на широкую полку, рядом со стопкой полотенец и декоративной корзинкой с душистым мылом. Включил горячую воду в душевой кабине, помещение начало наполняться паром. – Раздевайся.

  Леру пробил озноб, она поняла, что замёрзла. Голые ноги, прикрытые лишь символическими шортами, покрылись гусиной кожей, руки затряслись, как в лихорадке, зубы чеканили неровный ритм. Игорь не стал долго ждать, быстро раздел девушку и пихнул под обжигающую воду со словами:

  – Греешься не меньше десяти минут, не вздумай убегать, я рядом, – он закрыл дверь душевой кабины. Сквозь потёки по стеклу была видна мужская фигура, напряжённо скрещенные руки и ноги на ширине плеч. Лере казалось, она чувствует недовольный взгляд.

  Ничего снисходительного, понимающего ни в позе, ни во взгляде мужчины не читалось. Никакого книжного: «Моя глупышка набедокурила, пожурю её, потом пожалею», в помине не было. Сдержанное недовольство, гнев. Лера из обвинителя превратилась в трясущегося под горячими струями воды обвиняемого.

  – Десять минут прошло. – Игорь резко отодвинул стеклянную дверь. – Выходишь?

  – Да, – недовольно буркнула девушка, переступив порог кабины, опираясь на крепкую руку. Поморщилась от накинутого на плечи махрового халата, точно не по размеру Игорю, к тому же вопиюще женского бирюзового цвета.

  – Чистый, – прекрасно понял её Игорь. – Потерпишь, – заключил он и подтолкнул в сторону спальни, к кровати, где однажды ночевала Лера. Усадил, как куклу, на середину, закутал ноги одеялом, поправил на голове чалму из полотенца и ушёл, чтобы вернуться почти сразу, неся поднос с чаем и мёдом.

  – Аллергии нет?

  – Нет, – буркнула она.

  – Пей, – подтолкнул он поднос к Лере. – Теперь по порядку. Первое. Ещё одна подобная выходка, и мы расстаёмся, я тебе не воспитатель детского сада – это, надеюсь, понятно? Обсуждению не подлежит?

  Промолчала, а что она могла ответить?

  – Второе, давай разбираться. На первых фотографиях я с женой, я летал именно к ней, что тебя удивляет?

  – Удивляет ваше миленькое семейное селфи, вот что меня удивляет!

  – Фотографии для девочек, они знают, что я поехал к их матери. После поездок просят посмотреть фотографии, я не стану отказывать им, нравится тебе это или нет. Как эти фото оказались у тебя, кто переслал их с моего телефона, каким образом – выясню. У Алёны запрет на связь с внешним миром, в том числе по телефону – это часть реабилитации. Разрешены нечастые визиты родственников, одобренные заранее врачом. Я говорил с женой по поводу развода, пытался оговорить детали. Не лучшее время, но с ней никогда не будет лучшего. Либо она лечится, либо пьёт, либо балансирует на грани, срываясь в любой момент от всякой надуманной малости. С этим разобрались?

  – Ну… – она не договорила.

  – Третье, – перебил твёрдый мужской голос, не терпящий возражений. – Другим фотоотчётам сто лет на прошлую Пасху исполнилось, взяты из открытых источников.

  – В смысле?

  – В смысле, Гугл, Лера. Гугл. Яндекс. Только не говори, что не гуглила меня, я буду страшно раздосадован, – он криво усмехнулся. – Ты пока изучай интернет, – протянул Лерин телефон. – А я в душ. Устал как собака, добирался с двумя пересадками. Грязный, ещё немного – и козлом вонять начну.

  Гугл помимо рабочей информации выдавал фотографии со светского раута – открытия модного ресторана в Москве полгода назад, именно там были сделаны снимки с блондинкой и брюнеткой. В том, с кем именно покинул мероприятие преуспевающий бизнесмен Алёшин Игорь Вячеславович, не было сомнений. Джентльмены предпочитают блондинок. Фото с рыжей нашлось в фейсбуке и вело, как ни странно, к Виктору Геннадьевичу. Оказалось, Алёшин и Шиманов отдыхали на одном горнолыжном курорте. Шиманов с рыжей, а Игорь с четырёхлетними синеглазыми красотками.

  Потом пришлось говорить открыто, Лера не стала ничего скрывать. Ни своих сомнений, ни страхов, ни того, что безумно переживает из-за его женатого статуса, а ещё больше ревнует. Не понимает, почему он держит её на расстоянии от своих дочерей. Ведь она не враг им, а они такие славные, смешные, вовсе ей не в тягость…

  – Лера, девочка, пойми, пока между нами происходят такие разборки, я не могу позволить вмешивать в наши отношения детей.

   – Такого больше не повторится.

  – Я подумаю, – всё, что ответил Игорь и, наконец, улыбнулся.