Елена Артье - В гостях у Лешего

Сбитые костяшки пальцев саднили, поломанные перила укоризненно взирали на хозяина: за что же ты нас так? Но ему просто необходимо было выплеснуть из себя ненависть по отношению к одной злобной стерве и сострадание по отношению к другой, чистой и открытой девочке. Как она могла поверить? Почему не дождалась его, чтобы всё выяснить?

А Виктория… Как только в голову пришло провернуть такое?! Это же надо не полениться съездить в город к своей давней и беременной подруге, чтобы разжиться тестами. И даже УЗИ припасла! Леший в который раз обречённо покачал головой: женское коварство не знает пределов. А главное, Виктория всерьёз рассчитывала, что он найдёт утешение в её объятиях и она успеет на самом деле забеременеть. Ну не дура ли?

Вопросы, ответы… И нет решения, что же делать со всем этим дальше.

Рядом раздался шорох шагов и Леший услышал:

— Сигаретки не найдётся?

— Не думал, что у людей в дизайнерских шмотках есть недостаток в сигаретах.

— А я смотрю ты разбираешься в этих самых шмотках… Не так прост, а?

Егор присел рядом на ступени и взял протянутую сигарету. С удовольствием затянулся и выпустил в воздух колечко, а затем ещё одно.

— Хорошо-то как дышится! У нас дом тоже на природе за городом и я не устаю наслаждаться этим. Амелия ругает меня за сигареты, но иногда так хочется… позволить себе что-то запретное…

— У вас тоже было всё не просто, да? Они ведь совсем другие, Амелия с Катей…

Леший вдруг почувствовал рядом с незнакомым по сути человеком дружескую поддержку и желание выговориться. Или послушать… И он был благодарен этому взрослому уже мужчине, на десяток лет старше его, за внимание и желание помочь. По-мужски. Просто рассказав свою историю.

— Но знаешь, что я понял? — спросил Егор, окончив рассказывать про знакомство со своей женой. — Всё это херня: богатство, аристократы, светская жизнь. Важно, когда твоя женщина тебя по-настоящему любит и понимает. А ты готов становиться лучше ради неё и из кожи вон лезть, чтобы она не пожалела ни одного дня, что выбрала тебя.

— И это того стоит?

— Безусловно! Каждое мгновение вместе…

* Егор, помоги мне объяснить зачем мы сюда приехали

Белоснежный свадебный наряд, переливающийся искрящими камнями Сваровски, дивно оттенял загорелую кожу невесты. Полупрозрачная фата струилась длинным шлейфом и придавала необыкновенную воздушность образу. Безупречный неброский макияж, причёска волосок к волоску — Катарина была бы похожа на ангела, если бы не грустное выражение лица и тоска, безмерная тоска во взгляде.

— Гости собрались и жених подъехал. Пора и нам выходить, — хлопнула в ладоши Алисия Хоффман и, ещё раз поправив фату, радостно заметила, — ты такая красивая, дочь! А какая чудесная свадьба намечается! Я пригласила даже нескольких журналистов. Такое событие! Филипп будет хорошим мужем, не сомневайся. Пойду позову отца, чтобы он проводил тебя к алтарю.

И, стуча каблуками, вышла за дверь.

— Может передумаешь? — в который раз за последние дни спросила Амелия, уже не надеясь на положительный ответ.

Их поездка в деревню с Егором прошла с пользой, но хуже, чем они могли ожидать. Вопреки всем доводам этот русский мужчина Алексей (назвать его Лешим она не могла даже в своей голове) сомневался, что будет достойной парой для Катарины. И Амелия, нужно быть честной с собой, в чём-то его понимала и разделяла опасения, что в деревне сестра постоянно жить не сможет. Но союз Катарины и Филиппа она рассматривала как гораздо большее зло, поэтому не оставляла надежды, что Алексей передумает.

Нет, она ничего не рассказала Катарине про свою поездку, чтобы не давать ей ложную надежду. Амелия была уверена, что они сделали всё что могли: помогли раскрыться правде. Теперь Алексей Кайсаров должен был сам доказать, что достоин её сестры, что она нужна ему больше его предубеждений, а иначе… Иначе все их действия по воссоединению возлюбленных теряли смысл.

Но вот уже день свадьбы, а Алексея всё не было, хотя она оставила чёткие инструкции с датой регистрации и адресом. И даже вписала его имя в список сотни гостей, чтобы не было проблем с охраной на входе в особняк их родителей, где и должна была состояться праздничная церемония. Похоже Амелия сильно ошиблась в этом человеке, а значит он действительно не достоин её сестры, подарившей ему своё сердце. Тем хуже для него. Но и принять поспешный выбор Катарины в пользу Филиппа она также не могла, поэтому не уставала предпринимать попытки повлиять на её решение.

Катарина отрицательно покачала головой: нет, не передумала. Уже слишком поздно. Она смирилась с предстоящим браком, которым могла осчастливить хотя бы своих родителей, выполнив свой дочерний долг.

По иронии судьбы как только она рассталась с Алексом её перестали преследовать неприятности. Всё складывалось слишком гладко, слишком хорошо и от этого ей было грустно. Хотелось как раньше, почувствовать заботу сильного плеча. Но это всё в прошлом: приключения, хоть и не всегда приятные, забота, любовь и страсть. А теперь жизнь снова идёт как по маслу: через полчаса она выйдет замуж, спокойно и размеренно потечёт её дальнейшая замужняя жизнь. И только в голове билась одна успокаивающая мысль, что она не достанется Филиппу невинной. Хотя как ляжет с ним в постель после Алекса тоже не представляла.

Дверь отворилась и вошёл Джонас Хоффман, сияя своей улыбкой. Вот для кого этот день был преисполнен радости и торжества. И даже светские сплетницы, которые снова начали перебирать косточки Амелии и её новому мужу Егору, редко появлявшимся в Австрии, не могли испортить его настроения. Мужчина был убежден, что на этот раз всё получится, хотя бы одна дочь обретёт достойного мужа и подарит долгожданного наследника.

— Ты обворожительна, — улыбнулся дочери и подал ей руку, — пойдём, всё готово.

А готова ли она?… Готова ли сделать этот последний важный шаг? Катарина вдруг занервничала и в панике осмотрелась вокруг. Что чувствовала сбежавшая невеста в одноимённом фильме? Такой же покалывающий в венах адреналин и желание оказаться за тысячи километров отсюда?

Словно почувствовав метания дочери Джонас твёрдо положил её похолодевшую руку на своё предплечье и решительно повёл её к алтарю.

***

Солнце радостно играло в золотистых кронах деревьев и дарило своё тепло в последние сентябрьские дни. Бабье лето радовало хорошей погодой и устроители церемонии могли не бояться, что неожиданный дождик испортит весь праздник. Всё происходило так, как и было задумано. Скамьи были полны празднично одетыми гостями, сверкающими своими бриллиантами и дизайнерскими нарядами. Приглашённый оркестр наигрывал свадебную мелодию. Столы, стоящие под навесами и украшенные белоснежными скатертями, ломились от деликатесов. Шампанское охлаждалось в кубиках льда, чтобы в определённый момент быть открытым и, под поздравления молодожёнам, выпитым.

Невеста стояла у импровизированного алтаря в лучших католических традициях и смотрела на священника. Фата закрывала её лицо и никто не мог видеть, как одинокая слеза скатилась из уголка её правого глаза. Левый выхватывал очертания её жениха, а потому в ту сторону она старалась не смотреть. Только прямо, на расписную рясу священника.

— Согласны ли вы, Филлип Эдвард Арнольд Драгенштейн, взять в жёны Катарину Люсию Хоффман, заботиться о ней… — произносили тонкие губы священника, проносясь однородным гулом в голове у невесты.

— Да, согласен, — услышала она твёрдый голос Филиппа, приправленный тихой усмешкой, — наконец-то!

— Согласны ли вы, Катарина….

Нет не согласна! Не готова — билось у неё в голове и именно в этот момент ясно пришло осознание, какую огромную ошибку она совершает. Возникшая вокруг тишина оглушила, все ждали её ответ. Филлип рядом жёстко сжал её руку, приводя в сознание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Катарина открыла рот, чтобы ответить и тут же услышала сзади громогласное:

— Нет, она не согласна!

Шумный вздох пронёсся по толпе и она обернулась, чтобы увидеть того, кто отважился на подобный поступок. Фата мешала рассмотреть, а слёзы застилали глаза и она не могла поверить, что ОН здесь. В десятке метров от неё и стремительно приближался.

— Прошу прощения, самолёт задержали, не успел переодеться. Как говорится, прибыл с корабля на бал, — пошутил в своей манере Леший, давая гостям повод недоумённо переглянуться: по-русски никто не понимал, и только Егор с Амелией радостно переглянулись.

Катарина с трудом узнавала в приближающемся мужчине своего Алекса: да, те же мощные плечи под кожаной курткой, тот же громкий голос и чёткая поступь ног в джинсах и кроссовках. Вот только стильная стрижка и чуть заметная тёмная щетина вместо густой бороды отличали его от того Лешего, которого она знала.

Почувствовав, как рядом выругался Филипп и сильнее схватил её за руку, девушка вырвалась и шагнула навстречу любимому.

Леший подошёл ближе и откинул фату с её лица. Заглянул в искрящиеся голубые глаза, полные надежды и широко улыбнулся:

— Прости принцесса, но и на этот раз тебе придётся обойтись без принца. Тебя ждёт глупый, но безумно влюблённый в тебя Леший.

Подхватил смеющуюся сквозь слёзы девушку на руки и, под возмущённые крики жениха и вспышки фотокамер, понёс свою суженную на выход. Такого скандала на свадьбе высший австрийский свет не видывал никогда!

— Ты всё-таки сумасшедшая, Катя! — с нежной улыбкой произнёс мужчина.

Леший не знал радоваться ему, что у него такая деятельная жена или огорчаться. Всё-таки радоваться, подумал он, глядя как Катарина нагнулась, пытаясь разглядеть через лупу какие-то трещины. Мягкая ткань спортивных брюк обтянула упругие полушария ягодиц и Леший вспомнил, что сегодня утром ещё не получил свою порцию сексуального десерта. Шагнул ближе, с чувством огладил любимое тело и вжал аппетитные формы в свой напряжённый пах. С удовлетворением услышал, как застонала Катарина: