– Спасибо. Я думаю, я думаю… – Она уже ничего не думала, она едва могла дышать.

Нежным движением Мэтт повернул ее лицо к себе. Он прикоснулся губами к ее губам, затем нежно дотронулся до щеки. Сильные руки обняли ее. Ей было неудобно, и, пытаясь поменять положение, Тори заерзала, пока в конце концов не оказалась у него на коленях. Она протянула руку и коснулась пальцами его лица, нежно провела ими по шее. Она почувствовала его пульс. Как сильно бьется его сердце из-за нее! Ощущение своей власти над ним привело ее в восторг. Она погрузила пальцы в его густые темные волосы и наклонилась к нему. Запах его одеколона возбуждал ее.

– Мэтт, – прошептала она.

Он сильнее прижался к ее губам, кончиком языка коснулся ее зубов. Она сразу же разжала их, и он почувствовал теплоту и нежность ее поцелуя. Она раскрылась ему, как красивый цветок раскрывается перед пчелой.

– Виктория!

На этот раз она не стала поправлять его. Слышать это имя из его уст было так же приятно, как и чувствовать его прикосновение. Этим словом он соединил их.

Он прижал ее к себе еще сильнее, пока не почувствовал своей грудью ее набухшие соски. Слабый стон, вырвавшийся у нее, прозвучал возбуждающе, что еще больше усилило его желание. Ее руки гладили его обнаженную грудь. То, что он при этом чувствовал, было лишь свидетельством того, ка-кое удовольствие могли доставить ее ласки.

Его желание обладать ею было таким же сильным, как и желание дышать. Мэтт хотел ее так, как умирающий от жажды путник глоток воды.

Его руки проникли под ее футболку. Почувствовав тепло ее шелковистой кожи, Мэтт почти потерял контроль над собой.

Инстинктивно он чувствовал, что не сможет овладеть ею, не ставя под опасность возникшие между ними пока еще хрупкие отношения. Он не будет заставлять ее. Он будет ее медленно соблазнять. Мучить ее, пока она не будет готова полностью отдаться их страсти. Это произойдет не сегодня, но достаточно скоро. А до этого он будет наслаждаться каждым мгновением, каждым прикосновением, каждым поцелуем.

– Ты просто создана для моих рук, – сказал Мэтт, обняв ее за талию.

Он задержал руки на тонкой талии, не зная, двигаться ли ему дальше, затем медленно повел их вверх по спине, пока не коснулся ее лифчика. Руки замерли, не смея двигаться дальше.

Их языки впивались друг в друга, казалось, что поцелуй будет длиться бесконечно. Несмотря на свой, пусть и небольшой опыт, Тори не была готова к овладевшим ее телом ощущениям. Все жарче и жарче. Все сильнее и сильнее. Казалось, желание завладело всем ее существом.

Бедром она почувствовала, как сильно его желание. Ее сжигающая страсть воспламеняла его еще больше. Она хотела ему что-нибудь сказать, но у нее не было слов, только прикосновения, поцелуи, объятия.

Но все же где-то глубоко в мозгу у нее сохранилась капля здравого смысла, который подсказывал ей, что еще слишком рано, что она еще не готова к тому, чтобы Мэтт вот так стремительно вошел в ее жизнь. Была этому какая-то причина, но какая, она не могла вспомнить. Не сейчас, когда ее тело вздрагивало от каждого его прикосновения, когда он держал ее в своих руках и покрывал поцелуями.

Наклонившись, Виктория начала целовать его шею, нежно захватывая губами кожу. Затем она прижалась щекой к пульсирующей жилке на шее и обняла за плечи. Мэтт знал, что всегда будет чувствовать следы от ее губ и пальцев.

Он понял, что означает ее нежное движение. Нехотя, очень медленно отпустил ее и ослабил свои объятия. Тори слезла с его колена и, усевшись рядом, посмотрела ему в лицо.

– Ох, – она с трудом перевела дух.

Дрожащими руками она откинула назад волосы. И только сейчас вдруг заметила, что за окном шумит ветер и хлещет дождь.

– Да, – согласился он, – действительно, «ох». – Не в состоянии совсем расстаться с ней, Мэтт продолжал держать ее за руку. – С тем, что происходит между нами, трудно бороться.

– Я и не борюсь с этим. – Виктория выхватила руку и вскочила на ноги. – Ты хочешь сказать, что я сейчас боролась?

Он поднялся на ноги:

– Если бы ты не боролась со своими чувствами, мы бы сейчас не стояли здесь, а…

– Занимались любовью?

– Разве это было бы плохо?

– Нет. – Она шагнула к застекленной двери и, дернув за шнур, открыла штору. – Я еще не готова.

– Я знаю. – Он подошел к ней.

– Что ты знаешь? – Она повернулась к нему.

– Ты постоянно так или иначе давала мне это понять, – серьезно сказал Мэтт.

– Я и не знала, что это так заметно. Я думала, что когда целовала тебя, когда…

– Да, ты целовала меня, – нахмурился Мэтт, – но при этом знала, что это ничем не закончится. – Он взял ее лицо в руки, затем отошел от нее.

– Извини, Мэтт, я… – Она протянула было к нему руки, но снова опустила их.

Он повернулся к ней:

– Ничего. Я пойму, когда ты будешь готова.

«Но это никогда не произойдет», – подумала она с сожалением. Хотя он ее очень привлекал, Мэтт Клауссен был не тот мужчина, который ей нужен. Они бы постоянно спорили о деньгах и о ее стиле жизни, пока бы вконец не испортили отношения. Кроме того, ей не нужны серьезные отношения, ей просто хотелось хорошо проводить время, развлекаться, наверстывать упущенное.

Конечно, она бы могла заняться с ним любовью. Но еще больше ей хотелось оставаться свободной. К тому же, несмотря на свое желание весело проводить время, она была не такой женщиной, которая бы легла в постель с мужчиной, не давая при этом никаких обязательств. Случайные отношения на одну ночь – это не для нее.

Тори снова отвернулась к окну и стала смотреть, как капли дождя пузырятся в огромных лужах на лужайке.

– Ну что, как насчет ленча? – спросил Мэтт.

Такой внезапный переход от романтичного к обыденному удивил ее. Она оглянулась и посмотрела на него. При этом сердце ее снова екнуло. Мэтт надел рубашку с короткими рукавами и поправлял воротник, но его волосы все еще были взъерошены там, где она касалась их. У нее зачесались руки от желания стереть след губной помады на его щеке, хотя при этом ей захотелось оставить такой же след и на другой щеке.

Ленч? Сможет ли она есть? Ей хотелось совсем другого.

– Я не против.

– Тогда садись. А я достану еду.

Тори опустилась на середину пледа и, положив подбородок на колени, наблюдала, как он хозяйничает. Из корзины Мэтт достал завернутые в фольгу свертки и положил их на стойку. Затем он вынул тарелки, приборы, полотняную скатерть, салфетки и два стакана.

Наконец он достал из корзины бутылку вина.

– Я забыл поставить ее в холодильник, – сокрушенно сказал он. – Но она еще довольно холодная. Думаю, будет нормально.

– Я уверена, – Тори с живостью вскочила на ноги. – Я накрою на стол. – Она начала раскладывать приборы.

– Нет!

Испуганная его громким возгласом, Тори уронила вилку, и они одновременно наклонились за ней. Случайно прикоснувшись к его голому бедру, она вздрогнула, словно по ее телу прошел электрический заряд. Мэтт поднял вилку и, не помыв, положил ее на тарелку.

– Это же пикник, – объяснил он. – А во время пикника едят на земле. Не будем нарушать правила.

– Ну хорошо. Конечно, я не хочу, чтобы нас забрали в полицию за нарушение правил, – сказала она все еще дрожащим голосом. – Сплетен потом не оберешься.

Из-за этого прикосновения у нее все еще дрожали ноги. Виктория подвинула стул и села, подперев руками подбородок, и смотрела, как он разворачивает свертки.

– Мы могли бы положить сразу все на тарелки.

– Неплохая мысль. – Он открыл бутылку вина, налил в стаканы и протянул один ей.

Они чокнулись:

– За совместное деловое сотрудничество, – предложила Тори.

– За… хороших друзей.

Хотелось бы узнать, о чем он думает? Мэтт так пристально смотрел на нее, что Тори стало ясно, что он хотел сказать этой паузой.

Мэтт продолжал раскладывать еду, а Тори медленно пила вино. Она ожидала увидеть традиционные для пикника салат и холодную курицу, но первое, что достал Мэтт, был тушенный со специями рис.

– Нужно подогреть это, – сказал он, ставя миску с рисом в микроволновую печь.

Затем он открыл продолговатую коробочку и достал оттуда белые рисовые шарики с темной начинкой внутри. Суси! Вот это сюрприз. Шаг за шагом ее мнение о Мэтте менялось. К сожалению, ей придется это есть. Виктория бы никогда не взяла в рот сырую рыбу, но Тори должна попробовать. Это ведь не жареные кузнечики. Вздохнув, она подумала, что в прежней Виктории было все-таки что-то хорошее.

– Я никогда не ела суси, – призналась она.

– Что? Ты никогда не пробовала суси? Я поражен. Этот при… то есть Беккер не угощал тебя? Он сделал ошибку.

– Я уверена, он бы обязательно угостил меня когда-нибудь, – сказала она сухо.

– Я рад, что сделал это первым.

Ей показалось, что они говорят вовсе не о сырой рыбе.

– А как их есть, эти суси?

– Просто кладешь в рот, жуешь и глотаешь. – Он взял один шарик и поднес к ее рту.

Она сжала губы. Но потом вспомнила, что Тори решила попробовать все новое, и открыла рот. Он положил ей на язык рисовый кубик. Виктория случайно лизнула его палец. Пользуясь случаем, Мэтт дотронулся до ее губ:

– Теперь нужно жевать.

У нее перехватило дыхание. Он не должен так до нее дотрагиваться! Она не могла жевать. Но и не могла проглотить то, что лежало у нее во рту.

– Жуй!

Она повиновалась. Вкус был рыбный, но достаточно пресный, она продолжала его жевать, но никак не могла проглотить его.

– Ты будешь глотать или выплюнешь?

Виктория сделала усилие и проглотила суси.

– Вкусно. – Она изобразила на лице энтузиазм, надеясь, что ее не стошнит.

– Ага, – все, что он ответил, и начал открывать следующую коробочку. Увидев зелень, Тори вздохнула с облегчением, но потом она заметила среди листов салата что-то коричневое. Она содрогнулась, представляя, что это может быть за гастрономический ужас.