Матвей пожал плечами. Он продолжал держать меня за руку. — Это игра бабушки и Макса. Видно они посчитали, что с невестами нас трудно будет переубедить.

— Или она захотела поставить преграду между тобой и… Мэри. А она красавица. Я видела её фотографию. А ты видел?

Матвей опустил мою руку. — Да, я видел. Она красавица, но ты… .не преграда.

— Ну и хорошо. — Сказала я и встала с кровати. Моя женская гордость была задета. — А может мне помочь вам с Мэри соединиться? Ну, сыграю я яко бы невесту, немного поревную, так ненавязчиво и театрально. Я смогу! — Я говорила и шла к окну. Смотреть на Матвея в это мгновение я не могла. — А потом закачу скандал и в порыве истерики откажусь быть твоей невестой. Поверь мне, я постараюсь быть правдоподобной. Вот тогда вы и…

Договорить я не смогла, потому что меня резко развернули и заключили в объятия. Я даже дышать перестала! Впервые в жизни меня обнимал мужчина, да ещё тот, при виде на которого сердце моё итак останавливалось.

Матвей чуть откинул меня от себя и, глядя в лицо, строго приказал. — Дыши! Дыши, говорю. Не хочу обнимать и целовать холодную мумию.

— Кого?! — Тут же возмутилась я. — Я — мумия?!

— А разве нет? Я боюсь к тебе прикасаться, потому что ты отказываешься дышать, шевелиться и вообще… жить. Почему, Иветта? Я что такой… противный?!

От его слов я вообще пришла в ужас. Видно «маска ужаса» отразилась на моём лице, потому что Матвей вдруг улыбнулся. Моя реакция была аналогичной.

— Наконец, ты ожила. А теперь я жду ответа. Я противный?

Я замотала головой. — Нет, что ты… Ты.. — И я опять перестала дышать, пока Матвей меня вновь не тряхнул. — Видишь, что ты со мной делаешь? А ещё твои вопросы? Да со мной ничего подобного никогда раньше не было! Как я могу тебе ответить, если я… не знаю? Я не знаю, почему я замираю, когда ты ко мне прикасаешься! А может, ты — гипнотизёр, экстрасенс или…

— Или мы просто созданы друг для друга, и пока этого не понимаем.

Матвей смотрел на меня в упор, а я… понимала, что не могу в это поверить. Он — красавец-спортсмен, а теперь ещё и богатый наследник. А я — налоговый инспектор с ежемесячной зарплатой, которой не хватит даже на один из его костюмов.

— Я не понимаю, почему… я?

— Потому что в твоих глазах можно утонуть, даже мне — профессиональному пловцу. — Матвей с трудом оторвал от меня свой взгляд, кашлянул и усмехнулся. — А знаешь, мне понравился твой сценарий, в котором ты отдаёшь меня Мэри. Но вот вопрос: захочу ли я отдать тебя… Эрнесту Файсу?

Я открыла рот от удивления.

Матвей тут же кашлянул и проговорил. — Не делай так, я итак еле сдерживаю себя. Лучше я тебе всё объясню. Всё дело в бабушке. Она, почему-то, решила, что Эрнесту ты можешь понравиться, хотя она хочет приказать Еве заигрывать с ним, что бы…

— Что бы её разозлить. — Оборвала его слова я. — Она плохо знает мою подругу. Еве не нравятся приказы и… пожилые мужчины в роли любимых. Если Еву разозлить, то она тут же начинает чудить… К тому же она влюблена в Макса и… по самые уши.

— Значит, уши Ева, всё-таки, оставила себе?

Его вопрос меня рассмешил, и я не поняла, как вновь очутилась в его объятиях.

— Я не отдам тебя Эрнесту, не надейся, пусть Ева с ним воюет. — Шептал мне на ухо Матвей, а я ничего не понимала, лишь ощущала его щёку на моей щеке. — Знай, что я оставляю тебя себе. Ты понимаешь? — Он посмотрел мне в глаза, а я лишь кивнула.

— Нет, ты не до конца всё понимаешь, придётся мне тебе доказать, что…

Он не договорил, потому что прильнул к моим губам поцелуем, а я… Я тут же «улетела в небеса».

«Шмякнулась я о землю», когда Матвей отстранил меня от себя и я увидела его восхищённый взгляд. Мои щёки вмиг залились румянцем, а мозги отключились, потому что я «понесла несусветную чушь». — Почему так мало? — Спросила я.

Матвей прижал мою голову к своему плечу и сказал. — Потому что потом… трудно остановиться, а нам есть ещё, о чём поговорить. — Он взял меня за руку, и мы вернулись к кровати. — Садись.

Я села, но голова моя всё ещё была «на небесах».

Видно я смотрела на него блаженным взглядом, потому что Матвей улыбнулся, сел рядом и сказал. — Ты в состоянии понимать, что я буду говорить?

Я кивнула и постаралась нахмуриться. Минуту Матвей ещё смотрел на мои «кривляния», а потом произнёс. — Бабушка не может отдать тебе свой жемчуг, потому что…  — Он взял меня за руку, и я поняла, что говорить он будет о серьёзных вещах. — Вета, всё дело в предсказании… Моей бабушке и тёте Елене было предсказано, что они умрут, если не будут носить на шее жемчуг.

Я замерла, не то от удивления, не то от непонимания услышанного.

— Как это? Это шутка? — Матвей мотнул головой, и глаза его смотрели на меня серьёзно. — Нет? Но сейчас 21 век, а это же предрассудки: смерть, если не будешь носить жемчуг. Я, конечно, слышала, что у жемчуга есть какие-то лечебные свойства, но, что бы они сохраняли жизнь… ?

— Иветта, сохраняет жизнь не жемчуг, а заклятие, наложенное на них.

Я нахмурила. — Заклятие? Значит, они что-то сделали… нехорошее?

— Очень нехорошее. — Вздохнул Матвей. — Из-за бабушки и тёти умер один человек. Они не смогли его… поделить. Они влюбились в одного мужчину и не решили, кому он достанется.

Я невольно усмехнулась. — А сам мужчина, почему это не решил?

Матвей пожал плечами. — Я не могу за него ответить, потому что с ним не был знаком. — Я утвердительно кивнула. — Я только знаю, что он был очень красивым мужчиной и очень слабовольным. За него все всё и всегда решали. Сначала его родные, а затем и… бабушка с тётей. Оказывается, что на свете есть такие мужчины.

В моей голове тут же возник образ Макса, брата Матвея, но я промолчала.

— А что это была за история, ты можешь рассказать? Ты обещал!

Матвей вздохнул. — Точного хода действия, я не знаю. Знаю только то, что его обманули. Он провёл ночь с одной женщиной, но так и не узнал, с кем.

— Он был связан и глаза его были закрыты? — Усмехнулась я.

— Матвей тоже усмехнулся. — Я не знаю, что и, как у них было, но…

— Это просто так не прошло? Понятно. Могу предположить, что… кто-то забеременел? И это стало большой проблемой, а так же рассорило сестёр Смирнитских. А когда оказалось, что беременная Елизавета, Елена «заимела на неё большой зуб»?

Матвей внимательно посмотрел на меня, и я не поняла его взгляда.

— Вот тут и начинается самое интересное. — Тихо сказал он. — Оказалось, что обе сестры беременны, и они обе утверждали, что беременны от одного человека.

— И этим мужчиной был тот красавец?

Матвей кивнул. — Но он отрицал, что был с двумя девушками. Он убеждал, что девушка была одна, и что он никогда не назовёт её имени.

— Почему?

— В то время это было позором для семьи… Его семьи. Дело в том, что этот парень был сыном иностранного дипломата.

Я невольно присвистнула. — Вот это да! Понимаю ситуацию. Всё могло привести к международному конфликту?

— Слишком громко сказано, но… было бы много неприятностей. Конечно, всё это пытались уладить мирным путём, но сёстры решили по-своему. Они не сидели сложа руки, они действовали… Короче говоря, их конфликт из словесного перешёл в драку… В результате это драки парень получил удар по голове и в последствии умер, а…  — Матвей глубоко вздохнул и продолжил говорить. — А у бабушки родился недоношенный младенец. Тётя Елена своего младенца… потеряла.

Я слушала, открыв рот и с ужасом в глазах. — Вот это бабы подрались? — Невольно произнесла я и тут же увидела боль в глазах Матвея. — Ой, извини. Иногда у меня вырываются нехорошие слова, но это не от сердца, а так… попусту.

— Но ты права, так говоря. За этот бой, они получили наказание заклятие на жемчуг…

Я не дала ему договорить, ухватив за руку. — Постой, а откуда у сестёр на шее следы ожога? Как будто их жгли раскалённым металлическим прутом?

Мой вопрос оказался неожиданным для Матвея. Он с удивлением смотрел на меня.

— Откуда ты это знаешь?

— Ева… Это всё Ева. Она своим «соколиный адвокатским взглядом» всё замечает. Она заметила шрамы на шее, сначала у Елены, а затем и у Елизаветы. Сделала выводы и вот, получай…

— Понятно. А она права, твоя Ева. Бабушку и тётю еле успели спасти. Кто-то над ними учинил расправу и хотел… отжечь им головы раскалённым прутом.

Я ахнула. — Что это за инквизиция? Ужас какой!

— Никто так и не узнал, что это был, но на месте «расправы над ними» были найдены два жемчужных ожерелья. Одно из белого жемчуга, а другое из чёрного. — Я утвердительно кивнула. — И ещё был ларец с письмом. Письмо было написано на древнем языке. Пришлось искать специалиста, что бы его расшифровать. Короче, в письме было написано, что девушкам надлежит носить ожерелья на шее и никогда не снимать, иначе они умрут жестокой смертью. И только ночью, когда на земле нет солнечного света, их можно снимать.

— Фантастика, какая-то. — Невольно произнесла я, не веря в услышанное. — Неужели это правда?

— Правда. Бабушка проверила это, и чуть не задохнулась…

— О, Господи! — Ужаснулась я и перекрестилась. — Неужели никто не может им помочь? Там, в этом письме не было срока действия этого заклятия?

Матвей удивился. — Не знаю. Я даже не думал об этом, надо будет спросить… Но теперь ты откажешься от своего желания?

Я кивнула. — Конечно, даже не стоит, и говорить об этом. Но ты говорил, что вы до сих пор не знаете, кто из сестёр добрая волшебница, а кто… злая. Что это значит?

Матвей поник головой и минуту думал. Вздохнув, он поднял голову и посмотрел на меня. — Как ты думаешь, моя бабушка и тётя Елена похожи друг на друга?

Я задумалась, мысленно представляя образы Елизаветы и Елены. Да они похожи, и возможно, что в молодости их было трудно различить, поэтому я кивнула.