Я лежала и наслаждалась прикосновениями Берты к своему обожжённому телу. Пальцы женщины бережно наносили мазь на мои ноги, руки и спину. Мазь была прохладной, и моё настроение понемногу стало улучшаться.

— Нет, вы подумайте, она лежит и наслаждается!? У нас проблемы, а она… ? — Вдруг воскликнула Ева, привлекая наше внимание. Она тут же поняла, что сказала не то, и отвернулась от нас.

— Ева, ты лучше посмотри в гардеробе одежду для Иветты. И перестань злиться. Праздник начнётся только в шесть часов, и Иветта ещё успеет собраться. Она может полежать и отдохнуть, заодно и кожа успокоится. — Берта строго посмотрела на Еву. — Иди и посмотри ей просторную одежду. А я принесу завтрак сюда.

Женщина ушла, забрав с собою мазь, а я строго посмотрела на подругу.

— Иди и выполнять указание Берты, и перестань ругаться. У тебя своя жизнь, а у меня своя. — Сказала я, наблюдая за подругой. — Кстати, ты выглядишь красавицей. Вчера у вас с Максом был удачный день?

Ева ту же расцвела в улыбке и кивнула. Удивительная способность моей подруги менять выражение лица всегда меня поражала. Сейчас оно вновь светилось счастьем.

— Иветта, мы были так счастливы… так счастливы, что я даже высказать это не могу. Представляешь, мы понимаем друг друга с полуслова. — Ева подошла к моей постели и села рядом. — Ветка, я даже мечтать не могла о таком счастье.

— А как вы оставили Смирнитских и Файсов?

Ева вдруг засмеялась. — Да мы сбежали с ипподрома сразу после вас. Не идиоты же мы оставаться с ними. У нас были свои планы… Ой, Ветка, где мы только не были…  — Ева дотронулась пальчиками до моей спины и почти минуту её рассматривала. — Странно как-то получилось? Я счастлива, а ты — нет. Расскажи мне, что случилось между вами. Почему… ?

— Потому! — Прервал я подругу. — Не спрашивай. Я так зла, что даже думать о нём не могу, не то, что говорить. Вот остыну, тогда и поговорим.

— Но как ты сегодня… , то есть вы не будете вместе сегодня на празднике? Но это же победа Мэри?! — Ева соскочила с кровати и заходила по комнате, продолжая возмущаться. — Я не думала, что ты… так нас подведёшь. Елизавета была в нас уверена, а ты… ? Ветка, может, ты передумаешь? Ну, мало ли что бывает между влюблёнными. Бывают и ссоры и даже ругань, но всё же проходит, и вновь любовь восторжествует!

— Какая любовь, Ева, очнись. Мы с Матвеем знакомы всего две недели. О какой любви ты говоришь?

— О такой, какая у нас с Матвеем. Мы влюблены друг в друга! — Ева вдруг замолчала и пронзила меня строгим взглядом. — Ветка, ты вообще умеешь любить? У тебя бывает, что от прикосновения мужчины к тебе, голова идёт кругом, в животе порхают бабочки, а мысли…

— Дурнеют с каждым мгновением, и хочется дать им по рукам. — Досказала я мысль подруги. — Конечно, бывает. Только ударом по рукам они не отделаются, я ещё применю к ним один из приёмов карате: перекину через плечо или уложу на лопатки с захватом шеи в замок.

— О, Господи! — Взмолилась Ева, приложив ладонь к своему лбу. — Ты это сделала с Матвеем? И как ты могла?

— Не смогла. — Вздохнула я. — Попыталась, но… не смогла. Матвей оказался слишком тяжёлым для меня.

— Он с тобой справился?! Он сам уложил тебя на лопатки и…  — Глаза Евы засияли восторгом. — И он взял тебя силой?

Я уткнула лицо в подушку, вспоминая наши поцелуи, в которых было невозможно разобрать, кто кого брал силой. Щёки мои зарумянились, и я не могла убрать улыбку с лица.

— Отвечай, — призвала меня к ответу Ева. — Или я тебя заставлю. Стащу с постели и заставлю.

Я испугалась. Моя подруга — решительная девушка и сделает то, что пообещала, и тогда она может увидеть моё счастливое лицо. Прикосновение рук Евы к мои плечам, скривили от боли моё лицо. Я подняла его от подушки.

— Ты изверг, Ева. Не трогай меня. Больно же…  — Я перевернулась на бок. — Я сама встану с кровати, оденусь и мы поговорим. Принеси мне какую-нибудь одежду.

Ева вздохнула и пошла к гардеробу. Я с интересом смотрела на неё. Интересно, что она скажет, увидя в гардеробе столько красивых платьев, да ещё именных?

Ева подошла к гардеробу со словами. — Я сейчас найду тебе монашескую рясу…  — Она отодвинула дверцу шкафа и застыла. Почти минуты три Ева пыталась осознать, что видит, прежде чем протянуть руку к первому платью. — Ветка, что я вижу?

— А что ты видишь? — Еле сдерживая улыбку, спросила я и села на кровать. Моё тело стало мне повиноваться, чему я очень обрадовалась. Я обмоталась простынью и подошла к подруге. — Ты о чём говоришь?

Ева показывала рукой в гардероб и лишь открывала рот, как рыба.

— Откуда у тебя в шкафу столько платьев, красивых платьев, великолепных платьев? Кто тебе их купил? Матвей?

Я сыграла роль удивительного непонимания и пожала плечами. — Впервые это вижу. Может, это опять происки Елизаветы? Ты посмотри, Ева, все платья… подписаны именами. — Я сняла одно из платьев и прочитала записку на крючке вешалки. — Эдуард Файс. Ева, что это значит?

Ева молчала почти минуту, переваривая в голове множество своих таинственных версий, и только потом проговорила. — Ой, не нравится мне это всё, то есть все наряды красивые, но зачем их столько и почему они подписаны? — Она вынула ещё одно платье из гардероба и воскликнула. — Смотри, Ветка, это платье с моим именем?! Что это значит?

Я пересмотрела все восемь платье и произнесла. — Есть все имена, а моего нет. Почему? Я осталась без платья?

— Ой, не нравится мне это. — Вновь сказала Ева, прикладывая к себе одно из платьев. Она повернулась к зеркалу и залюбовалась собой. — Какое красивое платье от… Елены. Прелесть, но что оно означает?

— Без понятия. Не спрашивай. Ты у нас мозговой центр вот и шевели мозгами. Выдавай версии, а я их буду или отвергать, или принимать к рассмотрению. Зря мы отпустили Берту. Надо было её расспросить.

Не успела я это произнести, как дверь в мою комнату вновь открылась и вошла Берта с подносом еды в руках. Она увидела нас у гардероба и застыла. Мы молча смотрели на неё почти минуту.

— И что вы на это скажите, Берта? — Наконец спросила я. — Опять испытания моей нервной системы. Наша королева Елизавета полна неожиданностей. Но почему она их испытывает только на мне? — Я обратилась к Еве. — Или у тебя в гардеробе тоже есть подобная выставка красоты?

Ева тут же отрицательно мотнула головой. — Нет. У меня её нет. И почему, Берта?

Женщина, наконец-то, выдохнула, поставила поднос на журнальный столик и ответила. — Всё дело в том, что этот подарок только для Иветты и он от госпожи Файс Мэри.

— Подарок? — Спросили мы с Евой одновременно.

— Мне объяснила госпожа Смирнитская, что Мэри Файс выиграла скачки и пожелала…  — Берта нервно почесала себе затылок. — Она пожелала сделать подарок для Иветты. Это восемь платьев с именами Смирнитских и Файсов. Я хотела всё объяснить, но вы меня опередили и сами нашли платья.

— Ева, ты что-нибудь понимаешь? — Спросила я подругу, играя возмущение.

— Конечно, не понимаю, потому что здесь есть платье и с моим именем.

— Это была просьба Мэри. И ещё, Иветта должна быть на сегодняшнем празднике в одном из этих платьев. Она должна сама выбрать платье. Так что, Ева, вы, пожалуйста, не помогайте Иветте сделать выбор. Это делать нельзя.

— Почему? — Вновь одновременно спросили мы.

Берта смутилась. Было ясно, что женщине всё это было неприятно. Наконец, она нахмурилась и произнесла. — На Иветту все сделали ставки, в каком платье она будет на празднике.

— Ставки?! — Воскликнула я. — Я, что скаковая лошадь? — Я повернулась к Еве. — И сколько ты на меня поставила, подруга, ведь здесь есть и твоё платье?!

— Я-а-а-?! — Ева чуть не задохнулась от возмущения. — Да я сама ничего не понимаю. — Она схватила платье с её именем и потрясла им у меня перед носом. — Ты только посмотри на платье, Ветка. Разве у меня есть столько денег, что бы его купить?

Я сделала вид, что ничего не понимаю, хотя в голове моей уже был ответ. Мэри Файс захотела посмеяться передо надо мной и выставить меня в неприглядном свете. Но вот интересно, в каком?

Я вновь обратилась к женщине. — Берта, Мэри сама именовала платья, или это сделал каждый из семьи и Файсов?

— Никто к платьям не прикасался, кроме Мэри Файс и меня. Это только её затея. Платья никто не видел, все только знают о подарке и сделали ставки.

— И даже… Матвей? Здесь есть платье с его именем?

Берта кивнула. — Мне сказала Мэри Файс, что вместе с Матвеем они развешивали на вешалки имена, так что он точно знает.

Теперь я была возмущена по-настоящему. Матвей решил сыграть вместе с Мэри, а я для них стала «беговой лошадью»? Я даже не могла стоять на месте. Сделав несколько кругов по комнате, удерживая простынь на своём теле, я остановилась напротив Евы и хотела что-то сказать, но она меня опередила, предварительно округлив глаза. — Ветка, успокойся. Ты так разнервничалась, что… пятнами пошла. — Она указала пальцем на красное пятно возле моей ключицы, на плече и на другом плече, а также два пятна возле груди. — Ты стала похожа на леопардиху. Успокойся.

Только сейчас я вспомнила «отметины Матвея» на моём теле и покраснела.

— Ой, Ветка, теперь ты совсем красная, как твоя спина.

— А если меня стукнуть, то я стану… фиолетовой. — Съязвила я и обратилась к Берте. — Вы можете идти и заберите с собой поднос с едой, я её видеть не могу.

— Нет. Оставьте. Если она есть не будет, то вообще перестанет соображать. Я её знаю. — Ева выпроводила Берту из комнаты и быстро подошла ко мне. — Ты что, не понимаешь, что мы живём в тылу врага? Или ты думаешь, что Мэри сделала тебе подарок, без одобрения Елизаветы?

— А разве нет?

— Как бы, не так! Елизавета использует Мэри, как использует и тебя для одной цели — оставить братьев в России и не отдать их Файсам. Она же сталкивает вас лбами! Ты победишь, Мэри проиграет, и братья останутся здесь.