— Я хочу услышать ответ. — Настаивал он.

— Ты бы мог его увидеть. — Ответила я, играя дурочку. — Но. теперь…

— Расскажи мне об этом наряде?

Я сделала вид, что очень удивлена. — Ты же подписывал их вместе с Мэри? Не уже ли не рассмотрел? На голом теле, прикрытом мелкой чёрной сеточкой — три чёрных сердечка в самых пикантных местах. И подписан этот наряд «Эдуард Файс».

Я сыграла нервную дрожь, пробежавшую по моему телу, и попросила Файса бокал с шампанским.

Он выполнил мою просьбу и произнёс. — Прошу прощения, Иветта, но я ничего не знал об этих нарядах. Я бы не позволил себе так вас оскорбить.

— Вот именно, оскорбить! — Произнесла я, с возмущением глядя на Матвея. — И главное, за что? За то, что ты… . — Я не договорила, заглушая свой мнимый гнев прекрасным напитком.

А Матвей сидел хмурый и переводил свой взгляд с меня на Мэри, и обратно.

— Я уверен, что кто-то над всеми нами сыграл плохую шутку. — Наконец, вымолвил он. — Я обязательно во всём разберусь…

— Не стоит. — Остановил я его. — Зачем? Шутка не удалась. Зато у меня остались восемь карнавальных нарядов, которые я буду хранить, как память об… этом торжестве. Кстати, дорогой мой, я тебя ещё сегодня не видела и не поздравила. Поздравляю! — Я вновь подняла бокал с шампанским, не сводя взгляда с Матвея. — Желаю тебе всяческих успехов на руководящем поприще. Быть королём в наше время очень трудно, да ещё, если твои придворные… лжецы…

В этот момент заиграла красивая музыка. В ту же секунду Матвей схватил меня за руку и поднял с кресла.

— Все уже со мной потанцевали, кроме тебя. — Сказал он довольно злым голосом. — Пришла твоя очередь.

Даже не дождавшись моего согласия, он потащил меня на танцевальное плато. А в спину нам послышался голос Файса. — Но Иветта обещала мне первый танец…

На площадке, очутившись в объятиях Матвея, я тут же осознала своё опасное положение. Его руки так впились в моё пылающее тело, что я невольно пискнула. Посмотрев ему в глаза, я поняла, что он еле сдерживает свой гнев.

— Теперь у меня для тебя тоже три вопроса. — Заговорил он, «выпуская пар из своих ноздрей». — Как ты могла так долго говорить с Файсом в тени дерева? Почему ты мне не рассказала о наряде «пиковая дама»? И третий вопрос: почему Файс смотрит на тебя голодными глазами, что ты ему уже пообещала?

Я смотрела на Матвея, и мне захотелось остудить его пылающий взор. Я понимала, что он ревнует и еле это сдерживает. Я слегка подула ему в лицо и улыбнулась.

— Если бы я показала тебе этот наряд, то непонятно чем бы всё это закончилось. Но не это сейчас важно, Матвей. Важно то, что за столом снами сейчас сидел…  — я сделала театральную паузу и договорила, — двойник Эдуарда Файса. Я в этом уверена.

Матвей даже остановился в танце.

— Ты, что говоришь? Как это может быть?

— Я не знаю, но когда мы разговаривали под деревом, этот Файс вдруг дёрнул себя за правое ухо.

Матвей слегка тряхнул головой. — Разве они так похожи, что их можно перепутать? Если честно, то я не очень присматривался к Эдуарду.

— Матвей, мне кажется, что и ночью в беседке я разговаривала с двойником Файса. Что получается? Днём Эдуард Файс один человек и мы можем его разглядеть, а вот ночью или в темноте, на сцену выходит его двойник. Он дёргает себя за правое ухо и играет свою роль со мной. Зачем?

— Ты хочешь сказать, что Эдуардов два человека?

Матвей возобновил танец. Он уже нежно держал меня за талию. Более того, он прислонил свою щёку к моей щеке и «мысли мои заплясали». Только теперь я поняла разницу прикосновений щеки любимого человека и… другого чужого. Разница меня впечатлила. Я закрыла глаза, наслаждаясь блаженством прикосновения, но Матвей вернул меня в реальность.

— Тебе не кажется, что их надо поймать с поличным? — Прошептал он. — Устроим им ловушку?

— Ловушку? — Теперь я перестала танцевать. — Но у тебя завтра день оглашения завещания вашего отца. Когда и как мы это сделаем?

— Танцуй, Иветта. Мы итак привлекаем внимание. Все гадают, что между нами происходит. — Матвей быстро поцеловал меня в губы и договорил. — Пусть помучаются.

Я еле сдержала улыбку удовольствия. — А как на счёт Мэри, она тоже участница этого спектакля? Может нам её попытать? Придумаем для неё какую-нибудь изощрённую пытку. К примеру, я залезу в её комнату и расстригу все её наряды. Сделаю из них колоду карт.

Матвей запрокинул голову и проговорил. — Господи, что ещё ты придумала? Хотя…  — Он внимательно посмотрел на меня. — А может ты и права. Сегодня ночью я постараюсь пробраться в комнату Файса. Если их двое, то один должен где-то прятаться и быть поблизости. К тому же, они должны обмениваться информацией, что бы ни выдать себя незнанием ситуации…

Музыка замолчала, и мы остановились.

— Вот, что, Иветта. Разыграй злость, ревность, что угодно и брось меня здесь на площадке. Следующий танец ты будешь танцевать с Файсом, а я кое-чем займусь…

— Ты хочешь…  — Зашептала я, но Матвей резко оттолкнул меня от себя, и я «начала свою роль».

— Значит так? — Воскликнула я, делая шаг от Матвея. — Хорошо. Как хочешь, одна я не останусь. — Я резко развернулась и хотела идти, но была поймана им за руку.

— Очень эффектно. — Прошептал мне на ухо Матвей, вставая за мою спину. — Только знаю, что никаких вольностей с Файсом я не потерплю. Играй, но не заигрывайся. — Он сделал шаг от меня и почти прокричал. — Поняла?

Я кивнула, еле сдерживая улыбку, и быстрым шагом направилась к столу, где все с интересом за нами наблюдали.

Подойдя к столу, я села на своё место и залпом допила своё шампанское, краем глаза замечая реакцию людей.

Елена, Ева и Макс были в ужасе и даже не пытались этого скрыть. Елизавета была, как статуя, ни малейшей реакции на лице. Мэри улыбалась и была довольна нашим зрелищем. И только Эдуард Файс смотрел на меня с сочувствием.

— Матвей был груб с вами, Иветта? — Спросил он, подливая мне шампанского в бокал. — Вы перепугали всех не только за этим столом, но и на танцевальном плато.

Я ничего не ответила, а вид, что возмущена, и только медленно пила шампанское и внимательно изучала лицо Эдуарда.

— «Как же такое возможно, что вы так похожи, — думала я, — что никто, даже Елизавета, не смогли понять, что вас двое? Но мы с Матвеем вас раскусим. Он — тебя, а я — Мэри».

Вновь зазвучала музыка и я посмотрела на Файса «соблазнительным взглядом» да так, что Ева чуть не поперхнулась своим шампанским. Она не спускала с меня любопытного взгляда, перемешенного со злостью.

Файс правильно воспринял мой «призыв». Он встал с кресла и предложил мне руку, приглашая на танец. Я допила шампанское и встала.

— Иветта, ты слишком много выпила и ничего не поела. — Вдруг произнесла Ева. — Пропусти этот танец, поешь, а потом…

— А потом мне не захочется танцевать. — Ответила я. — Нет, Ева, я сначала потанцую, а потом…  — Я покачнулась и ещё больше «напрягла обстановку», потому что нахмурились за столом все, кроме Файсов. — А потом принеси в мою комнату поднос с едой и я всё съем. Обещаю. Буду веселиться одна, а пока…  — Я подала руку Файсу. — А пока я хочу танцевать…

Я доедала уже вторую порцию вкусной еды, которую мне принесла Ева и слушала её возмущения. По мер сытости, я начинала здраво мыслить.

— Да как ты могла так напиться, Ветка? Ты напилась, да ещё устроила скандал на празднике! Хорошо, что Елизавета не придала этому большого значения и меня прислала к тебе в помощь. — Ева, как ты завтра посмотришь всем в глаза? Елизавета в тебе полностью разочарована, зато Мэри в восторге от твоих выходок. — Она, наконец, села напротив меня и запустила в рот кусочек жареного мяса с моего подноса. — Я тоже голодная. Только сейчас это поняла, когда разнервничалась. Весь вечер старалась угодить всем и… устала.

Я с интересом посмотрела на подругу. — Ты старалась угодить им, Ева? Зачем?

Моя подруга глубоко вздохнула, отбирая из моих рук последний кусочек жареного мяса, и запуская его себе в рот.

— Хватит, есть, а то уснёшь и ничего не услышишь. — Сказала она.

— А что я должна услышать, Ева? — Я прищурилась, понимая, что она сейчас начнёт «колоться». — Говори, не томи душу.

— Ветка, Эдуард Файс не тот, за кого себя выдаёт! — Выпалила Ева. — Иногда он умный, а иногда… такой дурак.

Я чуть не подавилась от её слов. — Ева, что ты имеешь в виду?

— Сама подумай, Ветка. Вчера на ипподроме он показал себя человеком, который хорошо разбирается в конных состязаниях. — Я утвердительно кивнула. — Более того, перед тем, как мы с Максом их оставили, после вашего с Матвеем ухода, он сказал, что очень любит импрессионистов и с удовольствием бы посмотрел их выставку в нашем городе. Он сказал, что узнал о выставке, изучая наши городские газеты.

Ева выпила бокал сока и вновь заговорила. — А сегодня утром за завтраком, который ты проспала, кстати, и Елизавета тоже, я спросила его о выставке. И представляешь, он вдруг смутился, дёрнул себя за ухо и ответил, что ничего интересного не увидел. А между прочим на этой выставке были три очень известные картины французских импрессионистов. Я специально прочитала о них в газете. Они известны всему миру, и вдруг не заинтересовали Файса, который вчера ими бредил?! Что за бред? Нет, вернее, это подозрительно, Ветка. А ты, как думаешь?

Что я могла думать? Я была согласна с ней, но как я могла это сказать, ведь я обещала хранить тайну Матвею. Мне пришлось играть непонимание.

— И это всё, что тебе подозрительно, Ева? Мой ввод, ты перегрелась на солнышке.

— Но Мэри тут же встала на его защиту! — Воскликнула Ева. — Она сказала, что её отец плохо себя чувствует. У него, видите ли, ночью был приступ высокого давления, поэтому он сегодня плохо выглядит и ему трудно вспоминать вчерашний день. — Ева в недоумении раскинула руки в стороны. — Да, я заметила, что он как-то не так выглядит. Эдуард был будто «помятым», что ли. Совсем на себя не походил, да и показался мне чуть ниже ростом. А может он носит высокие каблуки?