— Ага. — Кивнула я. — И ещё накладные усы, плечи и волосы, и вообще, это был не он, а его двойник. — Я тут же пожалела о своих словах, потому что Ева смотрела на меня с интересом.

— Точно. — С выдохом произнесла она. — Ой, Ветка, что, если это так?

Ева на несколько минут погрузилась в свои раздумья, а я ждала, понимая, что юридический мозг моей подруги сейчас работает в усиленном режиме.

— Вот, что, Ветка, предлагаю обыскать комнату Эдуарда Файса. — Выдала решение Ева. — Давай это сделаем сейчас? Узнаем о нём многое. Он сейчас на празднике, Елизавета его от себя не отпустит.

Я ужаснулась её предложению. — Ты в своём уме, Ева? Кто из нас перепил? Ещё предложи обыскать и комнату Мэри?

— Точной! Давай начнём с её комнаты!

Восторг Евы меня пугал, но её предложение — радовало. Помощница мне была необходима. Я сделала вид, что не в восторге от её предложения, и дала ей возможность меня уговорить. Через полчаса мы были готовы действовать.

Глядя на себя в зеркало, мы с Евой понимали, что мало похожи на шпионок. Я в юбке-резинке телесного цвета и в чёрном топике, и Ева — в моих красных шортах и чёрной спортивной майке.

— Жаль, что у нас нет чёрных колготок на ноги и на лицо. — С сожалением сказала Ева. — Может, сделаем маску на лицо?

Я кивнула на груду маскарадных платьев, лежащий у окна. — Возьми платье «пиковой дамы», оно чёрное и сделай маски. Вскоре «маски Зорро» были сделаны и мы, повязав их на голову, вообще себя не узнали.

— Здорово! — Восхитилась Ева. — Нас никто не узнает, а жаль, выглядим мы эротично.

— Просто не надо никому попадаться на глаза. Ева, ты знаешь, где комната Мэри, так что веди… .

Мы с Евой без труда добрались в левое крыло дома по пустым коридорам. Комната Мэри находилась в торце дома. Я предусмотрительно выглянула в окно коридора и увидела пожарную металлическую лестницу, ведущую вниз.

— Ева, запомни, это запасной выход, если что…  — Сказала я, указывая в окно.

— Никаких, если что. Мы бежать не станем, просто врежем ей, лишим сознания и уйдём. Я вообще предлагаю пленных не брать.

Я посмотрела на подругу-амазонку и поняла, что она готова на всё. Глаза подруги «горели, и из ноздрей шёл пар». Ева резко рванула ручки двери на себя и… с удивлением посмотрела на меня.

— Дверь заперта? Почему? Наши двери не запираются.

— Значит, есть, что скрывать. Нам надо её открыть. Что будем делать?

— Мы её взломаем?

— О, Господи, Ева, думай головой. Нам надо открыть её тихо. А ещё лучше, что бы нам помогли. — Я говорила, а сама думала о…  — Бартоломью. Он обещал мне помогать, но где его искать, да и показаться перед ним в таком виде…  — Я невольно взглянула в другой конец коридора и замерла. — Мысли материализуются…

Ты что говоришь? — Произнесла Ева и тоже посмотрела в конец коридора. — О, Боже, это же он — Бартоломью.

Мужчина стоял возле перил лестницы и смотрел на нас с таким удивлением, что казался статуей.

Я приподняла руку и слегка помахала ему рукой, а затем и призвала его к нам.

Коридор, который мы с Евой пересекли за считанные секунды, он прошёл почти за минуту. По мере приближения, Бартоломью понемногу стал нас узнавать. А когда подошёл, то произнёс. — Иветта? Ева? Это вы? Почему здесь и почему в таком виде?

У нас партийное задание и нам… . — Ответила Ева, но я её остановила.

— Бартоломью, помогите нам. Нам надо попасть в эту комнату, но она заперта.

Опять прошло несколько секунд, пока он понял и заговорил. — Но это комната Мэри Файс. Зачем?

— Бартоломью, — заговорила Ева голосом обвинителя на суде, — вы хотите сохранить жизнь братьям в день их рождения? — Мужчина, округлив глаза, кивнул. — Тогда без вопросов откройте нам эту дверь.

— Хорошо. — Сказал он, протянул руку к дверной ручке и, подняв её вверх, крепко нажал на неё. Замок в двери щёлкну. — Знающие люди такие замки могут открыть и без ключа. — Бартоломью открыл перед нами дверь. — Я буду в коридоре, и если что, то…

— Спасибо, Бартоломью. — Сказала я. — Спасибо.

Мы вошли с Евой в комнату Мэри, включили свет и… обалдели. В комнате была идеальная чистота, как будто в ней никто и не жил, а ведь в ней уже два дня проживала молодая девушка.

Мы переглянулись и одновременно посмотрели на столик перед зеркалом, где у нормальной девушки был всегда идеальный хаос, состоящий из множества пузырьков, флаконов и всякой парфюмерной мелочи.

— Или она перфекционистка, или… ненормальная. — Тихо проговорила Ева, подходя к столику. — Ты только посмотри, какой здесь порядок… Аж тошно…

Она указала пальцем на флакончики с парфюмерией, которые были выстроены в ряд в рост по убыванию. Рядом лежали три зеркальца, тоже выложенные в линеечку по убыванию. Пять туб с губной помадой были поставлены в ряд в строгой цветовой гамме по радуге: красная, оранжевая, жёлтая, зелёная, голубая…

Ева схватила тубу губной помады жёлтого цвета и открыла её. Помада была ярко-красного цвета.

— Как она выбирает себе помаду? — С удивлением воскликнула она. — По цвету помады или по цвету её упаковки.

— И по цвету помады и по цвету тубы-упаковки. Если она перфекционист, то у них любое отклонение от правил, которые они себе устанавливают, невозможны. Если уж она решила, что вся её помада будет соответствовать цвету радуги, то и ищет такую упаковку. — Я посмотрела на подругу и, слегка раскинув ладошки врозь, добавила. — Это болезнь. У таких людей даже травинка на газоне, выросшая выше других травинок, вызывает очень болезненное ощущение. Они не успокоятся, пока её не отстригут.

Глаза Евы расширились от удивления. — Да как же так жить можно по… линеечки?

— Люди живут и даже, глядя на семейство Файсов, процветают. Верни тубу с помадой на место, а то с Мэри инфаркт случится. Давай вспомним, зачем мы сюда пришли.

Ева бережно поставила тубу на место и оглянулась. — Да, что тут найдёшь. Она, наверняка, всё протёрла спиртом перед уходом из комнаты. Все следы стёрла. — Ева обвела комнату рукой. — Ветка, да здесь нет ни одной пылинки и соринки. Что будем делать?

— Нам хоть что-то надо найти. — Сказала я и подошла к гардеробу, открыла и сделала шаг назад. Одежда Мэри была развешана строго по цветовой радуге, и также расставлена обувь. — Она, что поклоняется радуге? Ева, ты посмотри, даже цветовые оттенки её одежды развешаны в строгом соответствии с радугой.

Ева даже не взглянула в мою сторону.

— Оставь это, Ветка, лучше поищи что-нибудь по ящикам. Вдруг документ, какой найдём… важный.

Несколько минут мы открывали и выдвигали всё, что можно было открыть и выдвинуть в этой комнате, но… везде ничего не было.

— Ну, надо же, — возмущала Ева, — нет ни записной книжки, ин журнальчика, ни бумажки… Она, что ничем не интересуется в этом мире и ничего не читает?

— Она интересуется водными видами спорта, а бассейн в ящик не засунешь…

— Ветка, — вдруг воскликнула Ева, привлекая моё внимание, — я нашла сейф!

Я быстро подбежала к ней. В нижнем ящике красивого современного комода стоял небольшой квадратный сейф с ручкой для переноски на его крышке.

Ева за ручку вынула сейф и поставила на крышку комода. Сейф был похож на старинный пиратский сундучок с золотом. На его крышке мы обнаружили экран цифрового кода. Ева пересчитала его ячейки.

— Он тяжёлый и… нам его не открыть, Ветка. Восемь цифр мы с тобой не подберём до скончания века. — Она положила ладонь себе на лоб и задумалась.

— Не мучай мозг понапрасну. Убирай его обратно и не забудь протереть ручку от своих отпечатков. Вдруг она каждый вечер проверяет свой сейф на отпечатки чужих пальцев. — Я тяжело вздохнула и подошла к окну. — Зря мы всё затеяли, поиграли в шпионок и хватит. — И тут меня пронзила догадка, словно молния. Я резко развернулась и произнесла. — Ева набери на сейфе сегодняшнюю дату… Попробуй.

Ева думала мгновение, затем улыбнулась, кивнула и приступила к работе. Через несколько секунд мы услышали слабый щелчок.

— Ой, да ты, Ветка, голова! Как же ты догадалась? — Ева смотрела на меня с восторгом. — И как это не поняла я? Если же это семейство Файсов прибыло сюда ради наследника, то и шифр они выбрали их день рождения, хотя…  — она усмехнулась, — это довольно примитивно.

— Это для твоего юридического разума — примитивно, а для них то, что надо.

В сейфе был спрятан белый узкий конверт. Я достала конверт и вынула из него лист бумаги, свёрнутый втрое.

Но не успели мы с Евой переглянуться и улыбнуться своей находке, как из коридора послышался голос Бартоломью. — Леди, вы оставили праздник?

Мы с Евой чуть не подпрыгнули на месте. Но меня ещё удивило то, что Бартоломью говорил по-английски.

— Вы устали, леди? Праздник будет продолжаться до утра.

— Я знаю, Бартоломью. — Услышали мы голос Мэри.

Я прижала лист бумаги к себе, молча указала Еве, что бы она закрыла сейф. Ева улыбнулась и прихлопнула дверцу сейфа. Она быстро положила сейф в ящик комода и присоединилась ко мне, а я уже стояла возле двери и слушала разговор из коридора.

— Я просто хотела переобуться. Новые туфли меня изрядно измучили.

— Понимаю, леди. Я тоже с утра на ногах и мечтаю лишь о том, что бы добраться до своей комнаты и лечь… под кровать.

Я опешила. Бартоломью сказал, под кровать, и подчеркнул это более высоким голосом. Я поняла, что он нам указал место нашего спасения. Ева тоже это поняла, и мы одновременно, кивнув друг другу, посмотрели на кровать Мэри.

Из коридора послышался смех Мэри.

— Бартоломью, вы сказали под кровать, а не на кровать.

— Ой, извините меня, леди. — Отвечал девушке мужчина. — Я слаб в английском языке. Конечно же, на кровать. Ещё раз извините. Я открою вам дверь.