И когда Ева хлопнула себя рукой по бедру, я поняла, что терпение моей подруги подошло к концу, и сейчас она перейдёт в наступление. Так и вышло.

— Значит, говорите, что Эд Артан — это ваш с Еленой грех молодости? — Заговорила Ева. — Так кто есть мама Макса и Матвея Анна — плод вашей любви, Елизавета, или любви Елены и Эда, то есть Эдмонда?

Обе женщины застыли статуями и одновременно побледнели.

Надо сказать, что с нами в кабинете Елизаветы вместе с сёстрами Смирнитскими были ещё и Бартоломью с Бертой, которые были в немом ужасе.

Бартоломью нервно кашлянул и произнёс. — Извините нас, но может быть нам с Бертой вас оставить?

Елизавета и Елена одновременно кивнули, но Ева решила по-своему.

— Стоять на месте и не двигаться! — Строго произнесла она, окидывая всех взглядом. — Или здесь все будут говорить правду, и мы договоримся, что бы сохранить честь семьи, или…  — она опять обвела всех взглядом, — … сушите сухари. Никого не пощажу. Елена меня знает.

В это мгновение я была в восторге от подруги. Так всех построить! Прямо генерал на плацу, которому все честь отдают. За эти полчаса, Ева умудрилась «снять показания» я Бартоломью и Берты, а теперь пытала сестёр Смирнитских.

— Итак, спрашиваю в последний раз, — сказала она Елизавете, — кто из вас мать Анны?

И Елизавета «сдалась». Женщина вдруг поникла и превратилась из королевы в слабую пожилую женщину. С Еленой произошли те же изменения. Теперь перед нами были две испуганные женщины, которые смотрели друг на друга с невысказанной болью.

— Мы и сами не знаем. Ева. — Ответила Елизавета. — Как ты вообще узнала всю эту историю?

— У меня хорошие связи с контрразведкой. — Ответила Ева. Она кивнула на меня. — Ветка подтвердит.

Мне оставалось лишь утвердительно кивнуть, что бы заверить всех в её лжи. Это же надо было такое придумать: связь с контрразведкой? Но мне было всё равно, лишь бы спасти Матвея.

— Я также знаю, что вы с Еленой поругались из-за этого вопроса, да так, что пух и перья летели. — Продолжила она. — Ещё я знаю, что ваш любимый погиб и вас за это наказали страшным проклятьем. С моей точки зрения это… полная ахинея.

Берта ахнула в голос и тут же прикрыла рот ладонью. Её глаза «вылезли из орбит», и брату пришлось дёрнуть её за руку, что бы привести в нормальное состояние.

— Это правда, Ева. Всё правда. — Тихо проговорила Елизавета. — Эд. монд погиб странным образом. Мы с Еленой до сих пор не знаем, как это произошло. Да мы и не могли этого сделать, потому что обе начали рожать, видно от испуга.

Женщина закрыла руками лицо и несколько секунд пыталась успокоиться.

— Ева, — продолжила говорить Елена, — мы родили почти одновременно двух девочек и… впали в горячку. Когда я пришла в себя, то увидела Елизавету с ребёнком на руках и узнала, что моя девочка умерла…

— И вы ей не поверили? — спросила Ева.

Женщина кивнула. — Не поверила, потому что видела свою дочь живой и здоровой. И вдруг… Как тут поверишь. Мои нервы сдали. Я была уверена, что сестра держит на руках мою дочь. Мою!!! Я душой это чувствовала! Но, что я могла сделать. Елизавета — моя старшая сестра и наследница отца. Она была любимицей в семье, а я…  — Елена вздохнула. — Я всегда была её тенью. Ею и осталась.

— Это не правда, Елена! — Воскликнула Елизавета. — Это моя девочка. Когда я пришла в себя, то её мне передал отец на руки и поздравил и рождением дочери, а также сожалел, что твоя девочка не выжили.

— А разве он мог поступить по-другому, Лиза? Ты — наследница и любимица! Ты, а не я!

Я поняла, что сёстры до сих пор не могут разобраться между собой и решила вмешаться. — Давайте успокоимся и вернёмся к действительности. Я должна вам сказать то, что вы ещё не знаете. Имя Эда Артана прописано в завещании отца братьев. И более того, он предупреждал своих наследников, что бы ни он, ни его потомки не допускались к руководству наследства Файсов.

Моё объяснение вновь ошарашило сестёр.

— Как такое возможно? — Первой заговорила Елизавета, сухим голосом, и Елена подала ей стакан с водой. Женщина выпила воду и заговорила. — Я хотела сказать, откуда ты знаешь содержание завещания отца братьев Эра Файса?

— Знаю. Я держала его в руках и читала. И ещё свою версию завещания мне сказал Эдуард Файс. Завещания совершенно разные, но ни это сейчас важное. Ева во всём разберётся. Важно сейчас то, что Матвею нанесли рану в комнате Файса. И нам надо всем обеспечить ему крепкое алиби.

— Какую рану? — Ужаснулась Елизавета.

Я посмотрела на Бартоломью, и он подробно рассказал историю Матвея и его рану.

Когда обе сестры немного успокоились, то посыпались вопросы, на которые теперь нам с Евой пришлось отвечать. И сёстры узнали, что Эдуардов Файсов в их доме уже двое, что Мэри — маньячка-перфекционистка, и что Матвей решил обыскать комнату Эдуарда, получив за это по голове.

— Какой ужас. — Подытожила вопросы и ответы Елизавета. — Кто же они такие эти Файсы?

— Я предполагаю, что шарлатаны, связанные с настоящей семьей Файсов. Пока мы в этом не разобрались. — Ответила Ева. — Придётся мне вновь обратиться к своим связям.

— Возможно, что тебе помогут мои сведения. — Сказала Елена. — Я дала задание моему детективу на фирме узнать всё, что можно о Файсах. Мне хотели их предоставить в понедельник, но я попрошу привезти их сегодня.

— Хорошо. — Кивнула Ева. — А теперь решим, что будем говорить следствию. Предлагаю не скрывать, что Матвей получил рану на голове от нападения. — Она посмотрела на меня. — Но то, что мы с тобой обыскали комнату Мэри, не говорить. В конце концов, Матвей вправе входить в любую комнату своего дома без предупреждения, а мы — нет.

Я утвердительно кивнула, вспоминая наши приключения и шпионский вид.

— Итак, все были на празднике, кроме Ветки, которая сидела взаперти в своей комнате, потому что поругалась со своим женихом. — Продолжила наставления Ева, и все утвердительно ей кивали. — Праздник был весёлым и многолюдным. Никто ни за кем не следил. Гостей было очень много. Когда гости ушли, то все разбрелись по своим комнатам и встретились уже после того, как узнали от Файсов о трупе в комнате Эдуарда.

— Да, так и было. — Сказал Бартоломью. — Эдуард нашёл меня в кухне. Он был ужасно напуган, даже… заикался. И не мудрено…  — Мужчина нервно сжал свои ладони в один кулак. — Когда я увидел этого бедолагу всего в крови, то сам… сдюжил. Вместо лица — сплошное месиво, будто кто-то пытался уничтожить его лицо. На теле мужчины не было ни одной царапинки. Он лежал на полу в луже крови, вокруг головы.

— А сам Эдуард? — Вдруг спросила Ева. — На нём была кровь?

Бартоломью задумался и мотнул головой. — Нет, не было. Хотя… Обувь! На его обуви была кровь. Это точно.

Ева задумалась и посмотрела на меня. Я поняла, что в её голове есть план, которым она хочет поделиться.

Вскоре все покинули кабинет Елизаветы, внеся ещё кое-какие корректировки в наши ответы следствию.

— Братья сейчас в гостиной, завтракают. — Сказала мне Ева, когда мы подходили к моей комнате. — Вот, что, Ветка, я сначала поговорю с ними, ведь скоро приедет полиция, и они должны знать план наших выработанных действий. Потом приду к тебе.

— Но мне казалось, что ты чего-то недоговорила у Елизаветы? — Сказала я.

— Точно, но это касается только нас с тобой и… Мэри. Иди в комнату и жди. Я скоро приду.

Ева ушла, а я вошла в свою комнату и… остолбенела. У окна, спиной ко мне, стояла Мэри и смотрела в парк. В её правой руке она держала… что-то мне очень знакомое. Я присмотрелась. Бела ткань в горошек. Боже, это же мои трусики?!

Мэри резко обернулась на звук закрывающейся двери и улыбнулась мне. Её красивые глаза смотрели холодно и презрительно.

— Поговорим? — Произнесла она и показала мне мои трусики. — Есть о чём.

— Откуда они у тебя? — Спросила я резким голосом, потому что очень разозлилась.

— Это мой трофей. — Усмехнулась девушка. — Нашла их сегодня ночью у кровати одной очень плохой девушки. Поверь мне, Иветта, девушка плохая… очень плохая, потому что хочет забрать у меня то, зачем я сюда приехала. — Мэри сделала решительный шаг ко мне, но и я сделала шаг к ней.

Если она думала, что этим меня напугает, то ошиблась. Когда передо мной стоит явный противник, то силы во мне усиливаются, а Мэри я считала именно такой. Более того, меня уже трудно удержать и я хочу одержать победу. Вот такая у меня особенность, и она помогала мне одерживать победы на тренировках и состязаниях.

Я заметила, что Мэри немного струхнула, и чтобы усилить её реакцию, цокнула язычком и улыбнулась. Эффект был потрясающим. Девушка нахмурилась, явно не ожидая от меня подобной выходки. Интересно, кем она меня считает: безмозглой куклой, которой можно руководить по щелчку?

— Поверь мне, Мэри, — перешла я в наступление, — чужого мне не надо, но и своего я никому не отдам. Сначала подумай и ответь, ты уверена, что это твоё, а… не моё?

И тут я увидела другую Мэри. Красива до умопомрачения, девушка превратилась в злобную фурию. Глаза её сузились, брови нахмурились, лицо чуть наклонилось. Мэри сжала ладони в кулачки и, как мне показалось, вся напряглась, будто готовилась к прыжку. Но меня этим было не напугать. Такое состояние я много раз видела у своих соперников во время тренировок по карате, но все они оказались на ковре передо мной, а я была сверху.

Я невольно усмехнулась и подмигнула девушке.

— Вперёд, Мэри, покажи свои способности.

— Ты ещё совсем не знаешь моих способностей. Берегись, Иветта.

— А ты думаешь, что знаешь мои способности? — Сказала я и скинула туфли с ног.

Я видела, как девушка боролась с демоном внутри себя. Её ноздри шевелились, пальцы рук то сжимались, то разжимались. А когда мне показалось, что на её голове выросли маленькие рожки, то поняла, демон победил. Ну, что же, посмотрим?