Минуту я осматривала эту живописную картину, прежде чем спросила Еву и Матвея. — И когда это вы успели так повеселиться? Я так долго мылась?

— Ветка, это декорации вашей бурной ночи с Матвеем. — Ответила мне Ева, внимательно меня осматривая. — А фрукты, шампанское, бокалы и… так далее — всё это осталось от нашей ночи с Максом.

Я вопросительно подняла бровь, но Ева даже не смутилась, наоборот, заставила смутиться меня, продолжив говорить. — В отличие от тебя и Матвея, мы с Максом — нормальные люди и проводим нормальную ночь. Учись у нас, студентка, хотя Матвея это не касается.

Я увидела, что Матвей еле скрывает улыбку удовольствия.

— И всё же, я не понимаю, зачем всё это. — Сказала я. — рассказывай, режиссёр, что ты ещё придумала, ведь только в твою ненормальную голову всё это могло прийти.

Ева не отвечала, а только пристально осматривала меня.

После ванны я оделась в летние шорты и лёгкий топик, а волосы скрутила на макушке в узел. Моей подруге этот образ не понравился. Она распустила мои волосы и вдруг обеими руками два раза очень сильно ущипнула меня за шею, затем возле ключицы и у самого края грудной ложбинки. Она эта так быстро сделала, что я даже не успела среагировать, и лишь напоследок хлопнула её ладонью по руке.

— Ты, что творишь, агрессор?! — Возмутилась я, потирая больные места. — Теперь у меня останутся красные пятна или синяки!

— Мне этого и надо. Мне надо, что бы ты, Ветка, выглядела так, будто провела ночь любви и… очень бурно. А так как ты целомудрена до мозга костей, то терпи мои щипки, а могла бы…  — Она приблизила свои губы к моему уху и сказала то, от чего я чуть не покраснела, а Матвей, видно поняв её, смущенно кашлянул, не скрывая улыбки.

— И всё же, я не понимаю, зачем всё это! — Сказала я, осматривая себя в зеркале. — Я только что избавилась от солнечных ожогов, так теперь эти красные пятна…

Ева развернула меня к себе лицом и заговорила. — Вы с Матвеем будете ждать обыска в этой комнате. Встретите следователя, как влюблённые голубки, и опишите ему свою ночь в красках, да так, что бы он в неё не только поверил, но ещё и покраснел от стыда за вас.

— Зачем столько предосторожностей? — спросила я, закатив глаза к небу.

— А затем, Ветка, что Мэри, и я в этом уверена, уже наплела ему в уши свою версию нападения на Берту. И поверь мне, ты в ней играешь главную роль. Следователь должен лично убедиться, что ты всю ночь… веселилась с наследником, а не издевалась над Бертой. Поняла? Пойми же, наконец, что цель Мэри теперь — это ты, и она не слезет с тебя, пока не… закопает, или я ничего не понимаю в маньяках.

Я мысленно, уже в который раз, поблагодарила Бога за Еву, которая не только моя подруга, но ещё и моё наказание, потёрла свои больные места от её щипков и кивнула.

Ева дала нам ещё несколько умных наставлений и ушла, а через полчаса, мы с Матвеем убедились в её прозорливости. К нам в комнату пришёл следователь… . и всё произошло так, как и предполагала моя подруга. Более того, мы с Матвеем постарались разыграть влюблённую и беспечную пару, занятую только собой.

Мы постарались следователя убедить, но уходя, он всё же спросил. — А почему вы, проводили эту ночь в этой комнате, а не в комнате Матвея? У нас есть сведения, что вас видели ночью в коридоре третьего этажа возле его комнаты.

Я поняла, что Ева опять права в том, что Мэри оклеветала меня, и теперь надо было оправдываться. Я театрально нахмурила лоб и, театрально что-то вспоминая, произнесла. — Это вам Мэри сказала? Странная девушка. Она сама меня просила никому не говорить, что мы с ней там встретились, и вот…  — Я хлопнула себя по ляшкам. — Она первая всё и рассказала. Всё дело в том, господин следователь, что мы с Матвеем не успели покинуть его комнату, что бы идти в мою, как встретили эту девушку в коридоре… Ну, прямо, лов в лоб! Матвей, еле успел спрятаться обратно в комнату.

— А почему он спрятался? — Спросил следователь.

— Да потому, что эта девушка не даёт ему прохода в своём доме! — Воскликнула я, разыгрывая недоумение и ревность. — Она в него влюбилась и не хочет принимать отказа. Я, конечно, понимаю, что она красивая девушка, но… надо ещё и совесть иметь. Если тебе сказали, нет, значит — нет! Кстати, Мэри была очень возбуждена, или нет… Я бы сказала, что она была… воинствующей! Вы меня понимаете, господин следователь?

Следователь видно меня понял, потому что утвердительно кивнул, сказал, что больше вопросов к нам нет, и ушёл вместе со своей командой, которая в процессе нашего разговора обыскивала мою комнату.

Лишь за ними закрылась дверь, как Матвей подошёл ко мне и обнял.

— Ты удивительная личность, — прошептал он мне на ухо, — днём при свете дня — ты разъярённая львица, сражающаяся за свою любовь, а вот ночью ты — хомячок, который прячется в свою норку и чешет своё брюшко. И что мне с тобой делать?

Я посмотрела на него сначала нежным взглядом, затем прищурилась, усмехнулась и… .применив один хитрый приёмчик, уронила на спину на пол. Тут же оседлала его грудь и сжала своими ногами его рёбра. Матвей не успел даже среагировать и лишь выдохнул, когда я уже сидела на его груди.

— Не стоит недооценивать ночных хомячков. — Сказала я, упираясь ему руками в грудь. — Потому что они в своих норках изучают приёмы самбо и карате, что бы утром превращаться в разъярённых львиц, способных обольстить и очаровать любого хищника.

Матвей смотрел на меня с улыбкой. — И всё же мне ночные хомячки милее. — Сказал он и положил свои ладони на мои бёдра.

Вся моя напористость тут же исчезла, мысли в голове запрыгали, по телу пробежали мурашки и вдруг… Мой желудок издал голодную трель, да так громко, что Матвей услышал её и рассмеялся.

— Но сначала надо тебя покормить. Я помню, что твоя голова не работает, если желудок голодный. А мне надо, что бы ты понимала всё мои слова и действия. — Сказал он и тут же перевернул меня на пол. Теперь он был сверху. Он положил левую ладонь мне под затылок, не дав моей голове стукнуться о пол комнаты, и припал к моим губам…

Глава 19

Раньше меня удивляла моя подруга, а теперь… Мэри. С такой двуличностью я ещё не встречалась. После отбытия следственной группы из дома Смирнитских, вся семья и Файсы собрались в гостиной за большим столом, что бы пообщаться и пообедать.

С первого же взгляда на Мэри, я поняла, что ненависть этой девушке ко мне не иссякла. Хоть она и сдержанно улыбалась в сиянии своей красоты, но её глаза тщательно обследовали меня и от них не скрылись красные пятна от щипков моей подруги. Надо сказать, что Ева их сделала не зря на моём теле. Лишь Мэри их заметила, как побелела и даже на мгновение стала заикаться.

В отличие от неё, фальшивый Файс был красного цвета. Я даже подумала, что у него высокое кровяное давление из-за всех переживаний и посоветовала ему с этим не шутить. За него мне ответила Мэри, сказав, что её отец уже принял нужные таблетки и теперь после обеда будет отдыхать.

Перед обедом Елена успела предупредить нас, что Берте сделали операцию и теперь она находится в коме. Бартоломью не хотел покидать сестру, но Елизавета попросила его вернуться в дом и оставить сестру на попечение врачей.

Ещё она спросила о том, что мы узнали из документов, которые нам передала. Ни она, ни Елизавета ещё не успели с ними ознакомиться.

Матвей вкратце рассказал ей основную суть документов. Елена была в таком шоке, что сразу же ушла доложить всё своей сестре, забрав свою папку.

И теперь, сидя за столом, обе женщины уже смотрели на фальшивых Файсов другими глазами. А мы все с интересом ждали, когда начнётся разоблачение голландских гостей, если, конечно, оно начнётся.

И тут Елизавета произнесла то, что я даже и не ожидала.

— Следователь рассказал мне такую версию. Берта пролила воду из стакана на пол, подскользнулась и, падая на пол, хотела придержаться за угол комода, но случайно рукой сбила с него бронзовый бюст. Он не сразу упал, а лишь тогда, когда Берта уже лежала на полу. — Женщина вздохнула, почему-то покачала головой и продолжила говорить. — Этот следователь утверждает, что это так и было, а я утверждаю, что на Берту покушались…

— Ой! — Вдруг воскликнула Мэри и состроила на лице такую гримасу испуга, что я чуть не рассмеялась. — Как же опасно жить в вашем доме, Елизавета? Сначала… этот вор, вернее два вора, их драка и смерть одного из них, а теперь и бедная Берта. Возможно, что у женщины были враги?

— Возможно, Мэри, но следствие пока не может сказать всё точно. — Вдруг заговорила Ева голосом юриста. — Будут проводиться следственные дела, экспертизы, дополнительные допросы. Бывает и так, что находят убийцу по самой малой детали: отпечатку пальца, волосу, ногтю или капли крови. Кстати, у тебя есть алиби и что это за ссадина у тебя на левой руке возле локтя.

Мэри быстро приподняла свой локоть и увидела большую ссадину, о которой даже и не подозревала. Это было понятно по её испуганным глазам. Так же испугался и фальшивый Эдуард. Теперь он сидел за столом белый, как сметана, и ждал ответа Мэри.

— И ещё, Мэри, — теперь заговорил Матвей, — почему ты сказала следователю, что видела Иветту ночью в коридоре, хотя мы с Иветтой были вместе и тебя не видели?

— Ах, простите. — Фыркнула девушка. — Я уже сказала следователю, что ошиблась. В коридоре было почти темно, можно и ошибиться. Кстати, я там и локоть поранила о перила лестницы.

— Но что ты делала ночью в тёмном коридоре?

— Искала свою серёжку, но не нашла. Я потом её нашла в своей комнате. Глупо было не дождаться утра. И к тому же, ни одна я в ссадинах. У Иветты тоже красные пятна на теле, будто она с кем-то дралась.

Я сделала вид, что смутилась и посмотрела на Матвея, который дал ответ.