Некоторое время Женя не двигалась, она словно оцепенела. Затем приподнялась на локте, всмотрелась в его лицо. В свете луны, светившей прямо в окно, Женя была на себя не похожа. Или, наоборот, и была самой собой, настоящей?

Она легчайшим движением, кончиками пальцев прикоснулась к его лицу. Провела по лбу, носу, остановилась на губах. Затем скользнула по подбородку. У Сергея возникло ощущение, будто его своими крыльями касается бабочка: было и щекотно, и приятно.

– Когда ты улыбаешься, у тебя на подбородке появляется ложбинка, вот здесь, чувствуешь? – едва слышно произнесла Женя. – А еще, я помню, смотрела на твои губы, и мне хотелось потрогать их. Они твердые или мягкие? Глупо, да?

– Тогда… давно хотела? – все же решился спросить Сергей.

– Да, – легко, не задумываясь, ответила Женя. – А теперь, спустя столько лет, ты говоришь мне, что я могу делать с тобой что угодно.

– Я весь твой.

– Глупенький, глупенький, а если я хочу вынуть из груди твое сердце и взять себе? Это очень неразумно – доверять себя кому-то.

Сергей засмеялся. Женя теперь уже губами принялась водить по его лицу, затем уткнулась носом в шею. И зашептала:

– А может, я уже ничего давно не хочу. И ничего мне не надо. Все мои мечты и детские желания сгорели давно, превратились в пепел. Я его хранила, да, этот пепел, вот тут, возле сердца, в маленькой коробочке, знаешь? А сейчас открыла эту коробочку, а ветер взял да и подхватил этот пепел и унес куда-то. И ничего больше нет.

Ее слова пугали и завораживали.

– Пепел… – пробормотал Сергей. – Есть такая песня, старая, группы «Канзас». То ли пепел на ветру, то ли прах на ветру называется. Так ты думаешь, ничего уже не осталось? Все унес ветер, все-все, без остатка?

– Не знаю! – засмеялась Женя и провела ладонью по его груди. Она прижалась ухом к месту, где билось сердце. – Стучит.

– Вот, слышишь, я еще живой. Я живой. И ты живая. – Он осторожно погладил ее по затылку. – Рано для пепла.

Женя обняла Сергея, обвила свои руки вокруг его тела.

– Ты такой большой. Огромный. Ты похож на скалу.

– Это плохо?

– Не знаю. Я тебя не знаю.

Она прикасалась, гладила, целовала Сергея, и при этом говорила какие-то странные, тревожные, но в то же время завораживающие вещи. А Сергей ей отвечал.

Происходящее напоминало сон, полный символов, которые наутро захочется разгадать.

Женни не была похожа ни на одну из женщин, которых знал Сергей. Эта девушка была загадкой. И все, что она делала сейчас с ним, вызывало у Сергея чувства, тоже ни на что не похожие. Она явно не была искушена в любви, но ее искренность волновала, пожалуй, сильнее, чем ласки самой опытной жрицы любви (а такой опыт у Сергея имелся, что уж скрывать).

Она не капризничала, не заигрывала, не кокетничала, не издавала театральных стонов, не требовала ничего, но в то же время в этой ночной импровизации брала то, что считала своим. Она была свободна в проявлении своей любви, и Сергей чувствовал, сколь он нужен ей, сколь желанен как мужчина.

Она стирала своей ладонью с его тела годы и десятилетия, она рисовала своим телом другое прошлое, создавала его заново. Исправляла. Возможно даже, рождала новую реальность, новую, чудесную жизнь, полную радости и восхищения.

Происходящее в этой маленькой темной комнатке настолько увлекло Сергея, что он забыл обо всем, что лежало тяжким грузом на его сердце. Хотя нет, не забыл, конечно, – такое не забудешь, зато он перестал ощущать тяжесть. Впервые увидел будущее – мельком, в виде разноцветного, яркого фейерверка, взрыва красок, – когда полностью растворился в Женни, слился с ней в общем экстазе. Желтое солнце, синее небо, зеленая трава… Розовые розы и оранжевые лилии.

…Женни уснула на его плече. Тихо сопела, уткнувшись носом в шею, а Сергей лежал неподвижно, боясь потревожить сон девушки. И сам слушал свое дыхание – легкое и глубокое. А ведь и правда, впечатление такое, будто Женни сумела своей узкой ладошкой снять камень с его сердца. И прошлое перестало казаться Сергею пустым миражом. Какой мираж, если все эти годы его любила эта необыкновенная девушка!

* * *

– Мальчики, вы как? – В гараж заглянула Валя. – Я детей уже покормила. А вам обедать не пора?

– Пора… – вытирая руки ветошью, отозвался Марат. – Дэнчик, ну что, потом продолжим?

– Да тут дел на одну секунду, сейчас придем. – Денис захлопнул капот. Он, будучи автослесарем, помогал Марату в починке его авто. – Ну-ка, садись. Как там? Выжми сцепление.

Марат сел за руль, нажал на педаль. Затем выглянул из окна:

– О, не шумит! Заработало! – и поднял большой палец.

– Сокровище ты мое. – Валя осторожно поправила на Денисе его любимую кепку. – И что ты носишь эту нахлобучку, на клоуна похож… Как Олег Попов!

– Не знаю никакого Попова, – буркнул Денис и взглянул в угол, где стоял его «железный друг», прикрытый брезентом. – Он в цирке на мотоцикле ездил?

– Нет… Ах, да ты не помнишь, наверное.

– Валя, а ты знаешь сестру этой своей, бывшей одноклассницы… Ани? – спросил Денис у сестры.

– Ани Кирсановой, то есть Новицкой теперь? У нее нет сестры.

– Да не родная, двоюродная!

– Ах, двоюродная. – Валя потерла лоб. – Погоди, как ее… страшненькая еще такая…

– Ты ее на днях, возможно, на вокзале встречала, – напомнил Денис. – Она мимо проходила. Говорит, тебя заметила, но не сразу сообразила, что это ты. Ее Женей зовут.

– Ах вот оно что… Представляешь, видела ее! – засмеялась Валя. – Точно, это она тогда была, Анькина сестра. И страшная же! То-то она мне знакомой показалась!

– Страшная? – повернулся Марат, он в это время убирал инструменты в ящик. – Анька же красавица.

– Анька – да, но вот ее сестрица, Женя…

– Стоп, так меня же к ней вчера Анька вызвала, забрать и на вокзал отвезти эту Женю понадобилось, – вспомнил Марат.

– Она уехала? – вздрогнул Денис. Ему стало как-то не по себе. Досадно. Обидно. Словно у него отняли что-то важное, нужное, принадлежавшее лишь ему одному!

– В том-то и дело, что она не уехала. Отказалась от вызова, – опять вступил в разговор Марат.

Денис вздохнул с облегчением. И вдруг понял – чего это он тянет… Так ведь вправду Женя в любой момент может уехать из Кострова, надо срочно с ней встретиться.

– Где она живет? – быстро спросил он.

– А тебе зачем? – удивилась Валя.

– Надо. Она клевая, – повторил Денис свою любимую фразу и улыбнулся.

Валя и Марат переглянулись.

– Она же страшненькая… – с тоской протянула Валя.

– Она клевая! И у вас вкуса нет! Да что вы понимаете…

– За бывшим Домом культуры улица, на которой стоит длинный-длинный дом, одноэтажный, типа барака, дверь прямо посредине. Палисадничек еще небольшой имеется. Вот там свою Женю и ищи, – сказал Марат. – Ладно, пошли, я дверь у гаража хоть прикрою, чтобы разбойники наши сюда не забрались.

Разбойниками Марат называл своих детей.

Все втроем – Денис, Марат и Валя – через двор направились к дому.

…На кухне громыхал кондиционер, гоняя теплый воздух. Денис быстро съел суп, от второго отказался и направился в душ. Вымылся, недовольно посмотрел на себя в зеркало.

– Валя, дай твою пшикалку для волос. Чтобы не торчали в разные стороны, – попросил Денис.

– О, как все серьезно… – усмехнулся Марат. Он сидел на кухне, смотрел телевизор.

– Садись, я сама тебя побрызгаю, причешу, – скомандовала сестра.

– Дэнчик, не горячись. Там мужик какой-то околачивался. Возле дома твоей зазнобы. Он-то вызов и отменил, кстати, – просветил Марат.

– Какой мужик? – напрягся Денис.

– Здоровый какой-то. Высокий, в мятом пиджаке. С чубчиком, как у стиляги, – Марат махнул рукой надо лбом, изображая тот самый чубчик. – Пижон. Поди, из Москвы, я этих москвичей за километр определяю. Как их… креаклы!

– И что он там делал?

– Откуда я знаю, он мне сказал, что вызов отменяется, и все. Сунул тыщу, ну я и уехал.

– Высокий? Из Москвы? – заинтересовалась Валя. – Так это, поди, Ларионов. Сережка Ларионов. Говорят, он здорово вымахал. Бывший Анькин жених.

– А что он у Жени делал? – нетерпеливо спросил Денис. Этот Ларионов уже заранее вызывал у него ненависть. Тем более что сам Денис высоким ростом не отличался. Метр шестьдесят пять и плюс еще кепка…

– Откуда я знаю! – пожал плечами Марат.

– Аня на прошлой неделе о Ларионове спрашивала, – вдруг опять вспомнила Валя. – Самой-то ей неудобно к нему идти первой. А он, возможно, об Аньке тоже думал, потому и к Жене приходил, чтобы через нее, значит, к сестре подобраться… Тоже ведь, думаю, просто так людям, как снег на голову, неудобно сваливаться, через кого-то надо…

От ее слов Денису стало немного легче.

Сестра причесывала его, а сама переглядывалась с мужем, Денис это в зеркале видел. Валя была явно не в восторге от откровенности Марата. «Зачем ты ему рассказал?» – хмурила она брови. «А что мне оставалось делать!» – в ответ надувал губы и поводил плечами Марат.

– Ну готово. Красавец ты наш.

– Спасибки, Валь… – Денис отправился к себе в комнату. Не без труда натянул на себя узкие кожаные брюки, затем футболку, а поверх футболки накинул на плечи модную рваную жилетку из джинсовой ткани. Подумал и влез в мокасины. Шлепанцы – это не то совсем.

– Господи, Дэнчик, ты же упреешь в этих штанах!

– Валя, отстань! – отмахнулся Денис.

Сестра всегда тряслась над ним, как над маленьким. Не меньше, чем когда-то мать, ныне покойная.


…Денис отправился по указанному адресу. Но еще не дойдя до нужной улицы, вдруг заметил Женю – она как раз выходила из продуктового магазина с большим пакетом в руках.

– Привет! Давай помогу. – Денис подскочил и выхватил пакет из рук девушки. – А я смотрю – ты идешь, Женечка.

– Привет, Денис, – ответила она.

Безусловно, Женя красавицей не была. Но и страшненькой тоже, тут Валя глубоко заблуждалась. Женя выглядела как инопланетянка. Странная, непривычная внешность. Зато потом, как привыкнешь, уже все прочие люди кажутся какими-то недоделанными, чудными.