– Какой удачный день, – сказал он.

– Да… – рассеянно улыбнулась Женя. Заправила прядь волос за ухо.

– А я с сеструхой сейчас говорил. Рассказал ей, как ты на вокзале ее видела. И она тоже тебя вспомнила!

– Привет Вале…

– Надеюсь, ты не скоро обратно, в Москву?

– Не знаю. Наверное, не скоро.

Денис бомбардировал ее вопросами, а Женя отвечала коротко. Сегодня она выглядела какой-то рассеянной, отстраненной. Улыбалась, а глаза при этом были далекие-далекие.

– Жень, ты теперь сюда не вернешься? Насовсем, в смысле?

– В Костров? Н-нет… У меня в Москве работа. И квартира.

– Ух ты! Квартира, своя? Откуда? Как? Спонсор какой помог?

– Перестань. Сама заработала. Головы не поднимала несколько лет. Одна, сама. Только недавно окончательно расплатилась, – призналась Женя. – И, похоже, еще не пришла в себя.

– Отходняк, само собой, – понимающе кивнул Денис. После этого признания Женя ему даже милее стала. Не какая-то бездельница, не фифа гламурная! И он вдруг подумал, что он мог бы переехать в Москву. К Жене. Нет, чужой квартиры ему не надо, но это же здорово – жить в Москве! Он бы сто процентов нашел там работу, автослесари везде нужны. Он бы любил Женю. Помогал бы ей, ну там в быту и всякое такое… Вот как сестре он сейчас помогает. Он бы дарил Жене цветы без повода, сюрпризики разные устраивал. Он бы женился на ней и был ей верен всегда. И даже пить перестал бы, вообще!

Обычно о совместном быте мечтают женщины, едва познакомятся с каким-то мужчиной: как они будут вместе жить, как назовут детей, но, оказывается, и у Дениса тоже будь здоров работало воображение. Он словно увидел свое будущее, эту чудесную жизнь рядом с Женей… Полную счастья и любви.

– Тебе надо отдыхать побольше, – решительно продолжил Денис. – Гулять там, воздухом дышать…

– О да… – засмеялась Женя. – Здешний воздух с московским не сравнить.

– А пойдем куда сегодня, а? – предложил Денис.

– Что? – удивилась Женя и, кажется, в первый раз посмотрела на Дениса серьезно. Словно в первый раз увидела. Верно, она настолько не привыкла к мужскому вниманию, что даже не понимала сразу – за ней же ухаживают!

– Я говорю – пошли сегодня куда? Вместе. Ты и я. Андэстэнд? – улыбнулся он.

– Я не могу. Сегодня не могу…

– Да почему, брось.

– Я так редко вижу маму. Она ночью работала, недавно пришла домой. Я ее хочу порадовать, суп собиралась сварить. Ты понимаешь, она, пока я была ребенком, за мной ухаживала, теперь я должна ее как-то поддержать в ответ.

– О, познакомь меня с твоей мамой, а!

– Нет.

– Почему нет? – опешил Денис.

– Я тебя не знаю совсем и тут же к маме приведу? Я не готова вот так, с бухты-барахты…

– Я серьезный мужик, меня тут все знают. Я не какой-то там…

– Верю, – улыбнулась Женя. Улыбка ей очень шла. Пожалуй, когда она улыбалась, даже напоминала Джулию Робертс в молодости… Вообще, если разобраться, Женя все-таки была красавицей. Просто она не красилась и не одевалась как-то особо – джинсы да рубаха, практически мужская, и эти кеды… В сущности, даже так, без специальных ухищрений она выглядела очень молодой и современной. И свободной, спокойной такой – куда до нее местным озабоченным дамочкам, что гонялись в Кострове за ним, Денисом.

И надо признать, эта Женина независимость очень заводила.

– Дай мне свой телефончик, а? Я тебе звонить тогда стану.

– Не дам. Я всем подряд свой номер не даю.

– Да я ж не все подряд! – возмутился Денис. И краем сознания отметил про себя – ну все, он влип. Теперь он только об этой Жене и будет думать.

– Ладно, уже пришли. – Женя взяла из его рук пакет.

– Ты здесь, значит, живешь? А я запо-омнил! – погрозил пальцем Денис. – И я еще приду. И ты меня еще узнаешь. Как хорошего человека, разумеется!

– Ладно, пока, Денис! – Она толкнула ногой калитку, ведущую в небольшой палисадник. – Спасибо, что помог.

– Пока-пока, до встречи! – Денис хотел ее обнять, но Женя ловко ускользнула. Попятилась назад, затем взбежала по ступеням к двери.

Денис еще раз махнул девушке рукой, а затем пошел куда глаза глядят, засунув руки в карманы тесных кожаных джинсов.

Его буквально трясло. Какие-то странные ощущения – радость вперемешку с досадой. «Вот я влип!» – опять подумал он и засмеялся.

Больше всего Денис ценил свою свободу. Он один хозяин собственной жизни, и никто не имеет права указывать ему, что надо делать. Собственно, именно поэтому он развелся со своей женой, Аленой.

Теперь, с высоты прожитых лет, брак с Аленой казался Денису тюрьмой. Каторгой. Отбыванием повинности. Ты должен – значит, вынь да положь. Не сделал – не мужик, негодяй. Сделал – еще хуже, потому что плохо сделал, криво и неправильно, и не сразу, как попросили. А когда такое отношение со стороны женщины, то ничего уже не в радость мужчине, любое дело по дому нагоняет тоску. От тоски Денис стал пить. А Алена еще больше муштровала его. Когда он и ночевать перестал приходить, жена, наконец, решилась на развод. Сказала, что сына, Пашку, он теперь не увидит. И уехала куда-то на север, к матери, забрав ребенка с собой.

Наказала. Наказала! За неповиновение…

И вот теперь, получается, он опять попался в ловушку женских чар… Но, если вспомнить прошлое, отношения Дениса – тогда еще совсем молодого пацана – с Нелей, его первой девушкой, все было иначе. Он хотел заботиться о Неле, он был готов из кожи вон вылезти, лишь бы своей любимой угодить.

Вот странно – вроде бы и той и другой своей женщине он был должен, но почему-то свой долг Алене он отбывал через силу, а Неле – сам бежал навстречу. Хочешь, милая, чего ты хочешь? Да я ради тебя горы сворочу…

Неля погибла, ей было семнадцать, Денису тогда – восемнадцать. С пятнадцати лет жили вместе. Неля была сирота, детдомовка из соседней области. Маленькая птичка, рыжая лисичка, ангел с белой кожей и смешными веснушками на носу. Девочка-капризуля и стойкий оловянный солдатик – все вперемешку в ее характере.

В сущности, если подумать, то в своей жизни, если он кого и любил – сильно, по-настоящему, – так это Нелю. С Нелей он чувствовал себя свободным. Даже несмотря на то, что на его плечах лежала вся забота о ней, одинокой и бесприютной девчонке.

Алена потом – это так, от тоски. Потому что надо и потому что честный – залетела же… С Аленой он никогда не чувствовал себя свободным, жизнь с ней была сплошной западней. После Алены Денис дал себе слово ни с кем не связываться всерьез. Встречи, секс без обязательств – да сколько угодно, но не больше того.

Почему же сейчас он, взрослый и побитый жизнью мужик тридцати пяти лет, внезапно задумался о серьезных отношениях с приезжей девицей по имени Женя? Странные ощущения испытывал он. Словно летел! Потому что за спиной выросли крылья… Да, это как полет. Страшно и хорошо. Вот как на мотоцикле в юности – тот же адреналин в крови. Может, это потому, что с Женей Денис тоже сможет стать свободным и испытать то же ощущение полета?..

Денис побежал вперед, затем повернулся вокруг себя, подпрыгнул, опять побежал, повернулся…

– «Я свободен, словно птица в небесах. Я свободен, я забыл, что значит страх. Я свободен, с диким ветром наравне, я свободен, наяву, а не во сне!»[1] – заорал он слова известной песни, дурачась.

Вернулся домой. На заднем дворе, судя по голосам, племянники играли в войнушку. Гараж стоял пустой, открытый – значит, Марат уехал на работу. Валя развешивала белье перед домом.

Денис подошел к ней, принялся помогать.

– Ну что, видел свою Женьку? – вздохнула сестра.

– Видел. Говорил.

– И чего так быстро вернулся?

– Да ей некогда сегодня… Слушай, Валь, – Денис, подпрыгнув, ловко и аккуратно закинул очередную простынь на веревку. – У меня такое ощущение… может, мне это все кажется… Но надо мне сватов посылать?

– Что? – Из рук Вали едва не выпала на землю цветастая наволочка, Денис ловко успел подхватить. – Ты это серьезно, Дэнчик?

– Абсолютно.

– Ты же эту Женьку совсем не знаешь… – заныла сестра. – И Анька о ней как-то не очень отзывалась, я вспомнила.

– Мне плевать на все. Я чувствую сердцем – это мой человек. – Денис одним движением накинул на следующую веревку широкий пододеяльник.

– Ты влюбился?!

– Похоже, да. С первого взгляда.

– Но она же… страшненькая.

– Она красивая. У тебя вкуса, Валь, вот совершенно нет, только не обижайся. Для тебя красивые – это те, кто на коробках с конфетами нарисован… Прошлый век! А Женя, она… неземная. Я так чувствую.

– Ой, чувствует он… – застонала Валя. – Ладно, иди уж. И не пори горячку!

Она подтолкнула Дениса в спину.

А он отправился на задний двор, к племянникам.

* * *

Анна возвращалась домой после инспекции в свой маникюрный салон. Тот располагался в переулке, что рядом с главной улицей. С одной стороны, практически центр, с другой – то был глухой переулок, и люди пробегали мимо. Да, напротив висел указатель, но мало кто обращал на него внимание. В салоне работали три девочки: Карина, Наиля и Сима. Ну как работали – у одной клиентка, остальные лясы точат. Чтобы были заняты сразу все три – это редкость, подобное случалось лишь перед праздниками. А Анне зарплату им плати, а еще аренда, налоги…

Маникюрный салон не приносил особой выгоды. Девочки работали спустя рукава, в том смысле, что то и дело чаевничали. Давить на них, пугать увольнением было бесполезно: они с удовольствием уйдут в свободное плавание, на дом к клиенткам станут ходить. Собственно, девочки этим сейчас и занимались, безбожно опаздывая на работу или уходя из салона раньше времени…

Нет, конечно, Анна могла пофорсить перед подругами и соседями и, задрав нос, вещать, что, мол, у меня есть свой бизнес… Но, по сути, это не бизнес, когда расходы вот-вот сравняются с доходами.

Проще закрыть свое дело, развязаться с ИП, налогами, отчислениями, наконец… Владик, когда это услышит, скажет, что его бывшая женушка не справилась. Конечно, он прекрасно знает, каково в наше время вести малый бизнес, но… все равно не упустит возможности уколоть Анну. Тем более что они когда-то договорились: Владик алименты платить не станет, он за все про все расплачивается покупкой этого вот салона. «Дорогая, я подарил тебе нечто большее, чем алименты, я подарил тебе кусок хлеба, с этим бизнесом ты никогда не пропадешь, даже после совершеннолетия Лизы!» Разве могла тогда Аня предположить, что салон со временем перестанет приносить доход?..