Джорджиана Золомон - В объятиях монстра

Через полчаса внизу меня ждал автомобиль. Охране на входе я невзначай бросила, что уезжаю по магазинам. Сама за руль не садилась, и когда Князева дома не было часто пользовалась услугами такси, поэтому подозрений это ни у кого не вызвало.

Дверь машины хлопнула и первым делом я выключила телефон. Убрала его в рюкзак и попросила водителя доставить меня на вокзал, как можно скорее. Пора было ехать домой.

Я припарковал свой автомобиль на специально выделенной зоне и откинулся на сидении. Открыл окно и закурил. Вылет был через час, если я хотел успеть улететь в Киров ближайшим рейсом, то нужно было шевелиться уже сейчас.

С побега Виолы прошло два дня. Разыскать ее не составило большого труда, вырваться далось чуть сложнее, но по-другому я не мог. Сделать вид, будто бы ничего между нами не было, будто бы не было в моей жизни рыжухи… как так?

Я еще не знал, что скажу, но мне однозначно было, что сказать и я собирался высказаться по полной. Может быть, дать хорошей оплеухи, чтобы больше не дурила, чтобы научилась думать своей рыжей головой, а не тем, что ниже, но слова складывались в дельные предложения только пока я ехал к аэропорту. А затем, когда я выключил зажигание, ушли, исчезли вместе с ревом мотора.

Я сидел, курил и понимал, что что бы я не сказал Виоле, это уже ничего не исправит. То, что она сделала… я не смогу закрыть на это глаза. Ведь умолял ее не поступать так, она дала слово, пообещала, а затем сбежала, сделав вид, что ничего не было.

С легкостью вычеркнула меня из своей жизни. А я, как дурак, собирался ждать столько, сколько потребуется. Готов был пробовать что угодно, только бы Виолетта была рядом, стала моей женой… Я действительно, впервые за свою долгую жизнь, решил, поверил, что нашел ту, с кем захочу провести ее остаток.

Смешно. Теперь мне предстояло что-то сообщать ста приглашенным гостям. Брошенный жених. Дожил. Благо, что не у алтаря, а то бы пулю себе в лоб пустил, чего уж там!

А может быть, Виола просто ждала повод, чтобы сбежать? Не хотела быть со мной и боялась сделать это раньше? Я ведь фактически силком притащил ее в свой дом и заставил жить с собой. Спать с собой. Соединять узами брака. А она, вероятнее всего, просто терпела, чтобы спасти сестру и Артема. Кто знает?

Мотивы можно было искать вечно. И задаваться пресловутым «почему» тоже. Но толку с этого не было, поэтому выкурив еще одну сигарету, я вытащил билет, порвал его на маленькие кусочки и выбросил в окно. Нечего нам было больше обсуждать. Не о чем говорить. Благо, ребенок нас действительно не связал, а значит, Виола была свободна. Свои «три месяца» она давно отработала, а дальше… наши дороги разошлись и сейчас я понимал это как никогда отчетливо и ясно. Значит так тому и быть.

Я знала, что будет плохо и тяжело. Знала, что первое время я буду хотеть перестать чувствовать, перестать видеть, слышать и ощущать. Но я не понимала, до какой степени мне будет тошно. От собственного поступка. От того, что позорно сбежала, даже не удосужив Лешу простым «прощай». Он заслуживал другого, заслуживал лучшего, но я все и везде портила. Я не могла дать ему того, чего он так сильно желал…

Первые две недели прошли в жутком напряжении. Родители домой меня не ждали, были крайне удивлены моим возвращением, а также расстроены тем, что с Лерой мы в большой ссоре. Мне также пришлось рассказать им о том, что свадьбы не будет и какое-то время я хочу пожить дома. Конечно же, отказывать мне никто не стал, однако ежедневные вопросы от мамы с папой не давали забыться, ранам – затянуться. Но идти больше было некуда.

А еще первое время я очень боялась, что Леша заявится сюда, в Киров. И тогда родителям придется рассказывать про его темную подноготную. А этого мне хотелось меньше всего на свете.

Однако, на мое удивление и, одновременно, облегчение, никто к нам не приехал. Более того, не позвонил. Когда спустя три дня я включила мобильный, то поняла, что в первые сутки Князев звонил. Десятки раз. Но на этом все. От него больше не поступало ни входящих, ни сообщений. И, кажется, меня должно было это радовать… но не радовало. Не знаю, почему. Может быть, в глубине души я надеялась, что Леша рванет за мной?

Но зачем? Его слова о том, что у нас все будет хорошо являли самой наглый самообман. Он обманывался и пытался заставить меня жить в придуманной вместе иллюзии. Но детей бы нам это не принесло.

А мне нужно было думать о том, как жить дальше. Возвращаться в Москву? Обустраиваться здесь, в родном Кирове? Или пробовать двигаться дальше? Может быть, уехать в Питер?

За подобными размышлениями прошел сначала месяц, а затем и второй. Сбережения начали подходить к концу, а садиться на шею родителей было самым позорным делом, поэтому на принятие решения я дала себе неделю, которую собиралась провести в прогулках и размышлениях.

Несмотря на то, что внутри будто бы образовалась черная дыра, несмотря на то, что сердце будто бы вырвали с корнями, жизнь продолжалась. Солнце каждый день всходило на небосклоне, птицы пели, деревья цвели. Земля крутилась, все вокруг двигалось и насмехалось над моей болью, словно говоря, что для всех остальных ничего не изменилось. Лишь для меня рухнул целый мир. И даже винить в этом было некого.

С момента побега Виолы прошло два месяца. Или около того, я не считал. Пытался вернуться в привычный ритм жизни, махнул рукой на личную жизнь. Вовсю занимался делами, устраивал частые нагоняи своим парням, пару раз в неделю отрывался с какой-нибудь элитной проституткой и забывал о ней сразу, как только она покидала пределы моей квартиры.

В загородный дом я их никогда не приводил. Он был настоящим и со временем я мечтал обзавестись там семьей. И если поначалу в мыслях были только дети, то с появлением Виолетты в сердце поселилась надежда на то, что для меня тоже не все потеряно. Я впервые за много лет поверил в то, что смогу быть счастливым. Жениться. Привязаться к другому человеку. К чудесной, неземной женщине…

Но Виола приняла решение за нас обоих. Я готов был ждать, идти на жертвы, бороться, а она просто вычеркнула меня из своей жизни и укатила обратно в свой дурацкий Киров. Чтоб его.

Два месяца пустоты обещали затянуться и затопить все то хорошее, что было между нами, поэтому сегодняшний вечер я решил посвятить сбору ее вещей. Я совру, если скажу, что не ждал ее в первые дни. Отчего-то надеялся, что если не поеду ее возвращать, то она одумается и вернется сама.

Но Виола не вернулась ни через день, ни через неделю, ни даже через месяц. А я больше не мог так жить. Не имея возможности спокойно находиться дома. Заходить в собственную спальню. Я не желал и не собирался устраивать святыню из этого места и бесконечно плакаться о потерянной любви…

Да, самых важных слов я ей не сказал, но почему-то был уверен, что Абрамова догадывалась о них. Должна была, иначе какого хрена я бы умолял ее остаться? Ловил на сборах одежды и уговаривал, обещал, просил поверить…

– С*ка. – Не знаю, почему хотелось ругаться на нее. На всех, кто меня окружал. Крыть всех матом. Может, виной был виски, с которым я сегодня переборщил. Может, запах ее одежды, которую я грозился искромсать, а не сложить ровными рядками в сумки. Может быть, украшения, которая эта гордая идиотка не соизволила себе забрать… Не знаю, не уверен. Кажется, я просто ненавидел весь мир.

В любом случае, думать об этом я больше не хотел. Просто сорвал все вещи с вешалок и поскидывал их в приготовленные заранее сумки, а затем потянулся к телефону и набрал телефон ее *банутой сестры. Пускай тащится сюда и забирает хлам своей родственницы, потому что хранить я его был больше не намерен.

* * *

– Мне так жаль…

– Да неужели? Мне правда сделать вид, что я верю? – Валерия без зазрения совести заигрывала со мной. И это несмотря на то, что пару месяцев тому назад я должен был жениться на ее сестре.

Выглядела она сногсшибательно. И не скажешь сразу, что недавно родила… Платье на старшей Абрамовой было настолько обтягивающим, декольте – настолько глубоким, что я невольно посматривал туда, куда посматривать совершенно не собирался. Даже если бы эта шл*ха осталась последней на земле. Ни за что.

– Леша…

– Алексей, – оборвал ее я. Кивнул на сумки. – Мы друг другу никто. Вещи собраны. Забирай все и проваливай. – Мы сидели в гостиной, где я бессовестно вливал в себя третий или четвертый стакан дорогого алкоголя. И не собирался им угощать *банутую.

– Знаю, что ты расстроен… – Лера вздохнула, встала, вытянулась во вес рост. Стряхнула с идеального платья несуществующие пылинки, покрутилась, словно демонстрируя то, от чего я отказывался. Сделала несколько шагов ко мне и опустилась на диван рядом. – Но мир не остановился из-за того, что моя сестра уехала в Киров.

– Я не интересуюсь твоим мнение, Валерия. И на все твои заявления мне абсолютно наплевать. Что из слов «забирай и проваливай» ты не поняла? – Я повернул к ней голову и понял, что она чертовски близко. В считанных сантиметрах от меня. Еще чуть-чуть и я мы соприкоснулись бы лбами. Или губами.

– Мне просто не хочется смотреть на то, как такой прекрасный мужчина страдает в одиночестве…

– Кто тебе сказал, что мой досуг некому скрасить? У меня есть намного более дорогие проститутки, чем ты. – Я усмехнулся, проследив за тем, как в глазах напротив зажглись недобрые огоньки. Задело? Серьезно? А кем еще я мог ее считать? Самые обыкновенная шалава.

– Мне жаль, что ты не видишь дальше собственного носа. Если моя сестра слепа, это не означает, что все женщины такие.

– Ты другая, да? – Я залпом допил остатки виски и с грохотом поставил его на журнальный столик.

– Я имела в виду, что…

– Готова сейчас лечь под меня? Ты ведь все сделаешь, мне даже намекать не потребуется…