Джорджиана Золомон - В объятиях монстра

Которая предала и растоптала меня. Которая не выдержала единственного раза, когда в моей жизни действительно забрезжило счастье.

– Знаешь… иногда мне кажется, что все сложилось так, как и должно быть, – задумчиво протянул Артем.

– В каком смысле? – Я достала выпечку, бережно поставила ее на стол, закрыла дверь духового шкафа и бросила на собеседника заинтересованный взгляд. Васильев хотел сказать, что наши страдание – самое то, что нужно для полного счастья или мне показалось?

– Если, как ты говоришь, Князь прыгнул в постель к Валерии, стоило тебе только уехать, единожды его оттолкнуть… если он даже не последовал за тобой, если не захотел выслушать… о каких чувствах с его стороны может идти речь? – Что-то темное полыхнуло в глазах Артема и тут же исчезло. – Они идеально подходят друг другу – предательница и сволочь, – отчеканил он.

Я выдохнула. Может быть. Ни раз в моей голове крутились те же самые мысли. Леша действительно не попытался вернуть меня. И да, я прекрасно помнила его заверения о том, что он не простит, если я сбегу, но, в конце концов, в этом поступке не было ничего столь ужасающего. Я не изменяла ему, я не предавала его и, до поры до времени, мне в голову не приходила мысль, что я бросила его. Но я делала это для того, чтобы дать любимому человеку лучшее будущее. То, чего он так сильно хотел…

Но я ждала, желала, надеялась, молилась, чтобы он приехал за мной. Плакала по ночам и днями напролёт делала вид, что все хорошо, натянуто улыбаясь и планируя наше с ребенком будущее, в котором не могло быть его отца.

Я хотела, чтобы Алексей приехал и попросил объясниться, хотя бы какое-то время спустя. Я хотела, чтобы он признал свою неправоту, отчаянно желала услышать из его уст, что он погорячился, что был слишком жесток со мной. Но Леши не было и, кажется, Артем был прав.

– Возможно, ты и прав… – едва слышно прошептала я. Нельзя было давать волю чувствам. Я обязана была держать себя в руках, держаться на плаву, потому что вот-вот должен был появиться на свет мой сын. И, как бы сильно я этого не хотела, он обещал быть только моим.

– Виола?

– Как больно, – охнула я, хватаясь за живот. Кажется, мысли про появиться на свет были очень точными. Календарь, висевший на стене кухни говорил о том, что до родов у меня оставалось почти десять дней, но ребенок явно был другого мнения.

– Боже, я сейчас… – испуганно прошептал Артем, вскакивая с места, насколько это позволяла его травма, хватаясь за телефон.

– Мне нужно в больницу… – Он усиленно закивал в ответ.

– Я вызову такси, сейчас, Виола, держись! – было последним, что я могла услышать в здравом уме, потому что дальше я помню только боль.

После последнего разговора с Виолой прошло полгода или около того. Я не считал дни, понимая, что не являюсь героиней сопливого романа или дурацкого фильма, но сердце упорно говорило о том, что я совершил ошибку. Оно буквально требовало, чтобы я выяснил, почему приходила Виола, что хотела сказать? А вдруг ей и впрямь нужна была помощь?

Но когда я узнал, что буквально через несколько дней после того вечера она собрала вещи и уехала в Москву с Васильевым, меня словно переклинило.

Это, получается, она меня отчитывала, что я сволочь, такой плохой, что спал с ее сестрой, а сама уже на следующий день начала жить с этим чмошным ботаником?!

Он и впрямь ей нравился? Что он мог дать ей из того, чего не смог бы я? Она променяла меня на этого слабого и жалкого неудачника, стоило мне один единственный раз сделать что-то не так, как она хотела!

Да, я не стал за ней бегать, словно сопливый лох, но я предупреждал, что это не мой вариант. С самого начала я ничего не скрывал и за несколько месяцев совместного проживания Виола могла бы понять, чего от меня можно ждать, а чего нет.

Но она сделала свой выбор. Она бросила меня, унизила, а затем, ложно обвинив в связи со своей *банутой сестрицей, сбежала с Васильевым в Москву. Я посчитал, что все к лучшему и скатертью ей дорога.

В мыслях даже не мелькнула идея поделиться с Абрамовой тем, что вообще-то я бы не прикоснулся к Лере даже если бы она осталась последней женщиной на Земле. Да, она была красива, но ее поведение и лживое нутро брали верх. Ни один уважающий себя мужчина никогда не взглянул бы в ее сторону. Но в тот вечер, когда мы ругались с Виолой… не знаю, зачем именно, но я дал ей понять, что ее догадки верны. Наверное, хотел причинить ту же боль, что она причинила мне своим побегом.

Только вот какой-то червь сомнения продолжал меня грызть изнутри. Откуда-то бралось и чувство вины, будто бы я обидел ни в чем неповинного человека.

За полгода я так ни с кем больше и не сошелся и теперь все больше склонялся к суррогатному материнству. Переживать еще раз нечто подобное мне не хотелось. Очередная Виола потрепала бы мне нервы, а затем вытерла бы ноги и исчезла.

Большая часть женщин были охотницами за деньгами и моим состоянием, те, что не были – чудили, а мне все порядком надоело. Я хотел немного стабильности и настоящей семьи. Пускай и не полной, как задумывал изначально, но все же. Это было лучше, чем полное одиночество, которое грозило мне к преклонному возрасту.

На столе в рабочем кабинете лежала увесистая папка с кандидатками, из которых в ближайшие три дня я собирался выбрать одну. И черт с Абрамовой, раз она не захотела разделить со мной малейшие трудности. Носиться за ней, как за угорелой я больше не собирался. Она сделала свой выбор. Вот пускай и живет с ним дальше.

После рождения ребенка все изменилось. Не знаю, как именно это случилось, но обида, боль, разочарование, весь тот сгусток плохих эмоций, что боролись со мной и рвались наружу, просто исчез. Не бесследно, однако дышать стало намного легче.

Меня и маленького Кирилла с роддома забрал Тема. Рассказывать родителям всю историю не хотелось, поэтому они были приглашены в гости на будущее. Мне нужно было хотя бы немного времени, чтобы прийти в себя и понять, что им говорить, ведь еще недавно их дочь собиралась замуж и все у нее было хорошо.

Но, что не делается, все ведь к лучшему? По крайней мере, я утешала себя этой мыслью, изо всех сил старалась посвящать себя ребенку, который требовал огромного количества внимания.

Дела у нас с Васильевым шли относительно неплохо, поэтому на какое-то время я перестала печь на заказ и полностью занялась детьми. Маленькой Саре тоже нужны были ласка, внимание и забота, поэтому я начала отдавать всю себя детям.

Артем в долгу не остался и последние недели обеспечивал нас всем необходимым.

Конечно, это были не хоромы Князя и вообще, я уверена, что если бы жила с Алексеем, сейчас мы с Кириллом были едва ли не завалены золотом, да дизайнерскими вещами, но не в деньгах одних крылось счастье.

Впрочем, последние два дня в голове мелькала шальная мысль. Я хотела позвонить Князеву, рассказать о том, что три недели назад у него родился сын.

В какой-то момент мне начало казаться, что это кощунственно – разлучать ребенка с отцом, который его так желал. Да и Кирилл имел право быть любимым не только мной, но и своим отцом.

Но когда я рассказала об этом Артему, Васильев заупрямился, не поддержав меня, и я, наконец, засомневалась в том, что это верный шаг с моей стороны.

– Дуреха ты, Виола, – покачал головой Артем.

– Почему это? – Я только что уложила спать сначала Кирилла, а затем еле укачала Сару. Чувствовала себя измотанной, но не выпускала из рук телефона, готовая на серьезный шаг и долгий разговор с Князевым.

– А потому что мужик, отказавшийся от тебя, не заслуживает быть отцом твоему ребенку, – отрезал он. – Как бы ты смотрела на меня, если бы я послал Лерку, а затем вообще пропал с горизонтов?

– Не сравнивай вас…

– Потому что у него куча денег? Знаешь, как он их заработал, Виола? – Артем бросил на меня тяжелый взгляд. – Он по локоть в крови. Ему в этой самой крови можно купаться и купаться. Я – пример того, как легко отделались от Князя. Он психопат, он расчетливый тиран и ничего хорошего с таким человеком ждать не будет. Особенно, тебя.

– Почему это?

– Потому что ты мягкая и добрая. Он тебя с потрохами сожрет, а потом выбросит на обочину жизни. – Васильев поморщился, словно увидел все своими глазами.

– Я не думаю, что Леша такой монстр… – Я пожала плечами.

– Сколько ты его знаешь?

– Не много.

– Ну вот, видишь. И вообще… ты не боишься, что он просто приедет и заберет Кирилла? – Сердце дрогнуло, а затем замерло. Нет, о таком повороте событий я не задумывалась. Почему-то в голове был образ обрадовавшегося Алексея. Счастливого и любящего.

– Думаешь, что он может…

– А ты понимаешь, что мы все еще говорим о Князе?

– Да, – выдохнула я пересохшими губами, откладывая телефон в сторону. Наивная дура, об этом я ведь и впрямь не подумала.

Я похолодела изнутри, когда в ярких красках представила, что Алексей приедет и заберет у меня мое рыжее солнышко. С рождения Кирилла внутри что-то изменилось. Пришло понимание, что теперь я больше не одна и одна никогда уже не буду.

Кирилл заполнил пустоту в душе и после слов Васильева мне стало по-настоящему страшно.

Что бы я делала, реши Князь забрать нашего сына?

Противостоять ему? Смешно, кем был он, и кем. Если Алексей пожелает, я даже не узнаю, где окажется мой ребенок. А потом он женится, и мое солнышко будет воспитывать чужая женщина. Так?

– Ни за что… – прошептала я.

– Виола… прости, я не хотел тебя пугать… – Рука Артема легла на мое плечо и легонько его сжала.

– Нет, все в порядке… – Я накрыла его теплую ладонь своей рукой и немного сжала. – Ты прав. Если Леша решит сделать так, как ты сказал, я не смогу с ним тягаться. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Он просто раздавит меня, забрав сына и я ничего не смогу с этим сделать. Это слишком опасная затея…