Джорджиана Золомон - В объятиях монстра

– А это рисунки нашего малыша, – проигнорировав мой вопрос, улыбнулась Виолетта, вкладывая в мои руки творчество сына. – А это…

И таких «а это» оказалось целых два короба. Пока Кирилл тихо сопел в нескольких метрах о нас, мы шептались с Виолой, словно подростки, стараясь его не разбудить.

Смотрели фото, разглядывали первый собранный конструктор, первую игрушку, любимую игрушку и так почти до бесконечности.

Для меня так и осталось загадкой, как Виолетта успела все это так бережно сохранить.

А еще я влюбился в ее фото с большим животом. В период беременности она выглядела просто… божественно красивой. И резко захотелось увидеть ее такой вживую.

Конечно, вероятность того, что она сможет родить второго ребенка была чрезвычайно мала, но ведь никто не давал шансов и на Кирилла. А он родился и оказался чудесным. Шустрым, активным и очень красивым. Копия своей мамочки.

– Виола…

– М? – Она оторвала трепетный взгляд от бирки, которую повязывали Кириллу на руку в роддоме. Бережно сложила ее обратно на место в короб и посмотрела на меня.

– А давай потрудимся над дочкой? – шепотом спросил я.

– Вот так просто? – хмыкнула она. Правда скрыть веселые искорки в глазах не смогла.

– Ага… мне понравились фото, где ты беременная. Хочу тебя такую увидеть своими глазами…

– Ты же знаешь, что…

– Шанс мал, бла-бла, – отмахнулся я. – Меньше надо было слушать этих врачей. Что они понимают?

– Вообще-то…

– Вообще-то, вон там спит наш двухлетний сын. – Я указал в сторону рыжика.

Виолетта только загадочно улыбнулась и пожала плечами. Мол, не знаю, посмотрим.

Ну, вот и славно. Пока она будет смотреть, я сделаю все остальное.

– Что ты здесь делаешь?

Ходить вокруг, да около не стала. Спросила Валерию в лоб о том, что именно ей здесь нужно.

Она заявилась к нам домой днем, когда Алексея не было дома, и теперь мне было не по себе. Нет, я ее, конечно же, не боялась, просто… наверное, все еще не готова была увидеть.

После того, что она сделала… после того, как пыталась забраться к моему мужчине в постель, а Алексей мне об этом рассказал, после того, как бросила Артема, обманным путем забрав мою квартиру, после того, как бросила новорожденную Сару и ни разу не извинилась ни перед Артемом, ни передо мной… я даже не знала, о чем и для чего мне с ней говорить.

– Вот так сразу? – ухмыльнулась она, снисходительно мне улыбаясь.

Сестра хмыкнула и без приглашения прошла внутрь гостиной, села на диван, закидывая ногу на ногу.

Выглядела, как всегда, сногсшибательно. Дорогое платье, высокие шпильки, идеальный макияж и такая же идеальная прическа. Не чета мне – одетой в джинсы и простую футболку.

– Лера…

Старого терпения во мне больше не было. Сестра вела себя нагло и по-хамски.

– Да ладно тебе, – хмыкнула она, помахав небольшим картонным пакетом. – Я ненадолго, уж потерпи.

– Говори, за чем пожаловала. Не на племянника же посмотреть?!

– Нет… – Разумеется. Она ни разу не видела Кирилла и не горела желанием знакомиться с моим сыном. – Твой велел Артему передать мне сообщение.

– И?

– Что и? – усмехнулась она. – Возвращаю тебе твое добро. – Валерия высыпала из пакета какие-то драгоценности. В которых через несколько мгновений я узнала те, что дарил мне Леша в начале наших отношений.

Честно говоря, уже и не думала, что увижу их.

– Ты только за этим пришла?

– Ну да. Испугалась твоего психованного бандита.

– Да неужели? А как пытаться прыгнуть к нему в койку, страха у тебя что-то не наблюдалось. – Обида за эти действия сестры во мне все еще была. Наверное, грозилась остаться глубоко в душе на веки-вечные.

– Рассказал все-таки? – сощурилась Лера.

– А ты как думала?

– Трепло, а не мужики нынче пошли.

– Тебе ли кого-то судить, сестрица. Кстати, что с моей квартирой?

– С твоей? – нагло усмехнулась старшая.

– Господи, Валерия, откуда ты такая взялась? Нас воспитывали одни и те же родители, воспитывали одинаково, как ты стала такой?

– Вздумала мне лекции читать? – тут же взвилась она.

– А не надо? Ты бросила Артема, наглым и обманным путем забрала мою квартиру, ты знала, как и сколько я на нее впахивала! Ты ни разу не поинтересовалась ни своим племянником, ни своим собственным ребенком! Что ты вообще за человек?!

– Не надо читать мне нотации! Да еще и в таком тоне! Кто ты вообще такая? – резко ответила Валерия, вставая с места. – Передавай своему ненормальному, что я вернула тебе все цацки, пускай забудет дорогу к нам домой!

– К нам? К кому это еще к нам?! – не поняла я.

– Я вернулась к Теме… мы теперь снова вместе… – Она пожала плечами, а я так и застыла с открытым ртом.

Не может быть.

Не может быть, чтобы Васильев купился на это. Не после того, что выкинула эта стерва!

– Объясни, с чего вдруг, если не секрет? Воспылала к нему любовью? – не удержалась я от колкости. – Или дело в том, что у него дела в гору пошли?

– Тебе-то какое дело? Ты себе уже миллионера отхапала, пришла на все готовенькое, а теперь будешь строить из себя святую?

Старшая была в своем репертуаре. Ни в чем не уступала себе прежней. Снова думала, что все, что я делаю – это из жажды наживы. Только видеть очевидные вещи отказывалась.

– Какая же ты все-таки…

– Знаешь, что, Виолонька, я лучше пойду, – оборвала она меня. – У меня еще дела, а ты тут наслаждайся своей новой богатой жизнью.

Я не думала, что когда-нибудь попрошу Алексея о чем-то подобном, но в тот день мои нервы сдали.

Я очень четко поняла, что Валерия никогда не оставит Артема в покое. Она сделает все, чтобы моя племянница и несостоявшийся деверь оставались несчастными всю жизнь.

– Пожалуйста, вмешайся в эту ситуацию, – попросила я Лешу за ужином.

– Ты просишь…

– Просто поговорить с моей сестрой. Я знаю, каким убедительным ты можешь быть.

– И ты готова к этому? – серьезным тоном поинтересовался он.

– Без рукоприкладства только… но да. Сара важнее. И моя племянница заслуживает нормальную жизнь, которую она никогда не получит, если Лера войдет в ее жизнь. Она будет играть ими, Леша, ты же понимаешь… как только у Артема появится что-то, что с него можно будет получить, она будет приходить, затем, снова уходить. Сара станет разменной монетой. Она будет страдать.

– Хорошо, – спустя несколько секунд молчания, ответил Князев. – Чего именно ты хочешь?

– Пускай уберётся из их жизни. Только и всего.

– Хорошо.

Поездка в Москву выдалась насыщенная и полная самых разных эмоций. Подобное путешествие для меня было впервой: с семьей, просто ради развлечения…

Обычно все мои поездки были напрямую связаны с делами. Иногда я ездил отдохнуть за границу, но делал это в одиночестве.

Никогда еще меня не сопровождали любимая женщина и сын.

В столице мы провели два с половиной дня. Облазили целый ТЦ, накупили мелким одежды, съездили на каток, погуляли с Виолеттой по набережной вдвоем, скинув детей на ботана, поужинали в «Sixty», который произвел на Абрамову море впечатления своим превосходным видом из окна… а мне вдруг стало стыдно.

Виола родила мне ребенка, ни разу ни о чем не попросила, все время играла в свою дурацкую независимость, а ее в ресторан приличный не удосуживался сводить.

Дорогих проституток таскал по ним, а любимую женщину… оставил прозябать в бедности и отчаянии.

Чувство вины накатило на меня волной и на следующий день я заставил ее скупить уйму дорогих шмоток, которые она, по ее мнению, даже не знала, куда одеть. Так себе способ загладить свое идиотское поведение, но с чего-то ведь нужно было начинать?

Я пообещал ей, что обязательно найду ей места, куда она сможет все это надеть, а сам запланировал на эти дни поход в театр. Нужно было исправляться. В особенности, если я и впрямь хотел второго ребенка. А я хотел…

С этим Виолетта пока что упрямилась, заявляя, что беременность – это вам не шутки, и вообще, это маловероятно и все такое, но я продолжал ненавязчиво настаивать.

– Неужели правда не хочешь? – тихо спросил я, удобнее устраиваясь на небольшой кровати в бывшей спальне Абрамовой, куда нас временно заселил ботан на время нашего обитания в столице.

– Леша… – строгим тоном произнесла Виолетта.

– М? – Я лишь обнял ее крепче, устроил голову в районе плоского живота. Провел по нему пальцами, чмокнул, заставляя Виолу вздрогнуть.

Она запустила пальцы в мои волосы, нежно помассировала кожу головы и как-то странно вздохнула.

– Ты боишься, да?

– Нет…

– Боишься. Я страх за километр чувствую. Чего именно?

Нехотя я оторвался от нее и лег рядом, чтобы иметь возможность заглянуть в ее глаза. Увидеть в них то, что Абрамова решит мне недоговорить.

– Не знаю… честно…

– Я не отстану.

– Просто я помню, как было тяжело, когда я носила под сердцем Кирилла. Впереди была неопределенность, денег остро не хватало, ты был далеко, Артема мучили постоянные боли. Обратиться за помощью было не к кому, родители пенсионеры, сестре на нас было наплевать… вот и приходилось крутиться самим…

– Мне жаль… – Что еще я мог сказать? Погоди, я вернусь во времени, дам себе оплеуху и научу жизни? Все исправлю и не буду таким самовлюбленным кретином?

– Я до последнего ждала, что ты приедешь за мной… думала, что может быть, если не следишь, то хотя бы иногда узнаешь, как я живу… надеялась, появишься в роддоме, заберешь нас с Кириллом… – Виолетта перешла на едва различимый шепот. В глазах поселилось что-то, чему я не мог дать определения. Может быть, это была глухая боль вперемешку с обидой…

И одних слов тут было бы мало. Я прекрасно это понимал.

Нет, я не следил за Виолеттой. Вычеркнул ее из жизни, когда решил, что нам с ней больше не по пути. Когда она единожды не угодила мне своим своенравным поступком. А потом даже не захотел дать ей слова. Просто выслушать. Если бы я только молча выслушал ее в тот вечер… все было бы иначе.