— Нет, никаких извинений я не принимаю! — весело остановил ее Марат. — По крайней мере, по телефону! Давай я вечером приеду, и поговорим. Ты свободна сегодня вечером?

— Да, конечно!

Наверное, не надо было вкладывать столько радостной готовности в свое «да», но по-другому не получилось. Видимо, слишком перенервничала, ожидая звонка. В следующий раз надо держать себя в узде, иначе получается, что она сама напрашивается.

Хотя если даже сама, и что? Иногда и самой прогнуться не мешает. Для своей же пользы.

На ужин она запекла мясо по-французски. По моде. Очень выгодный рецепт оказался, между прочим. Мяса надо мало, а лука много. А к мясу купила красное вино, тоже французское. По крайней мере, так было написано на этикетке. Хотя вино было явно поддельным — наверняка настоящее французское вино стоит больших денег. Но у нее «больших» не было — где их взять-то. Выходит, вся надежда на этот ужин с Маратом. Потому что одна из целей этого ужина — уговорить его взять ее на фирму. Хоть кем. Хоть секретаршей. А другая цель… Ну, это уж как пойдет, это посмотрим…

Марта лукаво улыбнулась, оглядывая накрытый к ужину стол. Красиво получилось. Ну разве после такого ужина сможет настоящий мужчина сказать «спасибо» и уйти восвояси? Даже думать об этом смешно! Нет, дорогой Марат, не сможешь… Хоть сто раз будешь числиться порядочным, честным мужем какой-то там неизвестной жены, а не сможешь.

Интересно, а о собственном трудоустройстве когда лучше заговорить, «до» или «после»? Наверное, лучше «до». Потому что еще неизвестно, как поведет себя Марат «после». Наверное, надо ориентироваться по обстоятельствам…

Ориентироваться и не пришлось, к счастью. Марат сам предложил ей вожделенное «трудоустройство», причем очень ловко предложил, почти игриво:

— Да, подвел меня Никита, очень подвел, ничего не скажешь! Придется тебе, дорогая Марта, отрабатывать за него!

— В каком смысле — отрабатывать? — подняла она будто бы ничего не понимающие глаза.

— Да в обыкновенном! Будешь на моей фирме пахать, как миленькая! С завтрашнего дня и начнешь! И никаких отговорок не принимается!

— Да я и не отговариваюсь. Я готова! А кем?

— Ну, это дело десятое. Ты ж по диплому экономист?

— Ну да…

— Значит, пока в бухгалтерию, чтобы, так сказать, ближе к специфике… Поднатореешь немного, потом в финансовую службу тебя переведу, так легче карьеру сделать. А с карьерой у тебя получится, я думаю. Ты девушка хваткая. Я это сразу понял. И давай выпьем за твои будущие успехи, Марта. За красоту и очарование позже выпьем, а пока — за успехи!

— Давай. Я буду очень стараться, Марат…

— Я и не сомневаюсь. Все у тебя будет, моя дорогая. А я тебе помогу, можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, Марат…

Марат выпил вино, сморщился чуть-чуть. Все-таки вино было поддельным, наверное. Марта пригубила из своего бокала осторожно — ну да, кислятина, даже язык обожгло…

— А почему ты не спрашиваешь, с чего ради я решил тебе помогать? — с улыбкой спросил Марат, разделывая ножом мясо.

— А ты хочешь, чтобы я спросила?

— Да, хочу. Я во всем люблю ясность и досказанность, имей это в виду. Всякого недопонимания и флёра терпеть не могу.

— Хорошо, я спрошу. С чего ради ты решил мне помогать, Марат?

— А потому и решил, что ты мне очень нравишься, Марта. И как человек, и как женщина.

— А ты разделяешь эти понятия?

— Так не я разделяю, сама жизнь разделяет. То есть я хотел сказать, что ты мне нравишься как партнер и как женщина. Да, так будет правильнее. А я думаю, что в скором времени ты станешь моим партнером. Ты хочешь быть моим партнером, Марта?

— Хочу.

— А моей женщиной?

— Тоже хочу.

— Значит, я тебе нравлюсь?

— Да. Очень. Мне кажется, мы подходим друг другу. У нас даже имена схожие — Марта, Марат…

— Молодец! Молодец, что не стала возмущаться и кокетливо упрекать меня в цинизме. Молодец!

— Но я бы не назвала это цинизмом. Я бы назвала это честностью. Мне нравится, когда все честно в отношениях. На честный вопрос должен быть дан честный ответ, разве не так?

Марат глядел на нее долго, будто хотел удостовериться в искренности ее слов. Потом взял за руку, поднялся со стула, потянул ее за собой. Марта послушно встала, послушно пошла за ним в спальню. На миг ей стало не по себе, будто она была не Мартой, а наложницей этого мужчины по имени Марат. Или все так и есть и она сама добровольно отдает себя в наложницы?

Но ведь наложницам не предлагают работу в престижной фирме и карьеру не предлагают…

Впрочем, неловкое чувство вскоре ушло. Марат оказался замечательным любовником — ласковым, нежным, ненасытным, неутомимым. Таким ненасытным, что Марте пришлось заставить себя изобразить оргазм, то есть якобы взлететь вместе с Маратом на единое облако наслаждения. Кажется, у нее это получилось, потому что Марат, отдышавшись, проговорил восторженно:

— Ты же настоящее чудо, Марта, не женщина, а подарок! Я весь твой, Марта, я весь твой! Я все сделаю для тебя… Все, что могу…

А дальше ее жизнь покатилась вперед так стремительно, что, казалось, ветер свистит в ушах. И карьера тоже бежала вперед, как Марат и обещал. Сначала три месяца в бухгалтерии, потом финансовая служба. Через полгода она была уже заместителем начальника финансовой службы, и сам начальник, седовласый и покладистый Владимир Максимович, начал поглядывать на нее опасливо — боялся, что обойдет его на повороте эта пронырливая умная девица, скинет с заветного кресла, не дав доработать до пенсии.

Правда, работала она много. С утра и до позднего вечера. За исключением тех вечеров, когда они встречались с Маратом. Хотя и эти встречи наполовину носили рабочий характер — что-то они все время обсуждали, о чем-то яростно спорили, вырабатывали стратегию и тактику очередного проекта.

Марта даже не замечала, как материально меняется ее жизнь. Как появилась необходимость в красивой удобной, деловой одежде, как эта необходимость была быстро утолена — даже с излишками утолена, если так можно сказать о деловой женщине. А как еще по-другому? В поход по магазинам она выбиралась редко, когда выдавался свободный от работы выходной, и накупала разом всякой всячины — вдруг пригодится. И вечернее платье может пригодиться, и пять пар туфель на шпильках, и меховая накидка на плечи… А дюжину деловых костюмов прикупить — это ж святое дело, куда ж она без деловых костюмов-то!

Марат ей дарил хорошие подарки. Притаскивал дорогую технику в дом, преподносил колечки в коробочках. Причем очень красиво преподносил, как в кино. Сначала она бурно радовалась каждому подарку, потом привыкла. К хорошему ведь быстро привыкаешь. Чем больше хорошего получаешь, тем больше хочется не хорошего, а самого лучшего. Самого главного. Можно сказать, основного. То есть чтобы так было всегда и никто никогда не смог этого у нее отнять.

А отнять могли. Вообще все могло кончиться в любой момент — ведь Марат был женат, и жена могла узнать о существовании в жизни Марата Марты. И поэтому — что? Поэтому надо устранить это препятствие, то есть устранить со своей дороги какую-то там жену… Главный вопрос — как это сделать? Лучше бы, конечно, чтобы и сам Марат захотел это сделать. А почему нет, собственно? Ведь им так хорошо вместе, и на работе хорошо, и в постели. Только о любви они почему-то никогда не говорят. Времени на такие разговоры не хватает. А зря. Надо бы чаще говорить о любви, надо…

— Марат, а ты меня любишь? — спросила она как-то в момент счастливого единения.

Он посмотрел на нее тягуче и странно. Будто это не она спросила, а чужая посторонняя женщина. И ответил вопросом на вопрос:

— А ты меня? Любишь?

— Да, конечно! Неужели ты не чувствуешь, как сильно я тебя люблю?

— Я не знаю, Марта. Не знаю, что тебе на это сказать. Да, я люблю тебя конечно же, но… Давай все-таки разложим все по полочкам, чтобы ясность была. Ведь мы с тобой любим, когда во всем присутствует ясность и прозрачность, правда?

— Да, любим. Только я не понимаю…

— Я тебе сейчас все объясню. Понимаешь ли, Марта, я не первый год на свете живу и вполне ясно себе представляю, что ждет от мужчины женщина, когда задает вопрос: любишь ли ты меня? Она ведь всегда ждет продолжения на ответное «да, люблю». Так ведь?

— Я не знаю, Марат… Я ничего такого не…

— Не обманывай меня, Марта. И себя тоже не обманывай. Конечно же, ты ждешь.

— Да чего, чего я жду, по-твоему?

— Ты ждешь, что я продолжу, как надо. То есть так, как тебе хочется. То есть стану обещать развестись с женой и предлагать тебе счастливое замужество. И я даже больше тебе скажу, я и в самом деле был бы ужасно рад предложить тебе все это. Да, рад! Но я не могу, Марта. Все дело в том, что я не могу.

— Но почему? Почему ты не можешь?

— Потому что не могу. Ты разве не знаешь, кто моя жена? Разве до тебя не донесли в кулуарах фирмы такие сведения?

— Да мне как-то некогда было заниматься кулуарами. Я как начала с первого дня работать, так теперь и остановиться не могу.

— Да, ты молодец. За это и ценю.

— Только за это?

— Нет, конечно. Да, я и ценю, и люблю тебя, и с удовольствием бы на тебе женился, потому что мы с тобой очень подходим друг другу, мы из одной песочницы… Но я женат, Марта! Я женат на дочери генерального директора холдинга, в который входит наша фирма. Я стал управляющим только потому, что я зять шефа. А до этого я был никто. Совсем никто… Теперь ты понимаешь, почему я на тебе никогда не женюсь, Марта?

— Да, теперь понимаю. Выходит, ты по расчету женился? И жену свою совсем не любишь?

— Ну почему же, люблю… По-своему. И она меня любит. Она хорошая жена, и дети у нас хорошие. Дедушка, отец жены, просто обожает своих внуков. После их рождения он и ко мне стал хорошо относиться, а до этого присматривался, будто я шпион… А теперь у нас полная идиллия, все прекрасно.