Ellen Fallen - В опасной близости

Постепенно в моей голове складывается картина: она – одинокий, запланированный ребенок без родни и родителя, и тут рядом хороший парень, который подставил плечо. Яснее ясного, что произошло дальше.

– Ну, он, наверняка, хороший парень, раз не спал с твоей подругой и вовремя понял, что она не для него, – говорю я.

– Я не уверенна, что он сделал правильный выбор. Как и я. – Она делает глоток пива, этим прикончив еще один бокал. Сама поднимает руку и заказывает себе еще.

– Ты решила надраться до чертиков? – Смеюсь над ней.

– Скорей забыться, я могу доверять тебе, что ты доведешь меня до номера? – Заглядывает мне в глаза.

– Безусловно. – Я уже чувствую себя немного пьяным. – И что произошло дальше?

– Я вышла замуж за шотландца. – Смеется она. – Человека, который мне не подходит, с которым я тухну каждый день.

Хмурюсь, что не так в супружеской жизни, что она так разочарована? Разворачиваюсь к ней на стуле и упираюсь взглядом в ее ботинки и голубые джинсы.

– Мне кажется, ты сняла одежду с меня и надела на себя. Мы действительно одеты одинаково. – Улыбаюсь ей.

– Нет, просто наши вкусы совпадают. – И вот я вижу осмысленный взгляд, она анализирует в своей голове то, насколько мы синхронны в движениях и выборе. Трясет головой и вновь отворачивается от меня.

– Почему ты хотела изменить ему? – спрашиваю в лоб.

Она закусывает губу и проводит по волосам, чтобы убрать их с лица.

– Я хотела, чтобы он сам меня бросил, нашел ужасную причину для нашего развода. Потом ушел и забыл меня, как страшный сон. Я ведь выношу ему мозг, постоянно закатываю сцены, нам даже поговорить не о чем. Я знаю, что его это ранит, но он не поймет, почему я хочу развестись без видимой причины. А я пожалею его, – горько усмехается.

– Думаю, это была дурацкая идея. И ты понимаешь это. – На языке крутятся слова, которые я хочу сказать, чтобы она бросила его и пришла ко мне. Но мне кажется, для нее я сейчас буду выглядеть как спортивный интерес. – Скажи ему в лицо все, что думаешь, и просто подай на развод.

– Почему ты не женился? – С интересом смотрит на меня.

– Не нашел человека, на которого хотел бы потратить всю свою жизнь, чтобы любить, – искренне отвечаю ей, и вижу, как глаза блестят от слез.

– А что будет, когда найдешь? – ее голос дрогнул.

– Не отпущу. – Я смотрю ей в глаза, я действительно ее не отпущу.

Мы все еще сидим в пабе, а я уже готова к подвигам. В смысле, мне хорошо, кажется, я ни разу в жизни не была так счастлива. Мэттью замечательный слушатель, кроме того, я готова «заглядывать ему в рот», слушая, как он говорит ночь напролет. Мы очень много смеемся, как над собой, так и над тем, что происходит вокруг. Я постоянно ловлю себя на мысли, что здесь, в Ирландии, я будто нашла себя. Все эти странные люди, зеленые просторы и старинные здания вдохновляют меня начать все с чистого листа.

С удивлением обнаруживаю, что прошла моя одержимость телефоном. Я просто его не взяла с собой, и мне нет разницы, что будут звонить. Ведь обычно мы сидим с Дугом, уткнувшись каждый в свой телефон, читаем или просто переписываемся с кем-либо. В моем случае это Моника с ее бесконечными историями глупых и бестолковых отношений. Дугалт постоянно переписывается с мамой и многочисленными родственниками. В общем, заняты каждый своим, в перерывах мы перекидываемся парой слов – эдакая семейная идиллия. По крайней мере, там можно узнать что-то интересное и почувствовать себя живой.

Но эти дни я то и дело ненамеренно избегала телефон. Не было никакого желания полистать историю города, мне интересней слушать и слышать то, что Мэттью мне расскажет. Чувствовать дыхание города, пропитываться всем, что меня окружает. Ирландия – мой город свободы. Я хочу забыться в нем, окунуться в себя и понять, что я должна сделать прямо сейчас.

– Эй, скучала? – Шатающейся походкой Мэттью подходит ко мне и обнимает за плечи. – Я думал, очередь не прекратится. Мой мочевой сказал мне огромное «спасибо».

– Никогда бы не подумала, что ты такой «ссыкун». – Смеюсь я.

– Это пиво просится наружу, нормальная работа почек. Завтра ты проснешься вся опухшая, а я буду как новенький. – Он садится рядом со мной, еще ближе придвинув барный стул. – Ну, давай, рассказывай, что происходит в твоей прелестной головке?

– Вообще-то, «головка» у члена, и я не хотела бы своим живым воображением представлять член вместо своей головы. – Шучу я. Мэтт заливается смехом так, что все сидящие рядом оглядываются и начинают смеяться вместе с ним. Вот так солидарность.

– Хорошо, о чем думаешь? – Он почти серьезен, но все время поглядывает на мою макушку. – Зря ты сказала про член, я теперь и сам об этом думаю.

Толкаю его в грудь, и он чуть не падает со стула. Вновь садится ровно и выставляет вперед руки. «Туше», – произносит он одними губами.

– Ты расскажи о себе, – говорю ему. – Что-то личное.

– Я родился в семье художника и архитектора. – Он приподнимает бровь, когда я выкидываю два пальца вверх. – Да, да, я сейчас продолжу. Итак, мой отец кубинец по происхождению, бродячий художник, очень творческая и многогранная личность. Он оставил нас, когда встретил свою очередную Галлу.

– Хреново. – Морщусь я. – Сколько тебе было лет?

– 8 лет. Ну, для мамы это была личная трагедия, а я как-то не ощутил себя несчастным на тот момент. У меня был дядя Киллиан, брат мамы, который всегда был рядом, впрочем, как и сейчас. По-своему, у меня тоже было счастливое детство с игрушками и забавами.

– Я уж думала, ты скажешь, что тоже рожден из пробирки. – И тут до меня доходит. – Киллиан? Погоди, босс босса, Киллиан Кэмпбелл, твой дядя? – Пиво затуманило мой мозг уже по второму кругу. – Он же вроде ирландец?

– Ну да. Моя мама ирландка. – Я стону, и он смеется. – Нет, правда. Тебя так пугает Ирландия?

– Да нет же. Все равно не понимаю, почему у тебя фамилия Купер. Она же совершенно американская? – Ничего не соображаю.

– Ты же не думаешь, что он чистокровный кубинец? Сейчас вообще есть кто-либо с безупречной линией? – спрашивает он меня, отпивая маленький глоток пива. – Давай что-нибудь пожуем? Стейк свиной, скумбрия с дымком, суп с каре теленка?

– Дугалт, вот кто чистокровный. Со всеми этими странными именами в роду, – бурчу я себе под нос. – Я бы похрустела чем-нибудь. Вот ты засранец! Ты, оказывается, меня обдурил тогда в ресторане! Ты читаешь на ирландском?

– Нет, я, правда, ничего не понимал, здесь все написано на английском, вот смотри. – Действительно. – Я никогда тебя не обманывал. Ты можешь спрашивать что угодно, только сначала я закажу нам поесть.

Он заказывает нам стейк и просит принести клюквенный соус. Я смотрю, как он уверенно держится, будучи пьяным.

– На чем я остановился? А. – Он чешет лоб, хмурится, вытягивает палец вверх, будто ловит воздух. – Так вот, мой дядя вместе с мамой работал над своей фирмой, и выросло то, что ты сейчас видишь. Я ни разу не просил поставить меня на должность выше, чем я того заслуживаю. И поверь, Киллиан, при всей своей любви ко мне, ни за что не сделал бы этого. Они сами кропотливо работали над тем, чтобы добиться чего-либо. И я впитал это с молоком матери. Какие еще вопросы?

– Ого, по поводу того, почему ты не женился, мы говорили. А девушка? Любимая? – Я боюсь его ответа заранее, нет, я, конечно, не мечу на это место, просто мне интересно.

– Я похож на мужчину, у которого есть девушка? – Я смотрю на него взглядом «да ладно». – Ну хорошо, серьезные отношения – не моё. Мне слишком быстро все надоедает. Капризы, пожелания, наглость. Я заметил, ты не куришь при мне?

Усмехаюсь, наблюдательный какой, мне так хочется рассказать ему сказку о том, как я его слушаюсь, подколоть, но мы же договорились говорить только правду.

– Я очень редко курю, только когда очень нервничаю. А вообще, у меня запрет для самой себя – курить во время того, как я выпиваю. – Показываю ему язык и вижу не мигающий взгляд, остановившийся на моих губах. – Моргай, Купер.

Он отмирает и отворачивается от меня, поворачивает голову в другую сторону, и я вижу, как девушка подмигивает ему.

Что. За. Херня?

– Эй, – бью его локтем в ребро, – ты не забыл, что я все еще здесь?

Он смеется и притягивает меня, чтобы обнять, такой дружеский жест.

– О тебе невозможно забыть, – отвечает он совершенно серьезно. – Ты очень громкая.

Отталкиваю его от себя, и нам приносят заказ, оказывается, я очень проголодалась. Заглатываю стейк и уже лезу в тарелку к нему.

– Ты какой-то обжора! – Он опять смеется и дерется со мной вилками. – Я не делюсь, может у тебя глисты, и ты меня заразишь.

– Дай кусочек, жалко, что ли? – Он макает кусочек мяса в соус и подносит к моим губам.

Обхватываю вилку губами и закрываю глаза от наслаждения, пережевываю сочный стейк. «Это фантастика», – думаю я, когда глотаю.

Открываю глаза и вижу его практически нос к носу.

– Я тебя сейчас поцелую, и будем считать, что я пьяный мудак, который не соображает, что делает, – произносит у моих губ.

Едва кивнув, я закрываю глаза и приоткрываю рот. Его теплые губы с огромной нежностью прикасаются ко мне, будто крылья бабочек. Тысячи иголок впиваются в меня, тело каменеет – это настолько новое ощущение, что не в силах описать то, что сейчас со мной происходит. Еще одно движение губами, и я не могу оторваться от него. Он целует мои губы, нежно посасывает, боготворит.

Рукой обнимаю его затылок и начинаю перебирать его короткие волоски на затылке. Одной рукой он нежно гладит мою шею, другой – притягивает вместе со стулом ближе к нему. Я окутана им, взята в плен.

– Это хамство с моей стороны целовать замужнюю девушку? – шепчет прямо в мои губы.

– Считай, что эта девушка сама тебя целует. – Провожу языком по его губам, открываю глаза и смотрю в его раскрытые.