Он мнется и молчит, это плохая примета. Значит, Киллиан сделал что-то не очень хорошее.

– Что ты ей сказал? – строго спрашиваю его. – Старик, ты опять придумал небылицу?

– Оу, полегче, парень. Ничего подобного. – На заднем фоне слышу голос мамы: «Это Мэтти? А ну-ка, дай мне поговорить с этим негодником! Да, жаль, что ты не позволял мне бить его по заднице, был бы разговорчивей. Паразит такой»

– О, боже… – Вздыхаю я и откидываюсь на подушки. Сейчас начнется.

– Привет, сын. Ты не хочешь рассказать маме, что у тебя произошло, ты просто забыл мне позвонить, – говорит мама.

– Здравствуй, мама. Ты не подумала о том, что я вырос и не собираюсь каждый раз посвящать тебя в свою личную жизнь? – говорю мягко, я люблю свою маму, хотя и не позволяю ей лезть в мою жизнь, при этом не обижаю.

– Вот как, значит? – Она пыхтит, дело плохо. – Ты хоть не лезешь к ней в отношения? Никогда нельзя давить на женщину. Ты всегда должен оставаться мужчиной.

А ну вот он и весь секрет, старый Киллиан растрепал все сестре, причем со всеми подробностями.

– У нас нет отношений. Успокойся, – говорю ей устало.

– А когда будут внуки? Я умру и не успею испечь ни одного пирога и тем более не научу невестку. Ты думаешь о своей старой матери, Мэтти? Мне нет разницы, замужем она или страшненькая. Просто время идет, и оно не играет мне на пользу, – тараторит она.

– Ты не старая, и она не страшненькая. Ты бежишь вперед, я еще не разобрался в себе, а ты уже меня женила. Может, мне не нужна семья, – подначиваю ее. – И, кроме того, пироги должна печь мама, у невестки могут быть руки не под это заточены.

– А под что, интересно? Она что, не умеет готовить, да? Ну и ладно, я научу, если, конечно, она захочет. Хотя я сама буду вам печь. Мэтти, ну приведи ее к нам на ужин или скинь фото. Тебе жалко? – давит на жалость.

– Всему свое время, и мне уже пора. Я не могу уехать отсюда, пока не доделаю всю работу. – Встаю и роюсь в шкафу, чтобы быть готовым к встрече.

– Мэйви сейчас придет, Кристен, и он должен как можно скорее сдать проект. – На дальнем фоне слышу голос Киллиана.

– Какая еще Кристен? Ты же говорил Элизабет, ты опять позволил ему крутить роман с лесбиянками? Ты бестолковый старый….

Отключаю телефон, мне и так известны все бранные слова моей мамы. Переодеваюсь в удобные спортивные штаны и толстовку. Для Кристен мне не надо строить из себя героя-любовника. Смотрю на время и вижу, что у меня есть два часа до того, как она придёт в мой номер.

Вижу проблеск в небе, беру шапку и выхожу на прогулку. Небо хмурое, и мне по лицу хлещет ветер, я пытаюсь старательно выкинуть из головы образ Элизабет в тот момент, когда я ее целовал. Я иду по улицам города и постоянно матерю себя за спешность в отношении ее. Я реальный мудак, раз полез в чужую семью. Конечно, для меня был некоторый шок, что она уже давно приняла решение на его счет, но как бы я не сыграл роль спускового крючка…

Поворачиваю налево, и дорогу будто зажало между старых домов. Я просто обязан переключить свое внимание от раздражающего самоедства.

Иду по району Темпл-бар, с утра он практически пустой, здесь бесчисленное множество баров и ресторанов, это просто мечта гурмана. Прохожу мимо самого старого ирландского паба «The Brazen Head», я очень хочу пригласить сюда Бэт. Показать этот поток людей, заполняющий район каждый день после 18 часов.

Я просто иду, у меня нет маршрута, и не собираюсь куда-либо заходить просто потому, что без нее это неинтересно. Вижу вдали собор святого Патрика, решаю, что пора возвращаться назад.

Однажды Киллиан рассказывал об Ирландии, как они жили здесь. Помню, как меня впечатлили его слова. Сейчас я и сам чувствую, насколько Дублин независимый, мятежный и свободолюбивый. Погода часто встречает гостей хмурым небом, жутким ветром и дождем.

Не самое приятное, сейчас я надеваю капюшон и старательно закрываю лицо от хлестких ударов непогоды. Я постоянно думаю, что этот город впитал в себя дух драчливых мятежников. Удивительно, как в наше время можно сохранить традиции древних кельтов и гаэлов.

Захожу спешно в лобби и на всякий случай оглядываю всех находящихся здесь, ее нет. Мне ненадолго удалось отвлечься от мыслей об Элизабет. Поднимаюсь в свой номер и снимаю с себя все. Мой телефон остался дома, и я не могу найти, куда я его дел после разговора. Да и глупо бегать, как идиот, каждый раз с проверкой.

Кристин приходит в назначенное время, мы заказываем обед для нас двоих в номер и смотрим каждый в свой ноутбук.

– Вы не идёте лёгким путём, да? – задумчиво спрашивает Кристин, надувает губы и грызет большой палец.

– Хотелось соригинальничать, что там нового придумаешь? – Я накалываю на вилку кусочек рыбы и макаю в соус.

– Вот, блин! – Кристин соскакивает и начинает тереть свои брюки. – Черт возьми, Мэтти, ты только что поставил пятно на моих брюках?!

Мой телефон разрывается где-то между подушек. Я нащупываю его и провожу по экрану пальцем, принимая вызов, но перед этим должен успокоить мою помощницу-лесбиянку.

– Возьми мою футболку и шорты, Кристен. Они на полке в комнате, где мы сидели. Все для тебя. – Смотрю на экран. Так, неизвестный номер. – Мэттью Купер, я вас слушаю.

В телефоне долгое молчание, потом какой-то скрип и опять тишина.

– Я вас слушаю, алло. – Смотрю еще раз на номер.

Это точно код Лос-Анджелеса, неужели Бэт звонит? Ну, давай же, ответь.

– Алло, Купер, ты меня слышишь? – шипение, и ее голос.

– Да, внимательно. Как долетела? У тебя все хорошо? Рановато встала. – Мое настроение подскочило до небес, я рад услышать Бэт.

– Я задержусь еще на день, прошу меня не беспокоить. Пока. – Я чувствую, что она в бешенстве отключает вызов.

И какого хрена это было? Я не перестаю выражаться именно так, потому что в голову лезут только плохие слова.

Набираю ее мобильный, и меня сразу перекидывает на голосовую почту. Хорошо, я проглочу это, но не забуду отыграться вдвойне. Решила опять показать коготки, так я всегда «за»! Сказал же, что меня это возбуждает в ней.

Кристен выходит из моей комнаты в моих шортах и своей рубашке.

– Я как чучело, что с тобой не так? – возмущается она.

– Что? Нечего было варежку разевать. Изначально говорил, что надо поесть, а ты разнылась, что это будет лишней тратой времени. Вот и совместили, – глумлюсь над ней. – Ведешь себя как девчонка.

– Говнюк, тебе повезло, что я хорошо отношусь к тебе, и ваша фирма отлично платит, так бы дала тебе в ухо. – Смеется она. – В общем, давай иди, ешь, я буду разбираться в том, что вы тут намудрили.

Я забираю свою тарелку и спокойно усаживаюсь за стол. Ненавижу есть во впопыхах или между перерывами, мне кажется, так можно заработать себе язву. Питание должно быть полноценным.

Накалываю брокколи на вилку и вспоминаю, как кормил Бэт мясом. С каким сексуальным видом она сняла его с вилки и жевала. Немыслимо, как я подвис на ней, просто невероятно.

Она звонила, улыбаюсь сам себе в неверии. И еще знаешь, что, Мэттью, она психанула. Точно, ведь она слышала, как я предложил другой девушке переодеться в моей комнате.

Откидываюсь на спинку, легонько похлопываю себе по животу. Я доволен собой, сыт и счастлив. Если она сейчас думает, что я с другой, и примет решение развестись, значит, я не стану камнем преткновения, и у нас может что-то получиться.

Я ведь не был честен с ней, когда сказал, что не нужны мне семейные отношения. Какому тридцатилетнему мужику они не нужны? Я, естественно, не исключение. Тем более, если брать во внимание, что торчу по ней. Не буду говорить громкое слово «схожу с ума», хотя так оно и есть. Самое сложное в этом, не напугать ее, не дать понять, что вот он я, все для тебя. Иначе я превращусь в ее мужа, который считает, что эта трясина и есть брак. Он настолько уверен в себе, в том, что пару раз он наговорит ей приятных слов, она пожалеет и растает. Ее муж либо прекрасный артист, либо у него огромное яйца, чтобы настолько верить в себя.

С такой женщиной, как Элизабет, надо быть в постоянном напряжении, я бы даже сказал, на чеку. Чтобы не прохлопать момент, когда она тихонько залезет тебе на шею. Иначе все, что ты тут настроил, все твои стены и видимый тыл, падет к чертям собачьим, канет в лету.

Я уверен, каждый мужчина готов на все ради своей любимой женщины, каждый! Но если только она ему позволяет себя любить так, как хочет он.

– Ты долго будешь там переваривать? – спрашивает Кристен.

– Уже заскучала? У меня остался еще томатный сок, могу принести. – Смеюсь я.

– Пошел ты к черту со своим соком, мало мне жирного пятна. Кстати, одолжишь мне свою красную рубашку, чтобы я могла прикрыть это уродство, – бурчит она.

– Дам, конечно. Так что я готов. Показывай, что у тебя здесь? – Она показывает начальный вариант конструкции в разрезе, как примерно она должна собираться.

– Наше дело создать, нарисовать, рассчитать и утвердить, так? – спрашивает она.

– А ты желаешь еще и построить? – усмехаюсь я, за что получаю болезненный удар в живот. – Я на этой неделе постоянно получаю удары. Что с вами, женщины?

– Ты постоянно подтруниваешь, за это и получаешь! Смотри, я думаю нам необходимо изменить вес стекла, тогда конструкция будет в более облегченном варианте. – Трет свой подбородок рукой.

– Забыла побриться? Бывает, – шучу я. – Бэт предлагала накладывать стекло слоями, что, если попробовать вот так? – Я нажимаю пару кнопок, и теперь все выглядит так, как нужно.

– Кто такая Бэт? – Она пропустила обидный стеб над бородой. – Ты за это время повторил ее имя не меньше ста раз! Купер влюблен? – Она в наглую ржет.

Я стою напротив нее, старательно изображая скептическое «МнеПохерФейс», она заливается еще сильней.

– Не лопни, Крис. Не хочу оттирать твои кишки со стен. – Пытаюсь отвязаться от нее, я же знаю, что она сейчас начнет издеваться.