Всю неделю мы с Аней постоянно рядом с Машей, даже спим ночами по очереди. Первые три дня были самые тяжелые, температура поднималась в течение часа после, того как удавалось ее сбить. Даже пару раз приходилось вызывать скорую и ставить ребенку укол, так температура стремительно пересекала отметку сорок градусов.

Сейчас же Маше стало легче, и кризис миновал. Так сказал Игорь, который осмотрел дочь некоторое время назад. Я позволил себе спуститься в кабинет и немного поработать. Хотя, о работе думалось меньше всего. Я не думал о Маше, врач успокоил меня, не думал об Ирине, пусть подавиться этими деньгами, еще заработаю. Я думал об Анне. За последнюю неделю она открылась мне с другой стороны, не только как строптивая девчонка и страстная любовница. Она открылась мне, как заботливая и любящая мать. То, как она относилась к Маше не передать словами. Это надо чувствовать сердцем. И ребенок почувствовал, девочка стала тянуться к этой женщине. У них даже появились свои смешные секретики, которые они скрывали от меня. Они становились единым целым.

- Жень, ну что ты такой хмурый? Машенька почти выздоровела. Температуры уже нет второй день – говорит Аня, обнимая меня сзади за плечи.

- Я не хмурюсь.

- Хмуришься. У тебя на лбу морщинки появляются, когда ты это делаешь – она нежно проводит пальчиком по моему лбу - Или ты что – то от меня скрываешь?

Я нежно тяну ее за руку, и она садится на мои колени.

- У меня нет от тебя секретов – Аня смотрит на меня с ожиданием продолжения. Что ж придется признаться – Я расстроен тем, что ты мне сказала ночью.

- Жень, ты прекрасно знал, что рано или поздно мне придется съездить домой.

- Съездить или уехать? Я боюсь, что ты не вернешься. Ведь теперь тебя со мной ничего не связывает.

- Что значит ничего? Я думала, что нас связывают чувства, а не мысли о моей беременности. И если совсем говорить на чистоту, то я рада, что не беременна.

- Ты не хочешь от меня детей или вообще не хочешь быть со мной?

- Остановись – Аня целует мою шею и мне так приятно - И вспомни, при каких обстоятельствах я могла забеременеть.

- Прости, я.. я и правда, идиот. Кто захочет родить ребенка после изнасилования.

- Молчи, что было, то было – она приставляет указательный палец к моим губам - Мы ведь можем попытаться снова – пальчик медленно с моих губ опускается на мою шею, и Аня начинает расстегивать пуговицы моей рубашки - и снова – накрывает теплыми ладошками мою грудь - Пока тест на беременность не выдаст нам желаемый результат.

- Ты, правда, этого хочешь – накрываю ее ладошку своей и не даю ею двигать до тех пор, пока не услышу ответа.

- Да – выдыхает в мои губы.

Поднимаю Аню и на руках несу к дивану. Опускаю ее на кожаные подушки и накрываю собой. Мы так давно не были близки, целую неделю. Я не могу насытиться ею, жадно сминаю губы губами, ладонями упругие ягодицы и трепетную грудь. Я хочу, как можно быстрее всю ее пометить своими отпечатками, чтобы не осталось ни одного миллиметра на ее теле, который бы я не приласкал. Она отзывчиво тихо стонет, не прерывая постоянные поцелуи. Не могу оторваться от ее красных губок, а еще так хочется попробовать и другие. Быстрыми движениями снимаю с нее платье, замечаю насколько оно неприлично короткое.

- Куда в таком коротком платье собралась? – рычу, прикусывая свободный от одежды и жаждущий ласки сосок.

- К тебе – шепчет она, запуская свои пальчики в мои волосы.

- Еще раз увижу, что вышла в таком из комнаты, накажу – опускаю руку между ее ножек и нажимаю на клитор сквозь белье.

- Накажи – выгибается подо мной, но при этом начинает сама тереться об мою ладонь – Накажи прямо сейчас.

- Накажу, еще, как накажу – рву на ней белье и отбрасываю его остатки на пол. Опускаюсь между ее ножек и провожу языком по влажным складочкам. Как я давно этого хотел, снова ощутить ее вкус на своих губах. Этот аромат принадлежит только мне. Никто до меня не пробовал ее и никого не будет после. Только я.

Недельное воздержание взяло вверх, не дав насладиться в полной мере прелюдией. Аня сама расстегнула мою ширинку и запустила свои пальчики в мои трусы. Обхватив ручкой ствол, лениво прошлась пальчиками вверх, вниз. И я не смог больше терпеть, вошел в нее резко и на всю длину. Движения были быстрыми и хаотичными, скрип кожаного дивана и шлепки обнаженных тел придавали ситуации пикантности и возбуждали еще больше.

И опять недельное воздержание…. стало причиной быстрой эякуляции. Аню до пика мне пришлось доводить с помощью рук.

Потом мы, обнявшись, лежали на диване, я старался, как можно дольше не вынимать из нее детородный орган, а затем где – то час держал ее в горизонтальном положении. А как хотелось поставить ее в позу Березки. Чтоб наверняка. Чтоб ни одна капелька не вытекла.

Мне нужен этот ребенок. Наш ребенок. А может даже два…


Анна

- Оль, тебе помочь? – я зашла на кухню к подруге.

- Нет. Но ты ведь не отстанешь, да?


- Не отстану. Мне нужно чем – то заняться.

- Унеси Маше чай с медом и лимоном. Она уже проснулась. Я десять минут назад унесла ей лекарства.

Я взяла кружку с теплым напитком и поднялась в спальню. Маша не сразу заметила меня, зато я увидела, то чего не должна была, по мнению ребенка. Маша вылила лекарство в цветочный горшок.

Я присела на край кровати, поставила на тумбочку чай. Посмотрела в перепуганные детские глаза.

- Машенька, зачем ты это делаешь? – я не хочу ее ругать, но мне нужно знать причину подобного поведения.

- Я не хочу выздоравливать – говорит она, опуская глаза вниз.

- Почему? – она молчит, я тоже. Я не тороплю ее с ответом. Но и даю понять, что ей придется объясниться.

- Потому что когда я вылечусь, ты уедешь – быстро говорит она, смотря на меня мокрыми глазами от слез - Я слышала ваш с папой разговор. Ты сказала, что уедешь в Испанию, как только я поправлюсь.

- Машенька, милая девочка моя – больше я сказать ничего не могу. У самой из глаз капают слезы - Если ты не выпьешь эти лекарства, у тебя снова поднимется температура.

- Ну и пусть, ну и пусть – надрывно кричит девочка - Я хочу, чтобы она у меня была высокая. Чтобы вы с папой сидели рядом со мной и никуда не уходили.

- Маша, мы с папой всегда будем рядом с тобой – эта фраза дается мне очень тяжело, но я говорю ее искренне, понимая, что эта девочка в моем сердце навсегда - Мне понравилось в парке аттракционов. Я хочу снова покататься с тобой на той карусели. Помнишь?

- Угу – она кивает, позволяя мне стереть слезы с ее щечек.

- Но для этого надо вылечиться.

- Ты врешь – снова слезы – Ты улетишь на самолете от нас. Я не хочу, чтобы ты улетала. Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Навсегда. И стала моей мамой.

Я прижимаю к себе плачущего ребенка, сама рыдаю, целую ее макушку.

И лишь через мгновение замечаю, что в дверях стоит Женя.

Глава 30

Евгений

Я слышал их разговор с самого начала, но вмешиваться не стал. До тех пор, пока оставался незамеченным. Сейчас же я медленно подхожу к моим девчонкам и обнимаю их.

- А если мы пообещаем, что все вместе полетим в Испанию. Ты будешь пить таблетки? – спрашиваю дочурку.

- Да. Буду – она смотрит на Аню, ожидая подтверждения моих слов, на что Анечка улыбается и кивает в знак согласия. В этой ситуации она не могла ответить иначе. Да, я воспользовался ситуацией и вынудил Аню согласиться на совместную поездку к ней на родину.

- Ну, и хорошо – целую щечку Маши, и ее маленькие ручки обхватывают мою шею.

Мы втроем ложимся на постель. В этот раз по серединке мы уложили Аню. Она легла на бок лицом к Маше, достала с тумбочки книгу и начала читать сказки Андерсена. Я же обнял ее за талию и прижался как можно теснее. Меня разморило от ее спокойного и тихого голоса, а дочь после приема лекарств быстро заснула. Аня даже не дочитала ей сказку. А я не успел насладиться любимой женщиной. Что не говори, а приятно просто обнимать ее, когда она читает малышке.

- Анют, пойдем, пообедаем. А то Ольга, уже два раза приглашала – шепчу ей на ушко.

- Хорошо – она откладывает книгу и, стараясь, не шуметь встает с постели. Я за ней.

Мы молча, держась за руки, спускаемся в столовую. Стол уже накрыт. Ольга молодец, свою работу она выполняет на все сто процентов и даже больше.

Ты не злишься, что я пообещал Маше взять ее с нами – спрашиваю, после того, как первое чувство голода было утолено потрясающим борщом.

- Не злюсь – она отломила от булочки кусочек и макнула его в соус – Я думала об этом. Но мои родители не поймут. В Испании у меня остался…

- Любовник?

- Поклонник. И ты прекрасно знаешь, что до тебя у меня не было никого.

- Ты с ним целовалась? – жестко спрашиваю я. От одной мысли о том, что ее губ касался кто – то другой, кровь закипает.

- Пару раз – нахально отвечает она, смотря прямо мне в глаза.

- Могла бы и солгать, что нет – ведь видит же, как я злюсь, и подогревает ее на медленном огне.

- Я не умею врать. К тому же, ты бы не поверил – и она еще улыбается.

- Ты права. Не поверил бы. И кто он?

- Сын папиного друга. Мы знакомы с пеленок.

- Ты влюблена в него?

- Нет. Он, скорее мой лучший друг, чем парень.

- Теперь ты точно не поедешь одна. А то еще замуж выскочишь там за лучшего друга, пока я буду здесь ждать твоего звонка. Я же изведусь просто.

- Женя, повода для ревности нет. Ни к чему быть таким категоричным.

- Позволь мне самому решить, каким мне быть. Ты одна из этого дома не выйдешь. Точка.

- Я могу поговорить с родителями по скайпу? – решила сменить тему до того момента, когда я начну рушить столовую. А я близок к этому.