Гюльнара чуть было не сказала «Адырханова», уже произнесла «А…», но спохватилась в последний момент. Он мог знать Ульяну Адырханову или что-то слышать о ней.

– Абдуллаева, – вывернулась она.

Он напечатал эти имя и фамилию в графах какой-то анкеты.

– Смотри, что он нам предлагает: ульяна2012. Это логин. Как тебе? Его легко запомнить.

Гюльнаре хотелось спросить, что такое «логин». У нее часто спрашивали логин, когда она искала игры. Она предпочитала такие, где никакого логина не надо. Спрашивать было страшно, она боялась, что он сочтет ее дурой и бросит это дело. Компьютерная девица часто на нее сердилась, когда она задавала вопросы. Но спросить пришлось. Без него Гюльнара, пожалуй, не сумела бы найти свой новый адрес.

– А что такое «логин»? – спросила она.

Он не рассердился.

– Это твое компьютерное имя. Как номерок в гардеробе. По нему пальто выдают – твое, а не чужое. Давай я запишу на всякий случай. – И он записал ее компьютерное имя на листке бумаги. – Жаль, тут принтера нет, а то бы мы все распечатали. Так, теперь пароль.

Он создал ей пароль и его тоже записал на бумажке.

– Смотри, никому не показывай. Ну вот, теперь у нас есть адрес, видишь? Хочешь где-то зарегиться… зарегистрироваться, – пояснил он, видя, что она не понимает его компьютерного жаргона, – всегда указывай свой логин и пароль. Но мы сделаем так, чтобы комп их запомнил. Тэк-с… Давай-ка зарегим тебя в ЖЖ. Тебе будет проще, чем в «Фейсбуке». Войдешь в свой аккаунт и пиши, что хочешь. Кто-нибудь откликнется, оставит коммент, будешь переписываться. Лады?

– Лады, – кивнула Гюльнара, хотя не поняла ни слова.

– Как мы тебя назовем? – спросил он. – Тут надо ник. Ульяна?

– Нет, – спохватилась Гюльнара, – надо другое какое-нибудь. Пусть будет Гюльнара, можно? Это означает «цветок граната».

– Красота!

Он попорхал пальцами по клавишам и создал ей аккаунт в «Живом журнале» на имя Гюльнара.

– Смотри, тут все по-русски. Вот, даю команду, чтобы комп запомнил пароль. Видишь?

– Вижу.

– А теперь выведем закладку на панель задач. Видишь? Жмешь сюда, и ты в своем аккаунте. А хочешь, в «Фейсбуке» аккаунт создадим? На всякий случай?

– Спасибо, не надо.

Гюльнаре уже хотелось, чтобы он поскорее ушел. Ей не терпелось остаться наедине со своим аккаунтом в «Живом журнале». К тому же она боялась, что кто-нибудь войдет и окликнет ее по имени. А этот лопух все норовил ей еще чего-то объяснить, еще чем-то помочь. Приходилось улыбаться.

– Спасибо тебе большое, – поблагодарила Гюльнара.

– Не за что. Ну пока, счастливо тебе.

– И тебе тоже.

Наконец-то ушел! Гюльнара села к компьютеру, вошла в свой аккаунт, нажала кнопку «Новая запись». И написала в образовавшемся поле заветную фразу: «Я знаю, где Ульяна Адырханова». Нажала кнопку «Отправить». Оказалось, что не все так просто. Комп – ей понравилось называть его коротко: комп – потребовал заголовка. Гюльнара нетерпеливо создала немудрящий заголовок: «Ульяна Адырханова». И то же сочетание вставила внизу в рубрике «Теги». Про теги она узнала на компьютерных занятиях: это такие ключевые слова, по которым легко находить нужные данные в сети. Теперь тот, кто ищет Ульяну Адырханову, запросто на нее выйдет.


Ждать пришлось долго. Гюльнара каждый день входила в свой аккаунт, но никаких комментариев, или, как говорил долговязый парень, «комментов», не было. Она уже начала разочаровываться в этой затее, принялась вновь штурмовать Интернет в поисках телефона неуловимого Рустема Адырханова, но вдруг заметила в почте сигнал о поступившем письме.

Гюльнара вошла в почту. Так… «Пользователь такой-то, – длинное неудобоваримое имя, точнее ник, латинскими буквами, – ответил на вашу запись в живом журнале. Из этого сообщения вы можете: пригласить пользователя дыр-дыр-дыр в друзья; просмотреть всю ветвь обсуждения; прочитать сообщение пользователя дыр-дыр-дыр; ответить».

Она выбрала последнюю опцию. Прочла сообщение. Оно было кратким: «Где?» Гюльнара торжествующе улыбнулась. Клюнул! Нет, первым делом надо проверить: вдруг это не он? Мало ли сколько психов по сети шляется!

Нажав кнопку «Ответить», Гюльнара тут же настрочила этот самый ответ: «Скажу только мужу». Пусть знает, что она тоже не пальцем деланная.

Долго ждать не пришлось. Пользователь дыр-дыр-дыр как будто сидел у компа и ждал, что она скажет. Он вывесил в своем аккаунте фотографию, и Гюльнара узнала Рустема Адырханова. И текст прислал: «Я муж».

Нет, они ее совсем за дуру держат! Гюльнара подумала-подумала, да и назначила ему встречу. Недалеко от приюта, буквально за углом. Потребовала, чтобы пришел один и деньги принес. Сто тысяч долларов.

На сто тысяч она заживет. Сама себе мужа найдет.

Пришел «коммент»: «Как я тебя узнаю?»

«Я тебя узнаю», – отстучала ответ Гюльнара.

Договорились на послезавтра. Это он сам предложил.

Через день Гюльнара пошла погулять. Ей не доверяли ходить за покупками или гулять с детьми, но просто погулять… Приют ведь не тюрьма! Она вышла из двора, завернула за угол… И на этом ее жизнь кончилась.

Влетел в переулок огромный черный джип, из джипа вышел он, Рустем Адырханов. Такой же, как на фотографии. Гюльнара осторожно, опасливо шагнула к нему. Что-то ее насторожило. Как-то глаза у него по-особенному блестели. Вроде красавец, а посмотришь – жуть берет. И в руках ничего, пусто.

– Ну? Где Ульяна? – проговорил он, словно знал ее всю жизнь.

– А деньги где? – нахально спросила Гюльнара, хотя душа уходила в пятки.

– Деньги? Деньги в машине.

Он ее как будто зачаровал. Из машины вышли люди, а она и не заметила. Ее схватили чьи-то сильные руки, ей зажали рот, она и вскрикнуть не успела. Ее втащили в машину, и джип сорвался с места в карьер, визжа шинами.

* * *

Когда Этери, вернувшись из Грузии, пришла в приют, Евгения Никоновна сказала ей, что Гюльнара Махмудова сбежала. Этери поначалу ничуть не встревожилась, хотя и рассказала Евгении Никоновне, что заметила Гюльнару в пролете лестницы, когда они с Ульяной вышли покурить. Но она не придала значения пропаже и никак не связала исчезновение Гюльнары с Ульяной. Она вовсю готовила выставку рисунков Нины Нестеровой и думать не думала о злобной и завистливой девчонке, сбежавшей из приюта.

И вдруг, впервые за много месяцев, позвонил Леван. Озабоченный, недовольный, объявил, что надо поговорить, но не по телефону. Пригласил ее в тот самый деловой клуб, где она встречалась с Саввой Цыганковым.

«Счастье – лучшая месть», – напомнила себе Этери. Она сходила в косметический салон, с особой тщательностью оделась и причесалась, наложила макияж. Сражать Левана блеском драгоценностей было бы глупо, и Этери выбрала камеи – великолепный старинный набор, доставшийся ей от бабушки: серьги, кольцо и брошь в форме почки. Надела льняной светло-коралловый костюм, на фоне которого все это отлично смотрелось.

Она появилась в клубе ровно на пять минут позже назначенного срока, предварительно убедившись, что лимузин Левана и машина сопровождения с охранниками уже на стоянке.

Вошла, села напротив него за стол.

– Я тебя слушаю. Что за «нетелефонный разговор»?

Ответ заставил ее остолбенеть.

– Где Ульяна Адырханова? – спросил Леван.

Она ожидала чего угодно, только не этого! Но Этери быстро пришла в себя.

– Не знаю. А почему ты спрашиваешь?

– Вас с ней видели, – отрывисто буркнул Леван.

Мысль Этери лихорадочно работала. Видеть их могла только Гюльнара Махмудова. Значит, она дала знать Адырханову. А он ее увез. Вспомнив рассказы Ульяны, Этери поежилась, но виду не подала.

– А ты какое имеешь к этому отношение? – задала она следующий вопрос.

Леван все больше сердился.

– Какая разница? Где она?

– Я не знаю.

– Этери, это не шутки. Это бизнес, да? А бизнес жесток. Где Ульяна?

Этери решила еще немного потянуть время.

– Тебя Рустем послал? Вот уж не знала, что ты у него на побегушках, – презрительно бросила она бывшему мужу. – Чего ж сам не пришел? Я бы и ему сказала то же самое: не знаю.

– Я тебя спасти хочу, дура! – разъярился Леван. – Когда Рустем сам придет, мало тебе не покажется.

– Ты мне чем-то угрожаешь? – с невинным видом осведомилась Этери.

– Да пойми ты, – он наклонился к ней поближе, – зависли большие деньги. Чужие деньги, понимаешь?

– Понимаю. Передай Рустему, что не хрена было бить жену, если ему так важны эти деньги. Не хрена было душить и голодом морить. Издеваться не хрена было, тогда и деньги были бы целы.

Она уже поняла, что отрицать знакомство с Ульяной глупо, и выстроила в уме ответную версию.

– Где она? – упрямо повторил Леван.

– Не знаю, – столь же упрямо ответила Этери.

– Вот зачем ты это делаешь? – спросил он уже с тоской в голосе. – Я не смогу тебя защитить, как ты не понимаешь? Он позвонил, попросил поговорить по-хорошему. А ты…

– Леван, читай по губам: по-хорошему или по-плохому, я не знаю, где Ульяна. Да, я помогла ей скрыться. Но мы все сделали так, чтобы я ничего не знала. Она сама настояла. И ты хоть напополам разорвись, я не знаю, где она. Думаю, за границей, а где – без понятия.

– За границей? – переспросил Леван. – Рустем говорил, она ушла без документов, как она могла попасть за границу?

– Очень просто. – Когда врешь, лучшая тактика – примешать к вранью как можно больше правды, тогда поверят. – Я ей паспорт сделала.

– Как?

– Элементарно. – Этери мигом все придумала. – Нашли мы с ней проститутку, примерно подходящую по виду и с паспортом. Я ей заплатила, она подала на загранпаспорт, а фотки приложила не свои, а Ульянины. Ей выдали паспорт, она принесла его Ульяне. И все дела.

– Что за проститутка? Как ее звали? – отрывисто спрашивал Леван.

– Кристиной. – В голосе Этери зазвенели острые льдинки ненависти.

– Что ты мелешь?! – не поверил Леван.