Он тут же схватил Марину за руку и притянул её к себе:

— Прости, пожалуйста, меня — негодяя такого, но мне просто сносит голову твоя такая живая реакция на каждое моё слово… — быстро заговорил он, прижимая голову Марины к своей груди, и тут же добавил, — Вот знаешь, вот если бы ты играла в покер — то ты бы уже наверняка проиграла бы всё на свете… И не один раз! — отпустив наконец Маринину голову, мужчина опрокинул Марину навзничь, и, прижав её руки своими к изголовью кровати, склонился над её лицом, обдавая жарким дыханием:

— Я женат, тут я тебе не солгал, — Марина резко дёрнулась, бросив на Владимира злой взгляд, но жалкая попытка вырваться тут же была пресечена: мужчина лишь сильнее прижал её к кровати, не давая возможности даже пошевелиться, — Но женат я — на своей работе. А что касается отношений — тут я, признаюсь, немного старомоден, — Марина с нескрываемым удивлением уставилась на Владимира, требуя пояснений, — И после всего, что было между нами сейчас — у меня отношения… С тобой! Я удовлетворил твоё любопытство? — требовательно спросил он.

Марина, всё ещё негодуя, по-прежнему обиженно и немного зло смотрела на него. Грудь её тяжело вздымалась, но в глазах уже замелькали озорные огоньки, и губы чуть тронула улыбка:

— Ну, раз так, тогда отпусти меня, пожалуйста, в душ! — хватка Владимира несколько ослабла, и Марина, воспользовавшись этим, тут же выскользнула из — под него. Подхватив сбитое покрывало с пола, женщина стыдливо укуталась в него, молча дожидаясь, пока встанет Владимир и проводит её в ванную комнату. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10


Только сейчас, по дороге в ванную, Марина наконец-то смогла нормально осмотреться. Везде, во всех комнатах его квартиры было чисто убрано, из мебели было только самое необходимое, и нигде не лежали никакие лишние вещи — словно в эту квартиру приходили только стать, и то не всегда… И в ванной, на полочке под зеркалом, стоял один лишь тюбик с гелем для бритья. Рядом, в хромированном стаканчике, торчал тюбик зубной пасты и зубная щётка с салатовой ручкой.

Включив воду, Марина оглянулась в поисках мыла или геля для душа — и обнаружила один лишь мужской шампунь из избитой рекламы «3в1» — и гель для душа тебе, и шампунь, и ополаскиватель… Наверное, можно и как пену для ванны при желании использовать — усмехнулась своим мыслям Марина и, наскоро помывшись, вытерлась висевшим тут на крючке единственным, правда большим, банным полотенцем. Выбравшись из ванны, она снова укуталась в покрывало и, придирчиво оглядев своё отражение в зеркале, вышла из ванной.

Женщине хватило буквально пары мгновений, чтобы сориентироваться, куда идти. Услышав звуки закипающего чайника и звон кухонной посуды, Марина пошла в сторону этих звуков, справедливо полагая, что Владимир ждёт её на кухне, решив перекусить.

Едва она зашла на кухню, то чуть было не развернулась обратно, пряча взгляд, настолько была шокирована увиденным: Владимир разгуливал по кухне, как и был, абсолютно обнажённый. Заметив женщину на пороге кухни он, ничуть не смущаясь, подошёл к ней и, взяв Марину под руку, повёл к столу. Отодвинув стул с высокой спинкой, Владимир жестом пригласил её садиться:

- Прошу! — галантно проговорил мужчина, словно они находились в шумном зале ресторана, а не на скромной кухне холостятской квартиры. То, что он был полностью обнажённым, хоть и смутило Марину, его, по всей видимости, совершенно не смущало: во всяком случае, вёл себя Владимир так, словно был одет в вечерний смокинг и находился, по меньшей мере, на каком-то светском рауте.

Марина уже и от вида-то мужчины просто в домашней обстановке отвыкла, а вот так, чтобы он ещё и полностью голый был перед ней прямо на кухне — к такому, сколько могла припомнить, она даже и не привыкала никогда. Ну не было принято у них в семье ходить в костюмах Адама и Евы по квартире… Тем более дети же росли, куда уж тут до обнажений в неурочном месте…

— Ты как относишься к японской кухне? — спросил Владимир, усадив её за стол, на котором уже были расставлены небольшие плоские тарелки и стояли высокие стаканы для сока, а сам метнулся к широкому, высокому хромированному холодильнику с двумя дверцами.

- Ну… Нормально, — пожала плечами Марина, стараясь всё же не смотреть в его сторону. Во всяком случае, пока он не приземлится уже, в конце концов, на стул, когда можно будет созерцать один лишь его обнажённый торс.

— Просто кроме суши и бутерброда с маслом мне нечего тебе предложить… — проговорил Владимир, критическим взглядом изучая содержимое своего холодильника, — Но — если хочешь — я могу заказать… — повернулся он к Марине, с готовностью протягивая руку к телефону, лежащему неподалёку на столе.

— Нет-нет, совсем не нужно! Я вполне могу поесть и суши, — улыбнулась Марина, метнув осторожный взгляд в его сторону и стараясь смотреть куда-то гораздо выше его обнажённых ягодиц.

Достав ресторанные упаковки с суши, соусницу и пакет с соком, Владимир закрыл холодильник и сел, наконец-то, за стол напротив Марины. Быстро разложив суши на большом белом фарфоровом блюде и поставив соусницу на середину стола, мужчина достал палочки. Ловко перехватив их пальцами, он макнул первый кусочек суши в соус и с нетерпением отправил его в рот, едва не причмокнув от наслаждения…

Марина смотрела, как жадно накинулся Владимир на еду, и вспоминала, что совсем недавно в ресторане сама она вот так же жадно уминала предусмотрительно заказанные им блюда, даже не замечая их вкуса от жуткого голода…

С улыбкой наблюдая за мужчиной, Марина ощутила проснувшийся аппетит, и тоже взяла палочки. Правда, с заметным сомнением: Марина, хоть и любила японскую кухню, но пользоваться предпочитала всё же вилкой — в руках Марины суши из палочек обычно то и дело выскальзывали, ещё и норовя упасть прямо в соусницу, чтобы забрызгать соусом всё вокруг…

Бросая исподтишка взгляды на Владимира, Марина, аккуратно взяв кусочек суши из тарелки, обмакнула его в соус. Да, с палочками она обращалась куда менее ловко, чем Владимир… Рискуя уронить кусочек суши где-то по дороге между общей тарелкой и своей, пока ещё девственно-чистой, приоткрыв рот от старания, Марина всё же донесла лакомство до своего блюда, и тут кусочек всё же выскользнул из палочек, шмякнувшись на белый фарфор и расплескав по нему соусную кляксу…

Владимир, заметив это, предложил ей поменять приборы. Марина с благодарностью приняла вилку, с заметным облегчением отложив палочки в сторону.

— Ты просто не умеешь ими пользоваться, — вполне серьёзно проговорил Владимир, протягивая руку и забирая её отвергнутые палочки, — Наверное, мне придётся провести лёгкий ликбез, — Марина только успела подумать — «как это он собирается её научить пользоваться палочками, если забирает их», но … Владимир не дал ей додумать эту мысль до конца:

— Пошли со мной, — встав из-за стола и протягивая ей руку, произнёс он, держа все четыре палочки в свободной руке.

Марина послушно выбралась следом за ним из-за стола, поправив покрывало, в которое она куталась, пока сидела за столом, и пошла за Владимиром. Концы покрывала, легко спадая с её плеч, свободно развивались наподобие плаща, струящегося за ней следом…

Войдя в первую комнату, где стоял стол и небольшой диванчик у стены, Марина с изумлением увидела, что разбросанные вещи уже не валяются, как попало, а лежат аккуратно на диване. Это приятно удивило женщину, добавив Владимиру привлекательности в её глазах.

Оставив Марину у стола и положив на него палочки, Владимир отошёл снова к небольшому комоду в глубине комнаты. К тому, в недрах которого он совсем недавно отыскал наручники для Марины.

Вернувшись, мужчина положил рядом с палочками несколько разноцветных резинок наподобие тех, которыми перевязывают обычно пачки денег. Встав спиной к столу и опершись на него, Владимир произнёс:

— Подойди ко мне.

Марина шагнула к нему, замерев в полуметре от мужчины.

— Ближе, — коротко проговорил Владимир.

Женщина послушно приблизилась почти вплотную к нему.

— Убери руки за спину, и держи их там, — тоном, не терпящим возражений, произнёс Владимир, — Если ты уберёшь руки — я тебе свяжу их в локтях. А это, поверь мне, не очень приятные ощущения… И — довольно болезненные, — добавил он, без тени улыбки в голосе.

Подняв руки, он легко стянул покрывало с Марининых плеч. Оно упало, мягко скользнув по обнажённому телу женщины, и расстелилось под её ногами мягким ковром…

Проведя по её груди кончиками пальцев, коснувшись набухших от возбуждения сосков, Владимир взял в руки палочки и пару резинок со стола.

Одного его прикосновения к её телу оказалось уже достаточно для того, чтобы снова ощутить невозможную просто волну всепоглощающего желания… Сердце Марины забилось часто-часто в предвкушении того, что сейчас будет делать с ней Владимир…

Зажав один из сосков между палочками, Владимир ловко скрепил резиночкой концы палочек, и также ловко скрепил свободные концы. Марина, опустив глаза, внимательно наблюдала за его руками, умело манипулирующими палочками для суши, и лишь тихо вскрикнула, когда палочки, скреплённые с двух концов резинками, больно сжали сосок, а Владимир уже занимался вторым соском, таким же твёрдым и набухшим…

Переводя взгляд на вторую свою грудь, Марина случайно заметила его набухшую плоть, призывно манящую женщину своей твёрдостью и чуть покачивающуюся от движений Владимира…

Закрепив второй сосок между палочками так же, как первый, он, оторвавшись от стола, обошёл Марину, положил руку ей на живот, прижимая к себе, а второй принялся играть её грудью. Едва коснувшись зажатого в тиски деревянных палочек её соска, Владимир стал нежно гладить набухшую и твёрдую эту плоть, обдавая горячим дыханием шею женщины: