- Вернее — ради моей первой в жизни работы! — добавила Марина и, рассмеявшись, повернулась снова к Татьяне, — Ну, давай, веди меня уже «к станку», учи ремеслу…

Три года спустя.

Весна в этом году наступила как-то быстро и без обычных раздумий: к концу мая, к самой дате выпускного вечера старшего сына Марины уже вовсю цвели деревья, и в воздухе душисто-терпко пахло черёмухой.


Костюм для Максима был куплен уже давно, и ждал своего часа в платяном шкафу. Марина накануне выпускного зашла в комнату сына, и, открыв дверцу шкафа, замерла перед аккуратно развешанными рубашками и брюками сына…


Проведя рукой по светлой ткани нового костюма, она почувствовала вдруг, как глаза наполняются горячими слезами: «Милый, милый мой Ванечка… Вот и Максимка твой — выпускник… Как же больно, что ты не дожил, не увидишь его, не будешь рядом в этот важный для него день… Если бы ты только не погиб тогда, в ту холодную, осеннюю ночь… Как же мне тебя не хватает…»

… Татьяна сдержала обещание: она выучила своему мастерству Марину и загрузила её работой так сильно, как только смогла — чтобы у Марины не было и минуты свободной, чтобы не свалилась в депрессию, чтобы заново научилась жить — одна, без любимого мужчины рядом…


Марина оказалась способной ученицей, и работу свою воспринимала не как тяжкую необходимость — только чтобы было, на что жить и платить по счетам, — а как увлекательное, творческое занятие. От природы своей женщина была очень открытой и общительной — что помогало легко идти на контакт с клиентками, а под умелым и чутким руководством подруги у неё получалось создавать просто шедевры на ноготках приходивших к ним в салон девушек и женщин.


В день выпускного старшего сына Марина влетела в салон к Татьяне, ставший ей уже совсем родным:


— Ой, Танечка, такой суетной день… Ничего не успеваю… Возьми, пожалуйста, мою девочку — одна запись на сегодня, так и не смогла перенести…


Татьяна улыбнулась подруге:


— Да без проблем, на сколько она у тебя? — достала Таня блокнот с записями приёма клиентов…


Она улыбалась самой себе, делая пометку в блокноте на назначенное время, и думала о подруге: как же она изменилась, хотя так и не сошлась за эти годы ни с кем — так и жила с детьми одна, но внешне стала совсем другой, даже какой-то блеск в глазах появился…


Марине даже удалось пересилить себя, и вот уже несколько месяцев она водила автомобиль, поборов, наконец, страх перед дорогой и выведя свою машину из гаража, где она стояла долгое время после смерти мужа.


— Танюш, ты меня так выручишь… Ну всех, вот абсолютно всех уговорила перезаписаться на другие дни, а вот Машеньку — никак: завтра у неё лучшая подруга замуж выходит, без свежего маникюра никак… — быстро тараторила Марина, нервно шагая взад-вперёд по салону.


— Да ну что ты мельтешишь, Марин! — рассмеялась Татьяна, откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу, — Ну, признавайся, чего там у тебя, а? — подмигнула она подруге.


— Да в чём признаваться-то… — растерянно проговорила Марина, опускаясь на стул за своим рабочим местом, — Просто… Максимке уже семнадцать… Совсем взрослый… Мне чуть больше было, когда мы с Ваней сошлись… А если он мне тоже сейчас… Жену приведёт?… — Марина с тревогой посмотрела в глаза подруге.


— Ну и что? — снова рассмеялась Татьяна, — Ну станешь молодой бабушкой, вот и всё! — но, заметив неподдельную тревогу в глазах Марины, тут же посерьёзнела, — А вообще, если честно — мне кажется, Максим ещё долго не женится. Ване-то твоему совсем не семнадцать было в день свадьбы, верно? — Марина согласно кивнула, немного успокаиваясь от спокойного, уверенного голоса подруги, — А Максимка — он у тебя весь в отца… Это, скорее, Алексей приведёт тебе молодую в дом, да не одну, а сразу с внуком на подходе…


— Это точно, — улыбнулась Марина, чувствуя, как внутренняя тревога немного улеглась, и на сердце стало заметно спокойнее.


— А ты чего так рано примчалась-то? — спросила в свою очередь Татьяна, — Во сколько у вас сегодня торжество-то?


— Так вот рано и примчалась — ещё укладку Олечка обещала сделать, потом домой переодеться, Алёшку проверить — один ведь на весь вечер остаётся!


— А, ну тогда — понятно, — улыбнулась Татьяна, — Ну ничего, поработаем с Леночкой сегодня, придётся как-то справляться, — подмигнула она Марине и добавила, — Ну беги уже к Ольге — рабочий день скоро начнётся…


… Весь день Марина не находила себе места, волнуясь и переживая так, словно это у неё самой сегодня было самое важное мероприятие в жизни… Хотя, впрочем, так и было: выпускной старшего сына для неё оказался очень важным событием, и Марине хотелось, чтобы сын видел это и понимал.


К выпускному был куплен не только костюм для Максима — Марина и себе выбрала и купила дорогое вечернее платье — первое за последние годы. Тёмно-зелёный бархат мягко облегал стройную фигуру женщины, спадая вниз красивым каскадом струящегося материала, а открытые плечи покрывал лёгкий шарфик, подобранный в тон платью, и даже в магазине это выглядело очень красиво и романтично…


Марина подъехала к широкой круглой лестнице, ведущей в кафе под открытым небом в центре города, и, ещё не выходя из машины, увидела своего выпускника — Максим стоял у столика, держа в руке бокал шампанского и обнимая милую девушку в светлом лёгком вечернем платье. На обоих красовались атласные красные ленты с золотым тиснением — чтобы все сразу видели — выпускники…


Марина вышла из машины и легко махнула рукой, привлекая внимание сына. Он, заметив её, склонился к своей подруге и, проговорив ей что-то быстро на ухо, легко сбежал по ступенькам вниз навстречу Марине:


— Мама, какая же ты красивая у меня! — искренне, не скрывая восхищения, проговорил Максим, оглядывая маму. Марина, кокетливо улыбнувшись, покрутилась в пол-оборота перед сыном: концы лёгкого шарфика встрепенулись, и мягко легли на бархат платья, обдав юношу приятным нежным ароматом знакомых духов. Чёрные волосы были собраны в высокую причёску, украшенную множеством шпилек со стразами, и открывали тонкую шею женщины — Ольга постаралась сегодня на славу, колдуя над причёской Марины…


Взяв Марину под руку, Максим отвёл её за стол к остальным родителям и, чмокнув мать в щёку, вернулся к своим друзьям.


Едва она оказалась за столом, как тут же поймала на себе сразу несколько восхищённых мужских взглядов. Это, безусловно, не могло не порадовать женщину… Но вместе с восхищёнными взглядами Марина уловила и несколько ревностно-злых — со стороны женщин, спутниц тех самых мужчин… В последний год Марина работала почти без выходных, стараясь собрать необходимую сумму для оплаты выпускного вечера сына, и на родительские собрания совсем перестала ходить, хотя раньше была там частой гостьей — любой матери приятно выслушивать похвалы в адрес своего ребёнка, а Максим всегда радовал её успехами в учёбе. И тем разительнее, видимо, оказалась перемена, произошедшая с ней — не многие матери, сидящие за столом, могли похвастаться столь эффектной внешностью…


Марина улыбнулась самой себе — настолько нелепой показалась ей ревность во взглядах женщин, и настолько понравилось восхищение мужской половины вечера, — что она смеялась, танцевала и веселилась всю ночь до утра — словно сама была выпускницей на этом балу. К утру в кафе остались совсем немногие из родителей, а выпускники ещё ночью разбрелись кто куда, предоставив предкам почувствовать себя свободными — тем, кому это было надо…

Глава 2

Домой Марина вернулась на рассвете. Алёшка спал у себя в комнате, Максим всё ещё где-то гулял…


Она сняла платье, повесила его аккуратно в шкаф и пошла в ванную, оставшись в одном нижнем белье. Там, закрыв плотно дверь, Марина подошла к большому овальному зеркалу над раковиной. Внимательно разглядывая своё отражение, она тихо проговорила самой себе:


— А я действительно всё ещё чертовски хороша… — оставшись вполне удовлетворённой от созерцания своей внешности — хоть Марина и провела на ногах бессонную ночь, это не особо отразилось ни на блеске в глазах, ни на свежести довольно молодого ещё лица.


Марина медленно сняла бюстгальтер, и чуть расправила плечи: грудь совсем не отвисла с возрастом, и всё ещё не потеряла притягательной формы. Коснувшись пальцем торчащего тёмно-коричневого соска, Марина провела по нему ноготком. Не удержавшись, она чуть ущипнула его самыми кончиками пальцев. Вдруг лицо её вспыхнуло, а по телу пробежала приятная дрожь, разлившись теплом с головы до ног: как же давно она не испытывала этих ощущений… Рука сама опустилась вниз, к заветному уголку, и пальцы скользнули вглубь…


Долгих три года она не позволяла себе даже думать ни о чём подобном… А сегодня, проведя ночь на выпускном балу сына, Марина почувствовала вдруг себя снова молодой, желанной и — неосознанно — желающей… Всё ещё, оказывается, чего-то желающей лично для себя женщиной…


Прикрыв глаза, она ласкала себя нежно и ласково, словно в каком-то забытьи… Выпитое шампанское, бессонная ночь, восхищённые взгляды мужчин — всё смешалось сейчас в такой дикий взрывной коктейль, что Марина не могла, да и не хотела — больше себя сдерживать: ласки становились всё настойчивее, и она уже едва сдерживала стоны, и даже закусила губу, чтобы не разбудить сына…


Широко раскрыв рот, словно в крике, она шумно выдохнула, срывая оргазм, и медленно открыла глаза. Словно разрывая пелену, к ней постепенно возвращалось зрение — предметы вокруг приобретали знакомые очертания, появлялись знакомые звуки, словно заглушённые ненадолго, и потихоньку останавливалось головокружение.