Глянул в дверь, мотнул возникшему в проеме напряженному Фокину, чтоб исчез.

- Чем обязан?

Росянский , тоже оглядевшись, уселся на стул для посетителей, закурил, не спрашивая разрешения. И вообще, вел себя на редкость нагло.

Понятное дело, я его бить не буду. Учитывая, что он именно за этим сюда и приперся.

- Мои люди подавали запросы на дополнительное ознакомление и дальнейшую передачу дела Курагиных.

- Не знаю такого дела. Может, вы имеете в виду дело Росянского?

Спокойное выражение лица прокурор сохранил, а вот взгляд – не сумел.

- Да. Наверно… В любом случае, на запросы ответа не получили.

- Хорошо, уточню этот момент у сотрудника, который готовит дело к передаче.

- Может, прямо сейчас? Я же потрудился, приехал…

- Вся документация предоставляется по запросам согласно установленной процедуры.

Росянский чуть заметно поджал губы.

- Не получается у нас с тобой разговора, Волгин, да?

- Почему? Разговариваем. Вот только по времени я ограничен, господин прокурор. Если у вас еще есть вопросы…

Росянский встал, развернулся к двери, но потом резко развернулся и, перегнувшись через стол прошипел тихо, практически на грани слышимости:

- Ты, Волгин, думаешь, спрятал своего сучонка, и я теперь его не найду? Найду, сука. И его, и тварь эту, которая сына моего подставила. Ты же понимаешь, что они сядут? По прежним делам сядут, которые мои люди уже роют. Они наследили, и много. Так что надолго не спрячешь. Я до них в любом случае доберусь. А потом буду ходатайствовать в СБ, чтоб твою шарашкину контору проверили. Развел тут малину…

- Господин прокурор, попрошу вас не мешать мне работать. Если у вас все, то до свидания.

Я смотрел на искаженное яростью лицо прокурора и думал, какая цель у этой твари. Ну, понятно, меня вывести на эмоции, заставить напасть, потом скоренько дело, отстранение и прочие прелести. Пока я прыгаю, как раз есть возможность прошерстить связи и найти Курагиных.

Сам подставляется, надо же.

Неужели, больше некому?

Интересно…

Но кроме этого, должны быть еще цели. Запугать? Да смешно. Он меня знает.

Договориться? Прощупать?

Совсем отчаялся?

Все может быть.

Младший Росянский в больнице все еще не пришел в себя. По прогнозам – будет инвалидом. Жалко мне его? Нихера. Такие твари не должны умирать. Они должны жить и мучиться.

В принципе, я понимал старшего Росянского. Единственный сын, пусть уебок и тварь. Но родная кровь, тут никуда не денешься. Но, с другой стороны, сам прокурор очень даже качественно в области повеселился. И, если б не толстая и волосатая лапа в столице, хрен бы задержался. Давно бы под следствие попал.

У меня на него данных – на несколько томов. Но доказуха не железная, ее можно опровергнуть.

Учитывая, что у нас дела с железной доказухой разваливают в суде внаглую, то тут без вариантов.

А потому пришлось терпеть. И ждать.

Вот, похоже, дождался.

Интересно, насколько у него чувствительный микрофон? Его слова пишет? Или он отключил?

Вообще, глупый поступок. Отдает отчаяньем, точно.

- Бывай, Волгин.

Прокурор вышел за дверь.

Я посидел, подумал.

Вышел в коридор, заглянул в соседний кабинет. Там как раз мой заместитель занимался сшиванием дела. Поднял на меня взгляд. Кивнул.

В курилке никого не было, но разговаривать все равно следовало с осторожностью.

- Видел?

- А то!

- Кабинет посмотри потом.

- Даже так?

- И по делу Росянского… Когда готово будет для передачи?

- Согласно установленным срокам.

- Ага. Дополнительные факты?

- Имеются.

- Приобщи. И… Проследи. А то люди волнуются.

- Обязательно, товарищ подполковник.

Я вышел из курилки, спустился вниз, на первый, прошагал через центральный вход и свернул в небольшой скверик неподалеку.

Набрал Вика.

- Ну что там у тебя? А тот тут ко мне гости были.

- На работу?

Голос у Вика был спокойный, как у удава. И, кстати, очень даже довольный. Судя по всему, Снегурка растаяла.

Ну еще бы, такой защитник. В который раз уже спасает ее мелкую жопку.

- Да. Когда уже?

- Скоро. Пара дней, и по гостям будет некогда ходить.

- Ладно. Держи в курсе.

- Да, отчет предоставлю, - съерничал Вик и отключился.

А я замер на месте, крутя телефон в руках и придумывая повод набрать Кошке.

Как она там? Уснула опять? Проснулась уже? Валяется в кровати, пропахшей нашим сексом? Ходит по дому, в моей футболке, босая и взлохмаченная? Пьет кофе, смотрит в окно на лес и озеро?

Думает обо мне? Что думает?

А ты почему про это все думаешь, Гор?

Я, осознав, что мысли с рабочих моментов как-то очень легко перешли на Кошку, немного разозлился, сунул телефон в карман и пошел к зданию МВД.

Кому-то, конечно, можно валяться, смотреть телек и пинать балду.

А кому-то и вкалывать надо, чтоб безопасность этой красивой праздной жопки обеспечить.

Да и вопрос про Старика следовало прояснить.

И, чем быстрее я это сделаю, тем лучше.

Пойму, что происходит с Кошкой, выстрою систему работы с ней, как со свидетелем дела Росянского.

Ну и отпустит может, хоть немного.

А то как-то совсем не по себе.

Настораживает.

Кто такой Старик? 


Рожа Курагина на экране выглядела подозрительно довольной. Я бы даже сказал, чересчур. Нахальные глаза горели дурным светом, губы разъезжались в улыбке.

Неплохо там парнишка отдыхает, я чувствую. Весело ему.

- Привет, подпол! Как там сестренка моя?

- Нормально, - пробурчал я, задумчиво изучая наглую морду и прикидывая, как приступить к допросу. Тема непростая, вполне возможно, что парень сейчас заартачится. А мне этого не надо. Мне бы чистосердечное… - А тебе, я смотрю, там весело?

- Да ну прям! – тут же скривился Курагин, - скука смертная! Одни стариканы, даже поговорить не с кем.

- А ты там не для разговоров, - напомнил на всякий случай про сложность ситуации, чтоб в чувство привести, - тебе надо сидеть и не отсвечивать.

- Так я так и делаю!

- У меня другие сведения.

Курагин закатил глаза, и его небритая смазливая рожа стала именно такой, какой она и должна быть. Отражающей суть. Мальчишеской. Парню двадцать пять, стритрейсер, ходок и весельчак. Детство в жопе играет, несмотря на прошлый печальный опыт.

Кстати, по отзывам из мест заключения, где он два года отбыл, зарекомендовал Куракин себя положительно. Не для администрации, что характерно. В деловые не лез, но и зад не подставлял. На удивление, все его любили и уважали. Такое редко бывает… Не так ты прост, Макс Курагин. Как и сестренка твоя, кошка дикая, все нервы мне за эти пару дней по ниткам вытянувшая…

Я отвел взгляд, предоставляя мальчишке возможность погримасничать вволю. Время у него такое, жеребячье. Пробует границы на прочность.

В машине тихо играла лаунж-музыка, пахло натуральной хвоей вперемешку с легким табачным привкусом.

После очередной чистки салона – идеально аккуратно.

Я такое любил, вообще грязь и беспорядок не терпел, в любом их проявлении.

И в отношениях в том числе.

И вот кто ж знал, что женщина, безбашенная и дерзкая, нежная и ранимая, острая, как игла и пушистая, как… кошка!

Женщина, с которыми я зарекся иметь дело на постоянной основе уже лет десять как, привнесет в мою налаженную, размеренную жизнь такой нереальный беспорядок?

- Эй, подпол, ты чего хотел-то? – вернул меня к реальности Курагин, - а то тут время не резиновое, мне главврач уже намекал.

- Мне главврач тоже намекал. Чтоб я их от тебя избавил скорее, - ответил я, немного злясь на временную потерю ориентации в пространстве. Что-то цирк дурацкий, одна мысль о Кошке выбивает из привычной колеи.

- Нажаловался… - Курагин опять попытался закатить глаза, но заметил мою ухмылку и не стал злоупотреблять. Чувствовал свою вину, свиненок.

- Доложил, - поправил я его строго, - нарушение режима пребывания карается, ты это знаешь.

- Да это же не я! Это все полковник!

- Какой?

- Да Васильич! Ну блин… - Курагин вздохнул, припоминая, - а черт… Я и не знаю ничего, кроме звания и того, что он Пал Васильич!

Неудивительно. Там непростые люди отдыхают. Так что , вполне возможно, что собутыльник Курагина не полковник никакой. И уж тем более не Пал Васильич. Но вообще, надо бы пробить.

Сделав себе зарубку, уточнить, с кем именно нажирался до зеленых соплей и потом приставал к молоденьким медсестричкам нахальный щенок, я продолжил, пользуясь разговорчивостью и вроде бы установленными доверительными отношениями:

- Кстати, твоя сестра упоминала Старика. Ты что про него можешь сказать?

- Упоминала? А это с какой стати? – Курагин тут же перестал валять дурака, глянул с экрана остро и даже жестко.

Мальчик далеко пойдет. Наставника бы ему хорошего…

- Мы беседовали про вашу жизнь до… Гибели отца.

Курагин замолчал, поизучал меня пару секунд через экран. И куда только разбитной дурачок подевался! Мальчик у нас с двойным дном.

Интересные они, брат и сестра Курагины.

- Не могла она тебе ничего говорить. До автокатастрофы мы Старика не знали.

- Она так и говорила.

- А раз она говорила, то какого хера у меня спрашиваешь?

Так… Никаких доверительных отношений…

- Курагин, если я спрашиваю, значит, есть причины. Собираю картину целиком, слышал о таком? Мне надо понимать, откуда может прилететь по вам. Ты же понимаешь, что наш большой папочка не сидит без дела?