– Антон, Сережка! Так то же больше от незнания и от страха люди так делают. Надо доводить до их разума истинное положение дел, – сказал Борис Моисеевич.

– Ну, нам удалось печатную машинку добыть. Вот привезли. Кстати, мы вам тут немного еды собрали и теплых вещей.

– Это хорошо, конечно. Маша займется листовками. Как раз, может, отвлечется. Я же до сих пор ей про Зину не сказал. С утра до ночи мне все твердит, когда дочь заберу.

– Борис Моисеевич! Немцы еще запустили кирпичный завод и лагерь там же для военнопленных наших организовали. Так пленные лес валят для Германии. Немцы говорят, после войны надо много строить.

– Понятно, ребята. Значит, немцы хотят использовать весь потенциал, ресурсы и труд наших людей для процветания Германии и Гитлера на полную катушку. Поэтому особо и не зверствуют.

– После вашего побега на площади, на глазах людей, расстреляли около тридцати человек. По доносам отлавливают людей да в гестапо определяют.

– Ребята, отряд наш, как видите, слишком мал для каких-либо действий. Мы займемся листовками. Благо вон сколько бумаги принесли. А вы, в свою очередь, ведите пропаганду против немцев. Только аккуратно. Вы нужны нам на этой должности. Проверенных людей ведите в лес. Желательно мужчин. Сила нам нужна. Что мы вдвоем с женщинами да с детьми. Если, говорите, в деревне могут нас сдать, то надо как-то питание доставать. Есть что на уме, ребята? – спросил Садовников.

– Раз в неделю жители деревень обязаны сдавать продукты в город. Мы можем сообщать, когда, кто и сколько людей будут задействованы в выполнении этого задания. Я думаю, что так же по двое и будут ездить. С двумя-то справитесь! Если будет какая информация по продовольствию, будем вам сообщать. Предлагаю вот здесь и тайник устроить. В записках будем вам все сообщать. А дальше будет видно. И от города не особо далеко, и вам безопасней. Город практически окружен. Везде патрули. На дорогах из города посты. Да и почти все открытые подходы к городу уже заминированы. Тут недавно по незнанию парнишка подорвался. Видно, в лес хотел уйти.

– Как там Галка? Очень мы за нее переживали! Это надо, немца подсуропила в помощь! Вот дает!

– Да, Галка при офицере больше работает. А сейчас они и вовсе на кирпичном заводе в основном работают. А немец тот! Так, кажись, он от нашей Галки только слюни глотает! Видели, как смотрел на нее, когда мы ее провожали. А, Алексей Иванович! Галка просила вас в лес забрать еще девушку с малышом. То ли год, то ли два ребенку.

– Сереж, ты нам что, предлагаешь детский сад в лесу открыть? Мы вас мужиков просим вести.

– Так Галка сказала, что его на опыты медицинские в Германию отдадут, а мать на тамошние работы пойдет.

– Галка! Галка! Ох уж эта Галка!

– Алексей Иванович, девушка та – жена красноармейца, и родных у нее нет, чтоб малого пристроить. А?

– Так, Серега, ты прям прыткий такой! Что мне-то с ними со всеми делать? – спросил Садовников, глядя на Пашку, который уже приноровился играть с божьими коровками.

– Так на опыты ж, Алексей Иванович!

– Алексей Иванович, мы здесь, чтобы не только прятаться, но и помогать, как сможем. Давайте думайте, как ее из города вытащить. Годовалое дите на посту молчать не сможет. Надумаете, сообщите. Мы тайник будем проверять каждый вечер, часиков так в восемь. Так что имейте в виду, – сказал Горячев ребятам. А он как никто другой понимал, что значит лишиться родного ребенка. – А за продукты и теплые вещи спасибо.

– Так, ребята, нам бы еще топор да пилу какую. Землянки надо теплее делать, – сказал Садовников. – Раз уж столько детей да женщин будет! И чует мое сердце, что это не последний сюрприз.

– А, так это мы быстро. В деревне щас все заняты сбором продуктов. Мы что-нибудь придумаем! Не будем терять время! А вы пока тайник подходящий поищите. Мы мигом! – сказали ребята и побежали в деревню.

До деревни было рукой подать. Уже издалека хлопцы заметили движение. Старосту они нашли в одном из дворов. Он говорил, сколько и чего обязаны были сдать люди сейчас и на будущее.

– Ну, как у вас тут? Долго еще будете? – спросил Антоха старосту.

– Да вот пока этих баб раскочегаришь! Думаю, часок-другой. А вам, может, выпить чего да поесть дать?

– Да, можно бы! – переглянувшись, сказали ребята. Староста повел их в свой двор.

– Ты пока тут у него посмотри что-нибудь подходящее, Антоха, а я в дом пойду. Отвлеку немного. Давай! – шепнул товарищу Сергей и пошел в дом вслед за старостой.

Антон пошел в сарайку и сразу же там и нашел необходимые ему вещи. Быстро перекинул через забор в траву и пошел в дом. Староста уже собрал узелок с бутылью и продуктами.

– Ну, вот, хлопцы, погуляйте трошки! А мы тут враз уже и управимся!

– Ну, давай уже пошевели баб своих, – как можно строже сказал Серега, взял узелок и пошел из дома.

Выйдя за калитку, ребята подождали, пока предатель не скрылся в чьем-то дворе, вытащили инструменты из травы и пошли к лесу.

– Оперативно вы, ребята, – сказал Садовников, идя к ним навстречу.

– Так мы еще и выпить и поесть принесли, Алексей Иванович!

– Это тоже дело хорошее. Пригодится! А мы тоже без дела не сидели. Вот, смотрите, какой Пашка тайник нашел!

– А ну-ка, ну-ка, Пашка! Показывай! – весело сказали ребята.

Пашка подошел к ним, взял за руки и подвел большому дереву.

– Вот, смотрите! – крикнул довольный ребенок, что оказался полезным.

Ребята одобрили место. Там можно было спрятать даже небольшое количество продуктов.

– Ай да молодец! Ну, Алексей Иванович, а кто говорил, что дети будут вам помехой! Они вам еще и помогут, и не один раз!

– Ну, что, ребята! Будем прощаться! Спасибо, что пришли. Помогли продуктами! Давайте там думайте со своим детским садом! Завтра дадите знать, когда ждать пополнение.

– Удачи вам! Мы еще покажем этим немцам! Марии Прохоровне и Сашке привет огромный! Может, завтра уже и увидимся! Берегите себя!

Мужчины и Наталья с сыном скрылись в лесу. Ребята направились в деревню подгонять людей, чтобы не вызывать подозрений у начальника полиции. Собрав продукты, они направились в город.

– Серега, а может, тоже в лес махнем! – сказал Антон другу.

– Антоха, придет наше время, и мы тоже в лес подадимся. А пока мы нужны в городе! Или ты думаешь, мне нравится эту форму носить!

– Да ладно, ладно! Не злись! Больно уж повоевать хочется с этими гадами!

– Повоюем! Я вот что думаю! Алексей Иванович сказал: мужиков надо! Можно ведь пленных освободить. Они ведь люди военные. Их обучать не надо!

– А ведь дело говоришь, Сергей! Выясним, как и сколько народу охраняет лагерь, а там решим, что и делать!

– Да, вечером поговорим с Аркадием. Две головы хорошо, а три лучше! Аркашка сказал, что на карьере их держат до девяти вечера, пока не стемнеет! Часам к одиннадцати к нему и нагрянем!

– Да, сегодня нам еще с Петровой надо встретиться. Как сказал Садовников, надо что-то с детским садом решать. Такого мальца через пост перевозить – это большой риск. Сами попалимся и пацана с матерью угробим.

– Может, Петрова скумекает что! Мозговитая девка она все-таки, Антоха! Только не нравится мне этот слюнтяй немецкий, что все на нее пялится!

– Серый, тебе-то что! Этот слюнтяй, может, сгодится когда! А может, ты втюрился в нее?

– Дурак ты! Смотри лучше, как немчура повскакивала при виде повозки! Жрать, небось, хотят, паскуды немецкие!

Немцы, действительно, увидев ребят, повставали и то и дело кричали что-то про яйца и молоко. Но Сергей объяснил главному, что продукты все по списку для ресторана, и солдаты недовольно опять развалились на травке, покрикивая на жителей города, которые участвовали в строительстве караульного помещения.

Ребята сдали продукты в ресторан, получили подпись повара и отнесли списки Латышеву, для отчета о выполненном задании. Латышев отпустил полицаев, а на вечер поставил их в патруль по городу.

– Михайлов, зайди ко мне, поговорить надо, – позвал Латышев через окно полицая, подпиравшего дерево.

– Да, Григорий Федорович! Щас, минутку!

– У тебя, Юрка, вроде как сынок есть?

– Есть, – ответил Михайлов напрягаясь.

– Так вот, дело у меня к тебе. Только никому ни-ни! Понял?

– Как скажете, Григорий Федорович!

– Есть у меня подозрения на счет Чернова и Карпова. Надо проверить. Тебе могут не довериться. А вот малый твой пусть-ка последит за ними пару дней. Если я прав, то получишь премию и дополнительный паек.

– А в чем не уверены-то? То, что к немцам пошли служить? Так, наверное, тож нажрались большевизма. Да и деньги здесь платят и паек дают. Чем плохо?

– Михайлов, я тебя позвал не рассуждать, а выполнять. Если что срочное, сразу ко мне. А так с пацаном послезавтра придете. Понял? Давай иди покажи ему этих гавриков, и на сегодня ты свободен! Я их поставил в патруль на комендатуру.

– Как скажете, Григорий Федорович!

Михайлов направился домой. Сын его, Валерка, двенадцатилетний сорванец, сидел с мальчишками возле дома. Увидев отца, он хотел уйти. Ему было почему-то не по себе, что отец служит немцам. Но Михайлов-старший остановил сына:

– Валерка, а ну подь сюда!

– Чего тебе?

– Я тебе дам чего! Как с отцом разговариваешь? – разозлился полицай. – Домой пойдем, поговорить с тобой хочу.

– О чем? – спросил мальчик, заходя в квартиру.

– Садись давай. Катюха, неси сто грамм! – крикнул Юра жене.

– Че это ты с обеда начинаешь? – спросила Катя.

– Да Латышев отпустил.

– Откуда честь такая?

– Да вот дал поручение Валерке проследить за двумя хлопчиками. Не доверяет им.

– Батя, может, не надо? Хватит нам одного полицая. Не хочу немцам служить! – жалобно простонал паренек.