– Райнер, я вижу, у вас хорошее настроение. Вы, оказывается, большой шутник, – смеялся Альтман.

– Ну, да, господин оберст, у меня действительно хорошее настроение. Мы запустили завод. Завтра проведем испытание первого кирпича. На железнодорожной станции усиленно ведем сосредоточение леса. Следующий эшелон в Германию порадует немецкое руководство в рейхе. Предлагаю за это поднять бокалы, господа!

– Хайль Гитлер!

Немцы встали, подняв бокалы. Их поддержали соседние столики. Заиграла музыка, и на сцене появилось три девушки в ярких платьях, практически с открытой грудью. Офицеры приветствовали дам бурным рукоплесканием. Девушки энергично передвигались по сцене, вытанцовывая что-то наподобие канкана, подмигивая и посылая воздушные поцелуи посетителям заведения.

– Сегодня только намекнул про танцующих девушек. И вот, вечером уже результат! Господа, русские не настолько тупы! Они могут исполнять приказы! – восторженно говорил Кенинг.

– Господа, а как ваши успехи в сельскохозяйственной местности? – спросил Райнер офицеров.

– В деревнях русские к нам расположены относительно хорошо, в надежде, что мы отвалим им половину урожая. Сейчас полным ходом идет сенокос. Через недели три-четыре займемся уборкой пшеницы и ржи, – ответил Хофманн. – Мы там как на курорте, майор. А какие там девушки!

– Господа, хочу вам сказать, что на днях нам привезут 20 девушек из Прибалтики. Это вышколенные и опытные девки, и, кстати, только для офицерского состава. Мне не нравится, что солдаты и офицеры пользуются одним и тем же персоналом. Мы их расположим на втором этаже. А русских шлюх отдадим в пользование солдатам. А, Райнер, я рад, что вы воспользовались моим советом по поводу своей домработницы. Долго она еще пролежит в больнице? – спросил Альтман.

– Нет. Доктор Зееман попросил ее завтра забрать, так как ожидается большой приток раненых, – ответил Райнер. – Она там ни к чему. Господа, давайте поговорим лучше о предстоящей победе!

– Русские оставили Севастополь. По нашим сводкам, они несут большие потери. Очень много солдат угнано в концлагеря Германии. Некоторые русские солдаты охотно встают под немецкие знамена, и их, знаете ли, – их немало! Осенью мы пройдем возле Кремля под развевающимися немецкими флагами! – говорил довольный Кенинг.

– Значит, Новый год мы встретим вместе со своими семьями в Великой Германии-победительнице! Поднимем за это бокалы, господа! – произнес тост Райнер, пытаясь хоть немного поверить в свои же слова.

Последующие несколько часов офицеры пили за фюрера, Германию и победу. Эрих приехал через пару часов, как приказал Нортемберг. Но Райнер еще битых часа два не мог покинуть это заведение. Приехав домой, Эрих с трудом дотащил этого огромного офицера до кровати.

Райнер проснулся в семь утра от жуткой головной боли. Он чувствовал приступы тошноты. «Да, барон Нортемберг, как тебя угораздило так напиться?» – думал про себя Райнер. Голова так раскалывалась, что Райнеру больно было открыть глаза. В дом вошел Эрих с ведром холодной воды.

– Господин майор, просыпайтесь. Вы просили меня разбудить вас пораньше. Говорили, что сегодня надо забрать из больницы девушку, – сказал Эрих, подходя к кровати.

– Сколько время, Эрих? – спросил Райнер, вскакивая с кровати и хватаясь за голову.

– Восьмой час, господин майор. Возьмите воды.

– О-о-о-о! Эрих, это чудо, – приговаривал Райнер, потягивая холодную воду.

– Сходите в баню. Ополоснитесь холодной водой. Может, будет полегче, – обеспокоенно сказал Эрих.

– Да, спасибо. Сделай пока крепкий чай.

После холодной бани, Райнер почувствовал себя намного лучше. Да и чашка крепкого чая придала ему бодрости.

– Эрих, сейчас едем в больницу, – сказал Райнер, допивая свой чай.

Через полчаса он уже входил в кабинет к доктору Зееману. Доктор жил при больнице, поэтому уже сидел за столом и заполнял какие-то карты.

– Приветствую вас, господин майор! У вас неважный вид. Вы себя плохо чувствуете?

– Доктор, вчера перебрал со спиртным. Я обычно не злоупотребляю, но вчера даже не знаю, как так получилось.

– Бывает, господин майор. Сейчас я вам дам таблетку, и станет гораздо лучше. А вы приехали за своей дамой? Так я вас понял? – спросил доктор, протягивая таблетку.

– Да. Я хочу ее забрать.

– Хорошо, сейчас ее на носилках вынесут к машине. Вы можете помочь больной одеться, – подмигивая, сказал Зееман.

– Спасибо, доктор. Я вам обязан. После войны вы можете ко мне обращаться.

– Хорошо, я обязательно воспользуюсь вашим предложением, барон Нортемберг.

Тася уже не спала. Она томилась в ожидании единственного родного на этот момент ей человека. Всю ночь ей мерещились какие-то шорохи. И иногда среди ночи она просыпалась от крика раненого солдата. Увидев своего возлюбленного, Тася хотела вскочить и броситься к нему на шею, но Райнер остановил ее движением руки.

– С добрым утром, Тася! Давай я помогу тебе одеться.

Райнер помогал Тасе надевать платье, когда вошли санитары. Они переложили ее на носилки и понесли на улицу к машине. Райнер помог ей сесть в машину. Доктор вышел на улицу проводить свою пациентку и дать рекомендации по уходу за швом. Через несколько минут Тася уже ехала домой, лишь с воспоминаниями об этой жуткой ночи в немецкой больнице.

Райнер с Эрихом помогли ей дойти до дома, до конца инсценируя ее неважное состояние. Только дома Таисия свободно вздохнула.

– Добро пожаловать домой, дорогая! – сказал Райнер, целуя девушку. – Тась, во двор не выходи. Закрой двери и сиди дома. У тебя постельный режим. Ты должна это помнить.

– Хорошо, Райнер. Приди сегодня пораньше. Я соскучилась.

– Я постараюсь, моя хорошая.

Райнер поехал в комендатуру. Галя уже ждала его там под зорким взглядом Эльзы.

– С добрым утром, фройлен! – обратился к девушкам Райнер. – Галя, почему вы здесь?

Петрова посмотрела на Эльзу. Та, в свою очередь, с презрением посмотрела на русскую переводчицу и сказала:

– Там много секретной документации, господин майор. На вашем месте я бы не доверяла русской.

– Когда вы будете на моем месте, фройлен Эльза, тогда вы будете принимать решения. У Гали много работы. А сейчас в особенности идет технический перевод по заводу. Я забираю необходимые документы и на завод, – строго сказал Райнер.

Эльза со злостью посмотрела на Галю. Не нравилась ей эта тоненькая с дерзким взглядом русская девушка, которая, очевидно, нравилась офицерам. Эльза замечала, что ее балуют конфетами и шоколадом. А немка очень привыкла быть первой женщиной в окружении офицеров комендатуры.

– Господин Нортемберг! Я буду в машине, – крикнула Галя Райнеру, чтобы поскорее исчезнуть из поля зрения этой надменной немки.

Галя пошла к машине и услышала, как ее окрикнули Сергей с Антоном.

– Что-то срочное?

– Да. Вот в обертке из-под шоколада лежит аусвайс для Травкиной. Напиши, что надо. Печать уже есть. Вечером мы тебя найдем. До вечера, Галя.

– Спасибо, ребята, за шоколад, – сказала Галя, положила сладость в сумочку, улыбнулась и пошла к машине.

Эрих в зеркало наблюдал за сценой и мучился от ревности. «И эти туда же!» – думала про себя Эльза, наблюдая за девушкой из окна, закусывая губу.

Райнер догнал Галю у машины, и они поехали на завод.

************************************

– Валерка, давай шевели ногами. Опаздываем. Это ж надо проспать! Мать твоя – соня! Не могла разбудить вовремя! – ругался по дороге в полицию Михайлов-старший.

– Да успеем, батя, куда так летишь!

– Батя, батя! Что б ты понимал, сопляк!

Михайловы быстро дошли до полицейского участка и прямиком направились в кабинет к Латышеву.

– Долго спишь, Михайлов, – сказал начальник полиции вошедшему в кабинет Юрию с сыном. – Докладывайте, что у вас?

– Давай, Валерка, говори, что видел, – сказал старший Михайлов, подталкивая сына к столу.

– Так что говорить? Ну, наблюдал за ними два дня. Разговаривали только с полицаями и документы спрашивали у людей. В полицию отправляли за документами. Вчера, правда, полдня дурака валяли.

– Как это? – нахмурил брови Латышев.

– Да они у больницы дежурили, а потом девок увидели, что на реке белье солдатское полоскают, и за ними стали подглядывать, – опустив глаза, ответил мальчик.

– За девками, говоришь? Устрою щенкам! Что еще?

– Да ниче больше. Дяденька, а они меня ругать-то не будут, что я про девок рассказал? – спросил Валерка.

– Не будут, не будут. Михайлов, ты мне щенков этих найди и ко мне! Понял?

– Как есть, Григорий Федорович! Понял! Давай, Валерка, пошли! Выходи быстрее, – запинаясь, говорил Михайлов сыну и тащил к выходу.

Выйдя на улицу, Юрий достал сигареты и закурил. Через пару секунд Михайлов понял, что в кармане не нащупал аусвайсов, приготовленных на продажу.

– Так, Валерка, быстро пошли домой! – прорычал полицай.

– Че случилось, бать? – спросил мальчишка, понимая истерику отца.

– Щас узнаем, че случилось! – кричал в бешенстве Юра.

– Бать, я во дворе погуляю, можно?

– Делай что хочешь!

– Юр, что с тобой? – спросила Катерина ворвавшегося в квартиру мужа.

Михайлов, как сумасшедший, начал вытряхивать все белье из шкафа, проверять все карманы пиджака и рубашек.

– Юр, ты что-то потерял? – озабоченно спросила жена.

– Катька, ты мои вещи стирала? – спросил Михайлов, сев на кровать и опустив руки.

– Да рубашки две только и белье нательное.

– Аусвайсов не видела?

– Чего? – испуганно спросила Катя.

– Что слышала, дура! Аусвайсов в количестве двух штук.

– Нет, не видела. Юр, так ты иди в полицию признайся, что так, мол, и так, потерял.