– Сынок, вы тут?

– Мама?

Валерка вздрогнул от неожиданности и повернулся.

– Ой, тетя Катя! Вы тоже с нами играете?

– Да, Сонечка, да, детка. Я тоже с вами. Валера, проползите с Соней подальше вдоль забора, чтобы отец с окна вас не заметил.

– Мама, ты что, из окна увидела?

– Да, сынок. Дай-то бог, чтобы никто больше не увидел. Ползите скорей. Соню мне подашь. Я ее возьму.

Дети проползли вдоль забора, подальше от любопытных глаз.

– Держи ее, мам!

– Давай, скорей! О! Молодец! Соня, какая большая стала! Тяжелая! Давай сам! Скоренько!

Беглецы добежали до конца улицы и свернули в чужой двор.

– Господи, Валера! Что и делать-то будем? Куда нам Сонечку?

– Мам, я ее спрячу в надежное место. Но там нам долго нельзя. Придешь вечером на Лесную, 5. Тихонько постучись на чердак. Мы откроем.

– Вот, возьми, что успела схватить. Поедите хоть. Вечером прибегу. Сынок, береги себя и сестру!

– Кого? – крикнул Валера убегающей матери, глядя на перепуганную Соню.

– Потом, сынок! Все потом! Спрячьтесь!

Катя, запыхавшись, прибежала домой. Муж уже был навеселе.

– Катька, за тобой что, соседи гонятся?

– Да одышка, проклятая.

– Ишь ты, одышка! Чем же ты так занимаешься дома, что одышка тебя мучает. Ладно. Давай лучше выпьем! – предложил Михайлов, протягивая стограммовый стакан.

– За что пьем, Юр?

– Семью Сеньки Титова сдал-таки! Все подозрения с меня сняты. Вот и премию дали, – радостно сообщил Михайлов и положил на стол деньги.

– Юра, зачем? Как людям в глаза смотреть будем? И так косятся. Одна Тоня и относилась по-человечески.

– А ты скажи, кто косится, все пойдут следом! Что смотришь так? Или не нравлюсь больше?

– Не нравишься, Юра. Таким не нравишься!

– А кто тебе нравится, стерва?

Михайлов схватил жену за руку и притянул к себе.

– Где этот постреленыш?

– Гуляет во дворе где-то. Пусти! Больно!

– Пущу, когда скажешь, кто тебе нравится! А может, Сенька Титов и нравится? Я видел, как ты хвостом перед ним крутила! Или думаешь, что я дурак полный?

Михайлов тащил Катю на кровать. Надругавшись над собственной женой, он подтянул штаны и пошел за стол дальше отмечать свою премию.

– Чего скулишь, дура! Иди за стол! – крикнул полицай, раздраженный плачем супруги.

Катя переодела порванное платье, села за стол и решительно сказала:

– Наливай!

– Вот, другой разговор, жена! Правду говорят, что надо жену в ежовых рукавицах держать!

«Ты пожалеешь, мразь! И ответишь за все свои паскудные делишки. За сына и за меня!» – думала Катерина с ненавистью, глядя на мужа. Катя сидела с Михайловым до вечера, пока он не напился в стельку. Кое-как она дотащила его до кровати, раздела и сняла сапоги. Убедившись, что мужчина мертвецки пьян, женщина взяла подушку и, собрав все моральные и физические силы, задушила мужа прямо в постели. Катерина убрала все со стола, собрала поесть и побежала по адресу, который дал ей сын.

************************************

Валера открыл дверь чердака сразу.

– Мамочка, – обрадовался сын, обнимая женщину.

– Тише, сейчас закроем дверь. Где Сонечка?

– Соня там. Пойдем со мной.

Валера повел мать к узенькому, еле заметному просвету в стене. Соня сидела на полу, на старом матрасе, и была очень недовольна затянувшейся игрой.

– Тетя Катя! Вы за мной? – закричала Соня при виде Катерины и бросилась к ней.

– Пока нет, моя девочка! Иди ко мне. Смотри, что я вам принесла.

Соня с удовольствием забралась на колени к женщине и с нетерпением смотрела, как Катя развязывает узелок с едой. Соня обрадовалась увиденным подаркам и схватила в одну руку котлету, в другую картошку.

– Тетя Катечка, какие вкусные котлеты! Мама давно таких не делала. А когда мы пойдем к маме? – уже дружелюбнее спросила девочка.

– Сонечка, золотая моя, пока побудешь с Валериком здесь. А потом вернетесь опять домой.

– Мам! – серьезно сказал Валера и вопросительно посмотрел матери в глаза.

– Валера, я хотела тебе все рассказать, когда ты подрастешь. Но надеюсь, что ты поймешь меня, сынок. Я познакомилась с Бориным папой, когда он встречался с Тоней. У нас завязался роман, и Семен хотел объясниться с Тоней, что не сможет на ней жениться. Но Тоня сообщила, что ждет ребенка, и Семен остался с ней. Вскоре я тоже поняла, что беременна, но рушить семью не захотела, хотя очень любила Сему и люблю до сих пор. А тут Юрка начал за мной ухаживать, и я решила выйти за него и выдать тебя за его сына.

– Значит, мой отец – Семен Игнатьевич?

– Да, – нервно ответила Катя, машинально покачивая засыпающую Сонечку.

Валера обнял мать и заплакал.

– Мама, ты самая лучшая мама на свете! Мой отец – красный командир! Мой отец – не предатель! И у меня есть сестра! Мама, я люблю тебя!

Валерка обнимал мать. По его щекам текли слезы радости. Он смотрел на спящую Сонечку и нежно погладил ее по голове. Немного успокоившись, Валера спросил:

– Мам, он об этом не знает?

– Нет, я боялась, что Сеня будет чувствовать себя виноватым, и решила ничего не говорить.

– Я убью его! – грозным голосом произнес мальчик.

– Кого? – испугалась Катя.

– Полицая этого! Хватит ему над нами издеваться!

– Сынок, давай об этом потом. Сейчас надо сохранить Сонечку.

– Да. Сейчас да. Мам, может, нам уйти к партизанам?

– Сынок, да где ж их искать? – с грустью в голосе ответила Катя.

– Я знаю где. Я им помогаю, – с гордостью сказал Валера.

– А я-то переживала, где ты бегаешь целыми днями. А ты у меня такой большой стал. И весь в отца! Об этом подумаем завтра. Я приду к обеду. А ты смотри за Соней.

– Хорошо, мам. Спасибо, что сказала про папу.

Катя помогла детям устроиться поудобнее и вернулась домой. Женщина убедилась, что Юрка мертв, и пошла в комнату сына, раздумывая, как завтра поступить с телом.

Катя утром проснулась. Накинула на сорочку платок и выбежала в подъезд с криками о помощи.

К ней пришли соседи и, увидев мертвого Михайлова, перекрестились.

– Вот ему поделом, извергу. Есть бог на свете. Вчера он Титовых сдал немцам, не пожалел детей. А ночью сам помер. Есть бог, – прошептала соседка по лестничной клетке.

Через час в квартире Михайловых появились полицаи во главе с Латышевым и врачом.

– Что скажете, доктор? – спросил начальник полиции.

– Судя по показаниям жены и запаху спиртного, умерший злоупотреблял этим зельем, несмотря на проблемы с сердцем. Надо сделать вскрытие, чтобы точно определить причину смерти. А сейчас могу сделать предположение, что сердце.

– Остановимся на ваших предположениях, доктор. Эй! Подите сюда! – позвал Латышев полицаев. – Похороните его! Вдова сама не справится! – отдал приказ начальник полиции, глядя на Катю.

– Будет исполнено!

– А ты, Катя, завтра придешь ко мне в участок. Паек выделю дополнительный. А через недельку думай на работу устраиваться. Придешь ко мне. Помогу. Для своих найдем что-нибудь непыльное.

– Спасибо, Григорий Федорович, что помогли. Я приду.

– Ну, все, давай. Хлопцы сейчас все сделают. А ты завтра приходи.

Латышев ушел. Катя притворилась такой расстроенной, что не пошла даже посмотреть, где захоронят тело. Полицаи забрали труп ненавистного мужа. В квартире воцарилась тишина. Катя сидела на стуле и сама не верила в то, что своими руками задушила человека, с которым прожила не один год. Осознав, наконец, что она свободна, женщина улыбнулась, умылась, привела себя в порядок, собрала поесть детям. По пути зашла в квартиру Титовых, взяла вещи Сонечки и побежала к ребятам.

– Как вы тут, мои хорошие?

Катерина обнимала детей. Она еще не представляла, что ждет ее дальше. Но ясно понимала, что обязана сберечь детей. Михайлов по пьянке сказал, что Тоню с сыном отправят в концентрационный лагерь «Освенцим», где люди долго не живут. Она должна сохранить Сонечку.

– Тетя Катя, я хочу к маме, – жалобно проскулила Соня.

– Сонечка, девочка моя! Мы не можем пока пойти к маме. Мама с Борей уехали. Но совсем ненадолго.

– Они меня бросили?

– Нет. Что ты! Разве можно бросить такую принцессу? Они поехали к папе, может, с ним и вернутся.

– С папой?

Девочка от радости запрыгала и захлопала в ладоши.

– Тише, тише, моя ты хорошая! Валера, как вы тут? Терпимо?

– Терпимо, но Соня долго здесь не пробудет. Надо идти к партизанам. Мам, ты какая-то замученная! Он тебя не обижал?

– Нет, сынок. Что ты! Если бы и захотел обидеть, то уже не смог бы.

– Ты о чем?

– У него сердце не выдержало водку-то пить ведрами. Умер ночью.

– Мама, надо узнать, что с Борей и его мамой будет? Они выходили с вещами, поэтому не расстреляли, это точно.

– На днях их отправляют в концлагерь. Думаю, что мы здесь бессильны. Главное спасти Соню. Завтра я получу паек и разрешение съездить в деревню. Поведешь к своим партизанам.

– Завтра нет, мам. Мы договорились встретиться 18-го. Поэтому до конца недели мы с Соней будем здесь.

– Хорошо, сынок! Восемнадцатого так восемнадцатого. Отец тобой будет гордиться.

Катя ушла домой только к вечеру с тревожными мыслями о будущем.

************************************

– Господа, вчера вечером из рейха пришло подтверждение о производстве секретного химического оружия на территории этого города. Сегодня должны прилететь специалисты, которые займутся переоборудованием пустующих площадей электромеханического завода. Эльза, вы отвечаете за их расселение.

– У меня почти все готово, господин оберст. Сейчас как раз местные освобождают помещения.