************************************

«Старый жадный дурак! – ругал себя Генрих, выйдя их комиссариата. – Пронюхали о продаже дома и опять занервничали! Конечно! Надо было об этом думать раньше!»

Генрих заехал на телеграф и дал телеграмму Брауну, что не сможет ему вернуть долги, даже позже, пытаясь донести до друга, что попытки улететь в Англию неудачны.

Нортемберг вернулся домой в мрачном настроении. Домашние ждали его на обед. Увидев пасмурное настроение главы семейства, все молча приступили к еде, выжидая, когда Генрих сам расскажет причину своего недовольства. Горячий вкусный суп приподнял настроение барону.

– Друзья мои, у нас могут возникнуть большие неприятности, если мы не предпримем все меры предосторожности, – пытался смягчить ситуацию Нортемберг. – Меня сегодня вызывали в гестапо на дружескую беседу. Интересовались продажей дома и планами на будущее. Вогел с супругой придет в субботу на обед. Предполагаю, что за домом уже ведется слежка. Райнер, Эрих, свет в своих комнатах не включать. В гостиной тоже. По вечерам в вашем распоряжении только столовая и кухня. К окнам не подходить. Занавески не трогать. Во двор тоже ни ногой. Мы с Амалией завтра пойдем прогуляемся. Посмотрим, нет ли чего подозрительного. У Вогела на меня серьезные виды. Я это чувствую.

– Отец, что с отъездом? – спросил Райнер.

– Пока ничего. Я попросил помощи у Брауна. Будем ждать. На крайний случай вывезу вас в горы, пока не решу проблему с вылетом. Главное успокоить бдительность полиции. В этой ситуации радует только одно: вас действительно считают погибшими. Фройлен, до субботы вы должны сделать так, чтобы гости ни за что не заподозрили, что кроме меня и Амалии в доме еще кто-то есть. В субботу я запру вас в комнате Вольдемара. И на всякий случай выкрутите лампочки в своих комнатах.

Неутешительные новости заставили задуматься молодых людей. После обеденного чая все разошлись по комнатам. Тася прилегла на кровать.

– Райнер, если у нас ничего не выйдет, я не хочу попасть в плен. Поклянись, что убьешь меня сам, – с полными слез глазами, серьезными, как никогда, сказала Тася.

– Глупая моя!

Райнер пробовал рассмешить и придать этому разговору шуточный вид, но не получилось.

– Райнер!

– Да, клянусь, Тася! Я тебя прекрасно понимаю. Я сам не хочу, чтобы тебе пришлось испытать боль и унижение. Я знаю, что нацисты это умеют делать хорошо!

– Райнер, может, это странно прозвучит, но мне нравится твой дом, твои родители. Я вспоминаю твои рассказы и думаю, что именно все так я и представляла, как оно есть на самом деле. Как ты думаешь, мы сможем когда-нибудь жить спокойно, чтобы никого и ничего не бояться?

Райнер прилег рядом с Тасей, прижал ее к себе с такой силой, что девушка невольно вскрикнула.

– Извини, дорогая! Конечно, сможем. Отец, он всегда добивается, чего хочет. В этот раз он тоже решит непосильную задачу. Я просто в этом не сомневаюсь. Просто нам надо ему помочь, хотя бы в том, о чем он нас попросил.

************************************

Лорд Браун, получив телеграмму, понял, что у приятеля возникли некие трудности с вылетом и он просит содействия непосредственно у него.

– Мэган! – обратился отец к дочери.

– Да, пап!

– Съезди сегодня с водителем в наш старый дом. У нас, возможно, будут скоро гости.

– Разреши полюбопытствовать кто? – спросила красивая девушка с копной рыжих вьющихся волос.

– Пока не могу сказать. Человек шесть. Проверь, чтобы там было все необходимое для проживания на месяц-два. Все, дочь! Я уезжаю. Не забудь, сегодня у нас ужинает генерал Харт. Будь с ним полюбезнее.

– Он же старый!

– Сорок два – для мужчины – это сущая ерунда. Мэган, пожалуйста. Просто повежливее, иначе отдам замуж за того, кого сочту нужным!

– Хорошо, папа! Только ради тебя! Увидимся вечером!

************************************

Для Нортембергов следующие две недели прошли в постоянном напряжении. За домом велось наблюдение. В субботу Вогел с женой в качестве экскурсии обошли весь дом, включая винный погреб, выискивая любое подозрение, чтобы уличить барона в измене, шпионаже и сокрытии доходов от нацистской партии и самого фюрера.

Генрих с Амалией держались достойно, боясь вызвать малейшее подозрение. Извинились за скромный обед, причиной которому было неимение денежных средств и неумение хозяйки готовить. От четы Вогелов Нортемберги отделались парочкой бутылок испанского вина.

Ситуация складывалась из ряда вон выходящая. Нортемберг решил спрятать детей в горах, пока не решит вопрос с перелетом.

Во второй половине августа, поздно вечером, когда все уже разошлись по комнатам, Генрих услышал стук в дверь.

– Генрих, о боже! Кого несет в такой поздний час?

– Скажи детям, чтобы спрятались на чердаке. Я пойду открою.

Генрих открыл дверь. Человек, который стоял перед ним, буквально силой втолкнул его в дом и аккуратно закрыл дверь.

– Я от лорда Брауна. Вот письмо, – первым сказал незнакомец и отдал запечатанный конверт, не дав барону раскрыть и рта.

Нортемберг с подозрением оглядел незнакомца, отошел в сторону и быстро пробежал письмо глазами.

– Лорд просил дать ответ сразу, – поторопил ночной гость барона.

Генрих еще раз прочитал письмо и, глядя в глаза незнакомцу, сказал:

– Да. Передайте лорду, что я сделаю все, что сказано в этом письме.

– Верните мне письмо. За домом следят. Надеюсь, что вы в курсе. Будьте осторожны. В ваших руках будет не только ваша жизнь.

Незнакомец выскользнул за дверь и растворился в темноте ночи.

– Кто там, Генрих? – спросила Амалия.

– Иди успокой детей. Кажется, Браун решил меня опять выручить!

Через пять минут Амалия вернулась в комнату.

– Через четыре дня мы выберемся из этой тюрьмы, Амалия. Приходил человек от Брауна. Джонатан сказал, чтобы мы через четыре дня около полуночи развели костры в форме треугольника, недалеко от охотничьего домика, там, где мы останавливались во время охоты. Там есть неплохая площадка, где мы будем ждать самолет. Все, Амалия! Скоро все закончится. Послезавтра, поутру, мы с ребятами с заднего двора пойдем пешком к лесу и приготовим все для костра. А ты будешь больше маячить возле дома. Прогуляешься. В общем, чтобы они не думали, что нас нет. Хорошо?

– Как скажешь, милый!

– А сейчас спать, дорогая.

************************************

Все эти дни обитатели поместья Нортембергов находились в некоем возбуждении. Они сами не верили, что скоро покинут страну, правитель которой принес столько несчастья миллионам людей.

Накануне вечером Нортемберги погасили свет уже в восемь вечера. Надев удобную одежду и обувь и захватив с собой только самое необходимое, беженцы навсегда покинули дом. За три часа они добрались до охотничьего домика и без десяти двенадцать подожгли костры. Когда стрелка часов подходила к половине первого, Генрих начал нервничать, но исправно помогал подкладывать в костры подготовленные заранее дрова, вглядываясь в черное небо, усыпанное яркими звездами. Когда одна из звезд начала приближаться, издавая рев, путники от счастья начали обниматься, целоваться и прыгать, взмахивая руками. Беглецы отошли к домику, когда самолет начал садиться.

Это был не маленький York, который предназначался, в первую очередь, для обычных перевозок личного состава и грузов. Преимуществом самолета было то, что он мог выполнить посадку прямо на «брюхо» с убранным шасси, потом так же выпустить и взлететь. Салон самолета был вполне оборудован и рассчитан на 24 человека.

В течение двух часов, проведенных в воздухе, никто из пассажиров не проронил ни слова.

************************************

Браун приехал на аэродром за час до предположительного приземления друга и его семьи. Он нервно мерил шагами территорию посадочной полосы. Увидев в небе огни приближающего самолета, Браун почувствовал облегчение, радость за друга и гордость за себя, что он смог вытащить своего коллегу из большой неприятности, а вернее спас от смерти.

Пассажиры выходили немного обезумевшие от счастья, сильного шума и вибрации расположенных близко к фюзеляжу двигателей.

Генрих обнял своего старого верного друга, и слезы навернулись на его глаза.

– Ну-ну, Генрих, старик! Ты что? Жизнь предоставит нам еще много испытаний, – приговаривал Джонатан, похлопывая приятеля по плечу. – Сейчас я отвезу вас в свой старый дом. Завтра приеду, и будем думать о будущем.

– Джонатан, я благодарен за все, что ты для меня сделал. Я отплачу тебе той же монетой, когда нужна будет моя помощь.

– Сочтемся, дружище. Амалия, как прошел полет?

– Это намного приятней, чем сидеть дома в ожидании гестапо, Джонатан.

– Поддерживаю вас. Райнер, парень! Как ты возмужал! Я думаю, что завтра мы с тобой пропустим парочку рюмок коньяка один на один, – подмигивая, сказал Браун. – К сожалению, не имею чести знать ваших друзей. Но завтра у нас будет время познакомиться.

Беглецы разместились в двух машинах и поехали в старый заброшенный дом Браунов.

– Генрих, я приеду к обеду. Вы располагайтесь и высыпайтесь. Сразу пишите список, что вам нужно. Я привезу. До завтра, старина. Я на самом деле рад, что все так удачно сложилось.

************************************

Когда за Брауном закрылась дверь, беглецы с какими-то немыслимыми возгласами ликования возрадовались своему благополучному бегству и приземлению.

– Друзья мои, я предлагаю перед сном выпить по бокалу вина, отметить наше спасение.

– Генрих, откуда вино? – спросила Амалия.

– Я прихватил одну на всякий случай, на хороший случай! – виновато ответил барон.

– О, Генрих! И это тот, кто сказал взять самое необходимое!