Екатерина Юдина - В плену у Тирана

Девушка старалась не думать. Абстрагироваться от всех мыслей и просто ждать, когда мужчина закончит, но этого ей делать явно не стоило. Закрывая от себя часть мыслей, она так же убирала эмоции в крепкий сундук своего сознания, среди которых была ненависть направленная на Андрея. Без нее и без гнева, ощущения были совершенно другими. Не сказать, что приятными, но и не противными. Скорее, острыми и слегка будоражащими. Но, стоило Варе это понять, как она тут же нахмурилась и мысленно поругала себя. Стало мерзко лишь от того, что в этой ситуации она увидела то, что она не считала в край ненавистным. Девушка посчитала себя ненормальной. Сумасшедшей. Макаров слишком странно влиял на Варю. Как-то незаметно и еле ощутимо он подавлял ее и заставлял чувствовать то, чего девушка ощущать не хотела. И от этого она только сильнее ненавидела Андрея.

— Ты отлично смотришься с моим членом во рту, — едкость в голосе и еле заметная ухмылка на лице.

Если бы только одним взглядом можно было убить, Варя, непременно, именно это и сделала бы сейчас. Возникло желание все же стиснуть зубы, ведь в данную секунду девушка только так могла отомстить мужчине. Но останавливало понимание того, что это будет последнее, что Варя сделает в своей жизни. Макаров подобную проделку девушке не простит.

Варя не знала сколько это длилось, но, кажется, не слишком долго, ведь уже вскоре Макаров грубо оттолкнул от себя девушку. Варя, не сумев удержать равновесия, упала на пол, а мужчина тут же опустился около нее, начиная расстегивать ширинку на ее джинсах. Даже со свободными руками Варя навряд бы смогла его остановить, а когда они были туго связанными, ей только и оставалось, что безрезультатно барахтаться, в тот момент, когда Андрей резкими движениями сдергивал с нее одежду, будто и вовсе собираясь порвать ее на девушке.

— Я буду кричать, — тяжело дыша, пробормотала Варя. Из-за этой бессмысленной борьбы с мужчиной, она устала и потеряла большую часть имеющихся сил. Но Макаров, будто бы и вовсе не замечая противостояния девушки, с легкостью ее раздел и вновь поставил на колени, заставляя лбом упереться о пол и прогнуться в пояснице. Он вообще обращался с ней не как с человеком, а как с бездушной куклой. Ставил, Варю, как мужчине хотелось и полностью управлял ею.

— Ты не будешь кричать, — Варя не видела лица Макарова, но ощутила безразличие в его словах. — Ты же понимаешь, что я закрою тебе рот, до того, как кто-то услышит твои крики. Хочешь, чтобы я кляп тебе засунул? Мне не сложно. Твой рот я уже поимел и пока что он мне не нужен.

Варя взвыла от наплыва злости и негодования. Невыносимо ощущать себя настолько беззащитной и слабой. Не иметь возможности защитить себя в тот момент, когда удавка унизительного положения, затянулась на шее, практически душа девушку. Все, что ей оставалось, так это злиться. Утопать в гневе и ненависти к Макарову. Только это помогало Варе не потерять рассудок и не сломаться.

Макаров вошел в девушку жестким и резким движением. Было больно, но ощущения значительно отличались от тех, что Варя испытывала в первый раз. Наверное, это потому, что сейчас Андрей не потрудился надеть презерватив и теперь, скольжение внутри Варя были более жаркими и горячими, а ощущения острыми и тягучими. Это сводило с ума. Заставляло прерывисто дышать и до крови прикусывать губы, лишь бы не стонать. Варя проклинала свое тело. С сильнейшей ненавистью относилась к тому, что, противореча разуму, оно получало удовольствие от того, что с ним делал мужчина. Это неправильно. Это дико. Ненормально.

Макаров отнюдь не нежничал с Варей. Он грубо имел ее, жесткими движениями вталкиваясь в девушку до самого основания. Впивался пальцами в ее попу и натягивал на себя. Делал все, чтобы показать свое отношение к девушке. Для него она сейчас дешевка. Беспринципная дрянь, которая нужна лишь для того, чтобы удовлетворить свою похоть. Поставить раком и хорошенько трахнуть. Так, как хочется ему, ведь девушке все равно. Она ложилась под первого встречного, значит выдержит все, что Макаров собирался сделать с ней. А Андрей хотел сделать много чего. Грубо. Сильно. Жестко. Долго. Больше не сдерживать себя. Не контролировать свою силу и просто измываться над девушкой. Ведь такая, как она другого отношения к себе не заслуживала…

Варя дрожала, задыхалась и против воли выгибалась. Как же сильно девушка не хотела этого чувствовать. Не позволять Макарову доводить себя до исступления. Но сознание будто бы отключилось, под вспышками сумасшедших ощущений, делая Варю безвольной и бездумной. И лишь злость не позволяла ей окончательно потерять нить реальности, в которой ею пользовался тот, кого девушка всей душой ненавидела. Обида душила Варю. Несправедливость этого мира, в котором мужчина мог просто так взять беззащитную девушку, угнетала и вводила в апатию. Глубоко в душе Варя придерживала огонек решимости отомстить Андрею, но в данный момент утопала в собственной подневольности.

Несколько последних движений Макарова были особенно глубокими, после чего, он ненадолго замер, еще сильнее впиваясь пальцами в кожу девушки.

— Ты, что… В меня?... — еле шевеля губами, практически неслышно пробормотала девушка. Она говорила прерывисто и неразборчиво. В ее словах вообще невозможно было что-либо разобрать и тот ужас, который сейчас испытывала Варя, совершенно не отразился в ее невнятном тоне. — Ты ублюдок… Сумасшедший… А если я забеременею?.. — как же плохо она соображала. Казалось, что разум девушки покрылся плотным туманом, который можно было резать ножом. Очень-очень тупым ножом. Но, чувствуя, как внутри стало еще более влажно, Варя не могла отделаться от мысли, что мужчина излился в нее. И эта мысль пугала. Приводила в недоумение и немного проясняла разум. Андрей точно переходил все границы. Когда Варя думала, что еще хуже он сделать не может, мужчина в очередной раз доказывал, как девушка ошибалась. Для него Варя действительно не была девушкой, о которой он хоть немного заботился.

— Сделаешь аборт. Мне дети от шлюхи не нужны, — сухо ответил Макаров, совершенно не меняясь в лице.

Казалось, что это длилось целую вечность. Чужие, горячие ладони на обнаженной коже, грубые, часто, болезненные прикосновения и полная власть Макарова над девушкой. Мужчина подавлял и подчинял. Будто разрывая все запреты, Андрей давал себе полную волю и раз за разом брал Варю, будто желая своими действиями опустошить ее, разбивая все неповиновение. Слишком ненасытный в своем желании.  Чрезмерно поглощенный жаждой и гневом.

— У тебя, что вечно стоит? — зло прошептала девушка, когда мужчина в очередной раз вошел в нее. Вернее, Варя пыталась вложить в голос хотя бы толику той злости, что постоянно вспыхивала ослепительными бликами в ней, но получилось жалко и неуклюже. Стараясь сдерживать стоны, она еле слышно шептала, задыхаясь от истязающих ощущений.

— Я же говорил, что, как следует удовлетворю тебя. Ну что, тебе еще хочется лечь под другого мужчину? — при этих словах, Андрей сделал несколько особо глубоких и жестких движений, от которых тело девушки тут же пробила сильная дрожь и с губ сорвался громкий стон.

Варя хотела ответить мужчине, вкладывая в тон раздраженность, сарказм и отвращение, но не смогла произнести желаемых фраз. Создавалось впечатление, что все ее тело горело, тягучими языками пламени и по коже пробегали колкие вспышки тока. Варя была вялая и, одновременно с этим, напряженная. Уставшая и взвинченная. Сплошной сгусток мучительных, сводящих с ума ощущений и затуманивающих разум эмоций. В таком состоянии было сложно что-либо сказать, подбирая слова из обрывков фраз, которые все равно не слетали с губ, застревая в горле.

Варя думала, что ненависть к Макарову уже достигла своего пика, но мужчина уже несколько раз поднимал незримую планку, распаляя эту мизантропию, направленную на него. Каждый его поступок веял чудовищным безразличием и неминуемо причинял боль, как физическую, так и душевную. Такое не забывается и не сглаживается, но разве Макаров нуждался в прощении? Нет, не нуждался. Варя в этом даже не сомневалась. Равнодушный и бессердечный тиран, погубивший и уничтоживший далеко не одну душу. Эмоции других людей этого мужчину никак не касались. Лишенный сердца он их просто не ощущал.

Макаров втоптал Варю в грязь и, то, что девушка, против своей воли, сейчас получала удовольствие, будто бы еще сильнее унижало Варю. Разрывало ее разум на куски и бросало в отчаяние. Утопая в горечи и захлебываясь апатией, девушке хотелось кричать до надрыва голоса и кусать собственные губы до кровавых ранок. Все это терзало и изводило Варю. Прорывало в ней огромную дыру, создавая в груди пустоту, которую тут же заполняло отвращение к самой себе. Она просто не могла чувствовать хоть что-то приятное, тем более, наслаждение. Только не в тот момент, когда ее имел этот ублюдок. Гордость кричала, чтобы девушка сопротивлялась и не отдавала свое тело во власть Макарову. Но тут девушка была бессильна и эта слабость ее морально убивала.

Андрей набросился на девушку, словно оголодавший зверь, но, беря Варю, постоянно ставил девушку к себе спиной. Иногда он клал ее грудью на журнальный столик, или заставлял выпрямиться, придерживая Варю за плечо и талию. Неизменным оставалось лишь то, что Макаров будто бы отторгал позы, при которых они могли быть лицом к лицу. Словно мужчина не хотел смотреть на девушку.

Лишь, когда Варя полностью обмякла, теряя сознание, ей причудилось, что Макаров практически сразу оттолкнул ее и перевернул девушку на спину. Варя, находясь на грани и понимая, что вот-вот будет поглощена темнотой, почувствовала нечто странное. Будто бы мужчина склонился над ней и его ладонь легла на щеку девушки, скользя к шее, а потом и ключицам. Это прикосновение не веяло лаской или нежностью. Нет, в нем было нечто другое. Опасное, словно проклятие.