Тати Блэк - В постели с боссом

- Ничего ты не понимаешь, - шмыгнула я носом. – Это жизнеутверждающая песня!      

- Я вижу, да, до чего ты наутверждалась, - заметил Сантьяго, красноречиво на меня взглянув. – Вино – вот средство от всех печалей.        

- Это пропаганда алкоголизма, - парировала я, присаживаясь на диван и глядя на то, как Сантьяго мастерски вскрывает пробку и разливает темно-красную жидкость по таким неуместным для нее граненым стаканам.

- Пей, - распорядился он, протягивая мне вино.      

Опыта в питейном деле у меня было не слишком много, но стоило признать – сейчас было то самое состояние, когда действительно хотелось нажраться.

Я одним махом опрокинула в себя содержимое стакана под осуждающий взгляд Сантьяго, пытавшегося, вероятно, этим до меня донести, что дорогое вино так не пьют. Но мне было плевать. Достаточно я делала так, как принято, но это ни к чему хорошему всё равно не привело. И теперь я имела полное право пить так, как хочу! И сколько хочу – тоже.       

Я молча протянула Санти пустой стакан за добавкой, ощущая, как черная дыра в груди жадно всасывает в себя поглощённое вино. Удивительно, но это работало – эмоции стали притупляться.      

- Ну, и что у нас произошло? – спросил стилист, когда я с жадностью опустошила второй стакан.      

- А с чего ты взял… будто что-то произошло? – пролепетала я, почти готовая уже поверить, что мне все почудилось. И Меньшиков, и его гребаная Инга, и мои собственные страдания о том, кто мне никогда не принадлежал.          

Сантьяго только брови приподнял, ясно давая понять, что по мне все весьма очевидно.       

Я вздохнула и, опять протянув ему стакан, сказала:       

- Мы расторгли договор.      

- Почему?       

- Потому что он снова трахал эту швабру.      

- Ингу? – уточнил Санти, и я кивнула в ответ:      

- Угу.      

- Ты уверена?        

- На выставке она к нам подошла и жирно на это намекнула, а он ничего не возразил.       

- Так, может, стоило все точно выяснить?      

- Я пыталась. Он сказал… что мое любопытство переходит границы.       

- Ну, возможно, он не хотел это обсуждать в людном месте.       

- Не знаю. Какая теперь разница? Я сказала, что не буду больше с ним спать, он напомнил мне о контракте, я послала его к чёрту и он туда пошел. Все, конец пьесы.      

Сантьяго потер переносицу и, проигнорировав протянутый мной стакан, налил вино только себе и выпил одним махом. Очевидно, краткое изложение драмы «Меньшиков и бабы» весьма его впечатлило.     

- Знаешь, Лизок, Андре все же казался мне человеком, который не станет вдохновенно биться лбом о грабли.

Я промолчала. Даже если представить, что босс все же не спал с Ингой – во что я совершенно не верила – невозможно было ничего поделать с тем простым фактом, что он ничуть не жалел о разрыве нашего контракта, иначе бы уже наверняка появился. А значит, рано или поздно конец все равно наступил бы, потому что Меньшикову не нужно было ни черта, кроме того, что было прописано в этом дурацком договоре. Я сама его ничуть не интересовала.       

Ещё один звонок в дверь заставил вздрогнуть и меня, и Сантьяго. Мы оба дружно, как по команде, повернули головы и несколько секунд пялились в ту сторону, пока не раздалась повторная трель.      

- Ты открывать собираешься? – спросил Санти.      

- Думаешь, надо?         

- Иди давай, - подтолкнул он меня, и я на автомате пошла к двери. А когда распахнула ее – замерла, неверяще глядя на стоявшего передо мной босса собственной персоной. В голову даже закралось подозрение, что это алкогольные галлюцинации, особенно когда Меньшиков предложил, как ни в чем не бывало, вместе поужинать.      

- Кто там, Лизок? – раздался сзади голос Сантьяго и, обернувшись к нему, я поняла, что он видит то же, что и я.       

- Я наверное пойду, - сказал стилист, но тут Меньшиков холодно процедил:      

- Не стоит. Я просто хотел расплатиться… за оказанные услуги.        

Это было сказано таким тоном, что кровь бросилась мне в лицо. А когда он достал из кармана деньги и бросил к моим ногам, словно подачку нищему, я ощутила такую ярость, что готова была на него наброситься. Подумать только – явился, чтобы ещё раз меня унизить! Как будто всего, уже случившегося, было ему недостаточно.         

От грядущего членовредительства Меньшикова уберегло только то, что он молниеносно развернулся и пошел прочь, а я осталась стоять в дверях, глядя ему вслед и инстинктивно сжимая и разжимая кулаки.       

- Лиза, - потряс меня Санти за плечо. – Может, стоит его догнать?      

- Зачем? – огрызнулась я. – Ты же слышал, он пришел расплатиться по контракту, - я с презрением пнула валявшиеся на полу купюры, хотя видит Бог – мне отчаянно нужны были эти деньги. Но только не так. Не за то, что отдавала добровольно, совершенно не думая о проклятом договоре, которым Меньшикову так нравилось потрясать передо мной. Гадкий, циничный делец! Как я вообще могла в него влюбиться?!         

Судорожно глотнув воздуха, я издала какой-то полузадушенный звук. Вот дерьмо…          

- Что с тобой? – спросил Сантьяго испуганно.        

- Я влюбилась, - нервно хихикнула в ответ и тут же, следом, в черт знает какой за сегодня раз – всхлипнула, ощущая как слёзы застилают глаза.         

- Весьма своевременно тебя осенило, - пробормотал Санти. – Так что, всё-таки догнать?        

Я отрицательно помотала головой. Какой в этом смысл? Да, я влюбилась, но это ни черта не меняло относительно чувств Меньшикова ко мне. Это была только моя беда и босс являлся последним человеком, которому следовало о ней знать.        

Закрыв дверь, я прислонилась к деревянной поверхности спиной и, сглотнув упрямый ком в горле, решительно скомандовала Сантьяго:       

- Наливай.

Он ведь совершенно не собирался делать всё так. Не собирался бросать ей в лицо деньги, словно подачку, но один вид мужика, маячившего за спиной Лизы, решил исход этого визита. Значит, она обвинила его во всех смертных грехах, не дала и шанса на то, чтобы оправдаться, а сама пошла выбивать клин клином? Или только и ждала, пока рядом с ним нарисуется Инга?     

Меньшиков поморщился, когда ему в голову пришла эта идиотская мысль. Или не идиотская? Чёрт бы всё подрал, он запутался напрочь!     

Вырулив на трассу, он втопил педаль газа в пол. Возвращаться домой не хотелось. Опять эти стерильно-пустые стены, безмолвие, такое глухое, что и внутри от него становится мёртво. И вискарь. Или коньяк. Чтобы обманчиво заглушить всё, что рождается в голове.       

Он, конечно, примерно понимал, кто это был. Тот самый… дай бог памяти, как его звали. Соломон? Себастьян? Короче, одним словом, стилист. И внешне это было видно невооружённым взглядом. Правда, они были в основном по мальчикам, что совсем не исключало возможности, что именно этот Селифан интересуется женщинами. В данном конкретном случае - Лизой.     

От этого руки сами по себе сжимались в кулаки. Идея развернуться, добраться до её дома и начистить морду стилисту казалась блестящей, но Меньшиков сумел с ней справиться. Он просто поколесит по городу, приведёт мысли и чувства в порядок, а потом… потом поедет домой, где и пораздумает обо всём с холодной головой.       

На следующий день легче ни черта не стало. Ощущение, что упускает что-то настолько важное, что это казалось жизненно необходимым, не отступало. Как быстро всё изменилось! Ещё недавно он считал, что иссушился ещё тогда, когда в его жизни была поставлена точка с Ингой, а теперь всё казалось совсем иным. Никуда его способность любить не исчезла. Да, именно любить, потому что иначе он обозвать свои чувства по отношению к Лизе не мог. И снова ведь вляпался в дерьмо. Другой мужик, ревность, от которой наизнанку готов вывернуться. Полная дезориентация, будто ему от силы лет пятнадцать, и он погрузился в первые чувства.      

- Да, - буркнул он в трубку, отвечая на звонок и отмахиваясь от Милы, которая так и норовила подложить ему на подпись сразу целую кипу бумаг. - Да, Виолетта, слушаю.     

Он был рад звонку Кравцовой, но одновременно внутренне подобрался. В основном общался с Сергеем, потому женский голос по ту сторону было слышать довольно неожиданно.     

- Нет, на работе. Да, точно, в лес не убежит.         

Он улыбнулся, но тут же сделался серьёзным, когда услышал имя Лизы. Похоже, Кравцовы восприняли его спектакль за чистую монету, ко всему, Лиза им понравилась настолько, что они изобрели повод увидеть её вновь. Изобрели потому, что на день рождения тёщи Серёги они не звали его ни разу. Тем более, с пассией.       

- О, не знаю, сможем ли, но постараемся. Через две недели?      

Меньшиков снова отмахнулся от Милы, которая пантомимой показывала ему, что через две недели он занят, крутанулся в кресле, поворачиваясь к секретарю спиной. Идея поехать к Кравцовым с Лизой показалась ему удивительно здравой. И Андрей как-то не особо задумывался в этот момент, что расстались они при весьма неприятных обстоятельствах.       

- Да, я наберу тебя или Сергея через пару дней. И всё обговорим. До встречи.     

Отключив связь и так и не поворачиваясь к Миле, которая буквально сверлила его взглядом - это Меньшиков чувствовал нутром - Андрей постучал телефоном по подбородку. Итак, у него был повод снова увидеться с Лизой и позвать её с собой к Кравцовым. Вот только теперь он знал - ни о каком контракте на этот раз не может быть и речи.     

- Андрей Станиславович, через две недели у вас встреча с партнёрами в Германии, - начала Мила, которую он оборвал, рявкнув: