Тати Блэк - В постели с боссом

Он сделал паузу, чтобы глотнуть воздуха. Давно его настолько сильно не потряхивало от беседы. Но Меньшиков знал - от того, что именно сейчас скажет, будет зависеть если не всё, то очень многое. Потому продолжил, пока Лиза не встала и не ушла - отчего-то казалось, что она способна сделать это в любой момент.      

- Я знаю, что со мной трудно. Порой - невыносимо. У меня не слишком сахарный характер, но наверное, уже поздно меняться. И я знаю ещё и то, что ты мне нужна. Я хочу видеть тебя рядом. Просыпаться с тобой и твоим бестолковым котом. Заниматься с тобой любовью до работы, а порой и вместо. - Андрей искривил губы в улыбке, давая понять, что это такая неуклюжая шутка. - Строить планы на жизнь. Вместе. И теперь безо всяких контрактов. Если конечно, и ты тоже этого желаешь. Мне очень жаль, что я сделал всё так, как сделал. Бросил деньги, ушёл. Но я готов всё изменить… Если конечно, и тебе это тоже нужно.    

Андрей договорил, жадно всматриваясь в лицо Лизы, ища на нём ответов на вопросы до того, как она скажет хоть слово. И наверное, был готов ко всему.       

- Почему? - после небольшой паузы проговорила Лиза, и Меньшиков удивлённо округлил глаза. Он напрочь не понимал, что именно она имеет ввиду.     

- Почему - что? - уточнил он, надеясь, что выглядит при этом не слишком придурковатым и растерянным.     

- Почему ты всего этого хочешь?      

Андрею это казалось очевидным. До этого момента. Это было само собой разумеющимся - желать быть с Лизой, строить с ней своё будущее. Но он и наедине с самим собой не делал того, о чём она говорила - не признавался себе в том, что за этим всем стоят самые искренние и настоящие чувства. А сейчас вдруг понял. И даже рассмеяться от облегчения захотелось, даже если после его и ждал отказ - временный, разумеется, ибо он уже твёрдо решил, что будет добиваться Лизу, чего бы ему это ни стоило.    

Но сейчас важным было совсем не это, а то, что он чувствовал всем своим существом. И что хотел произнести. И произнёс:     

- Потому что я… тебя люблю.

Меньшиков произнес самые важные слова, и я поймала себя на желании обернуться, чтобы проверить, не стоит ли кто-нибудь за моей спиной. Какая-нибудь Инга или другая подобная ей женщина из числа тех, что всегда казались мне более уместными рядом с Андре, нежели я сама. И хотя именно ради того, что он сейчас сказал, я и ввязалась во всю эту историю, теперь отчего-то внутри вдруг возникли настороженность и неверие, что такой мужчина, как Меньшиков, мог действительно в меня влюбиться. И потому я молчала, ожидая каждую секунду, что вот сейчас он рассмеётся и скажет, что все это просто шутка, и зло посмеётся над тем, что я купилась на это кажущееся  совершенно невероятным признание. Но время шло, а на лице Андре отражались лишь напряжение и нечто, чему я боялась дать название. Возможно, тревога? Перед тем, что я отвечу. Перед тем, что я решу. Как будто у меня был какой-то иной выбор, кроме самого очевидного. Ведь правда состояла в том, что с первого дня знакомства я делала все, чтобы услышать от него эти слова – «я тебя люблю».             

Я пытливо заглянула в глаза Меньшикова, обретшие сейчас настолько темный оттенок, что казались черными, и поняла, что этот человек – такой внешне неприступный, такой влиятельный – по-настоящему волнуется. И четко в этот момент осознала – этот мужчина не станет шутить подобными вещами. И если он говорил мне все это – значит был твердо уверен в чувствах, которые испытывал.           

От понимания этой простой вещи я неожиданно рассмеялась, испытывая такую бурю эмоций, что они рвались наружу помимо воли. Сумасшедший полет Принца и признание Меньшикова в один день с разницей в какой-то час – это было слишком для моей нервной системы. Впрочем, теперь у меня внутри возникло твердое убеждение, что отныне все будет хорошо. У меня, у Меньшикова и у Принца. У нас.      

- Я сказал что-то смешное? – сухо поинтересовался Андре, хмуро глядя на мою чрезмерно веселую реакцию и, возможно, подозревая, что я попросту свихнулась.           

- Нет, ничего, - ответила я, продолжая улыбаться. – Просто я… тоже тебя люблю.

- Ты уверена? – уточнил он, видимо, все ещё сомневаясь в моей адекватности.

- Абсолютно. Это также точно, как то, что я обожаю своего кота, которого ты назвал бестолковым, но все же героически вступил ради него в бой с кустами сирени.        

- Ты сравнила меня с котом? – проворчал Меньшиков, но я уловила перемену в его глазах – настороженность ушла, уступая место сдерживаемому веселью.          

- Я сравнила тебя с самым дорогим, что у меня есть, - кивнула я, широко улыбнувшись.       

- Хотелось бы думать, что я все же на первом месте в этом хит-параде.      

Я посерьёзнела.        

- Любовь невозможно разделить на куски, как сало - кому-то больше, а кому-то меньше…      

Меньшиков вздернул брови:       

- Я просто млею от твоих сравнений.       

- Ты не дал мне договорить.       

- Говори и пойдем отсюда. Хочу перейти от слов к действиям.       

- Главное, что я люблю тебя всем сердцем, - подытожила я, поднимаясь из-за стола и тут же оказалась в крепких мужских объятиях, дававших чувство удивительного спокойствия и надёжности. Вдохнув запах его парфюма – нелегкого, но притягательного – такого же, как носящий его мужчина, я прошептала:       

- К тебе или ко мне?        

- Ко мне, - ответил Меньшиков, не раздумывая.       

- Но Принц…

- Я уже смирился с вечным присутствием этого мохнатого чудовища.       

- Очень мудро с твоей стороны, - усмехнулась я.       

- И дальновидно, - кивнул Андре. – Потому что я собираюсь прожить с его хозяйкой целую жизнь.       

От этих слов сердце ёкнуло и забилось с утроенной силой – до этого момента я даже не задумывалась, что будет с нами дальше. Было достаточно простого понимания, что нужна ему и что меня действительно любят. Причем любят такую, как есть – зареванную или с дикого похмелья, растрёпанную и в нелепом халате со слониками. Настоящую. Но готовность провести со мной всю жизнь – это, пожалуй, было гораздо больше того, о чем я могла вообще мечтать. Однако тон, каким говорил об этом Андре – как о чем-то решенном и само собой разумеющемся - снимало все возможные вопросы и остатки былых сомнений. Потому что я ему верила – мы действительно будем вместе как в сказке – до конца своих дней.

После проведенных процедур Принц, похоже, чувствовал себя прекрасно. Во всяком случае,  случившееся никак не сказалось на его аппетите, даже наоборот – кот сожрал то, что мы купили ему в магазине, в один присест, и сидел, облизываясь, в ожидании добавки. Пришлось провести очередную инспекцию холодильника Андре и скормить мейн-куну практически все, что там имелось съестного и ещё годного к употреблению.          

Меньшиков наблюдал за происходящим с насмешливым удивлением, а когда Принц, прикончив в пару секунд ветчину, всем своим видом намекал, что хочет еще, наконец сказал:         

- Ты не говорила, что этот кот в душе? является слоном.          

- Сюрприз. Но ты же не передумал из-за этого прожить со мной жизнь? – осведомилась я в шутливом ужасе.   

- Нет, но холодильник явно придется купить побольше.        

- И кровать – тоже, - кивнула я с самым серьезным видом.        

- Согласен, - ответил Меньшиков, и, кинув на Принца такой взгляд, что кот решил на удивление благоразумно и поспешно удалиться, сказал:          

- Однако пока придется удовлетвориться той, что есть.       

- Это приглашение? – поинтересовалась я.        

- Уведомление, - ответил он, привлекая меня к себе и впиваясь в губы поцелуем. Тем поцелуем, что был настолько острым и пьянящим только с ним. И лишь в его руках я ощущала себя способной раствориться без оглядки. Потеряться так, что себя прежнюю просто не возникало желания искать. Наверное, именно поэтому я никогда не была близка ни с кем до Андре – просто не ощущала, что это правильно. Не испытывала настолько одуряющего желания, что переставала соображать голова. С Меньшиковым же не было никаких сомнений и ненужных размышлений - все сметала лавина сумасшедших эмоций и чувств. И это было единственно верно и искренне.            

Не разрывая поцелуя, мы двигались в сторону спальни, и все, что мне хотелось в этот момент – это показать ему лишний раз, что он выбрал меня не зря. И что так хорошо ему может быть только со мной.        

Когда Андре присел на постель, притягивая меня к себе, я положила руки ему на грудь, вынуждая лечь на спину и мгновенно оказываясь сверху. Выпростав рубашку из брюк, стала сосредоточенно расстёгивать пуговицы, нетерпеливо покусывая губу, но делая все умышленно-медленно. Покончив с этим, взялась за молнию на брюках и поймала на себе обжигающий взгляд.

- Что ты задумала? – поинтересовался он хрипло.

- Хочу попробовать с тобой все, - ответила я и, потянув брюки вместе с бельем вниз, скомандовала:

- Приподнимись.        

Никогда прежде не думала, что можно желать мужчину абсолютно всего. Желать касаться его, ласкать, пробовать на вкус. Делать настолько развратные вещи, от мысли о которых прежде могла лишь краснеть, теперь же ощущала, что нет ничего более правильного, чем эта потребность – доставить ему удовольствие и гореть от этого самой.          

От его вкуса на языке, от ощущения бархатистой кожи члена под моими пальцами, от понимания того, что желанна. И все это настолько заводило, что рушило все нелепые границы и опасения быть неловкой и неумелой.         

Начиная ласкать член рукой, я обхватила губами головку и обвела ее языком. От осознания  того, что делаю, тело, точно электрическим разрядом, прошила новая, особенно острая волна возбуждения. Низ живота налился тяжестью, и я инстинктивно коснулась себя между ног, скользя пальцами по увлажнившимся складкам и одновременно с этим вбирая в рот член ещё глубже. Так, что головка упёрлась в горло, вынуждая сделать рваный вдох и податься назад, чтобы секундой позже снова заглотить пульсирующую плоть до упора. Нащупав ритм, я стала двигаться, привыкая к этому новому, но чертовски возбуждающему ощущению. Я ласкала его языком и рукой до тех пор, пока Андре не коснулся моих волос, зарываясь в них пальцами, желая то ли оттолкнуть, то ли проникнуть ещё глубже, и от этого движения невольно раскрыла рот шире, позволяя ему войти в горло и начать вбиваться так, как он того только хотел. Желание при этом стало зашкаливать до такой степени, что я, не выдержав, проникла в лоно пальцами, пытаясь восполнить потребность ощутить Меньшикова в себе. И готова была уже кончить от всего, что делала – с ним и собой, но он вдруг сжал мой локоть, отводя руку и выбивая поначалу стон недовольства, а затем – удовлетворения, когда перевернул меня на спину и вошёл одним движением, начиная двигаться быстро, резко и жадно – так, как хотели сейчас мы оба.