— А я жить здесь буду теперь. С женой и вот малышка у нас скоро появится.

Он улыбнулся и вдруг сделал то, чего Варя никак не ожидала — прикоснулся к её животу ладонью.

— И у тебя, смотрю, тоже ребёнок будет.

— Да. Другого объяснения тому, что так округлилась, я дать не могу. — Она тихо рассмеялась и Пётр присоединился к ней.

— Круто. Может, гулять вместе будете. А я помнил, что ты тут живёшь, но думал, что съехала может куда.

— Да нет. Всё там же и живу.

Варя, всё ещё улыбаясь, кивнула на коляску:

— Классная. И сидячее положение есть?

— Ага. Можно переставить на сидячку. А главное — лёгкая в управлении. Попробуй.

Он кивнул на покупку, и Варя с удовольствием взялась за ручку и покатала коляску туда и обратно. Сразу представилось, как она гуляет с их с Кириллом сыном. Малыш спит, а она просто прогуливается и чувствует себя совершенно счастливой.

— Надо будет и нам такую купить. Действительно лёгкая.

— Да, уже пора бы озадачиться. Какой срок?

— Восемь месяцев.

— О, так это рожать скоро. Нам пока шесть.

— Ну, и вам скоро. Время летит.

Пётр кивнул, после чего взялся за ручку коляски и кивнул в сторону дома.

— Идём, провожу до подъезда.

И Варя кивнула в ответ:

— Идём.

Глава 34

Последовавшее за покупкой дома время, любую свободную минуту которого старался проводить рядом с Варей, стало для Кирилла самым счастливым в жизни. Хотя они, казалось, не делали ничего особенного — просто покупали вместе вещи для будущего жилища и малыша, гуляли и ходили в рестораны и кино, а бывало и просто ужинали у Вари дома, одним словом — делали самые простые и обыденные вещи, но именно в них и заключалось счастье, которое Кирилл наконец сумел найти. Рядом с Элей, на модных тусовках и помпезных приемах он не ощущал прежде ничего подобного, вероятно потому, что все, что их окружало, было искусственным, а с Варей жизнь казалась… настоящей.

При этом Кирилл понимал, что для полной ясности в их отношениях ещё не произнес главных слов. Они с Варей были вместе, спали вместе, ждали ребенка, но она оставалась при этом в непонятном статусе. И он и сам не знал, что именно мешает ему сделать последний шаг и предложить ей стать его женой — нежелание снова обжечься, назвав ещё одну женщину своей законной супругой или пока не до конца восстановившееся доверие к Варе, без которой, тем не менее, он не представлял своей дальнейшей жизни. А может быть, и все это вместе. Горький опыт брака с Элей научил его тому, что женщины, получив заветный штамп, могут очень измениться. Точнее — показать свое истинное лицо. И, в конце концов, им с Варей было и так хорошо вдвоем, так разве этого недостаточно?

Хотя Кирилл был не так уж и против узаконить свои на нее права. А хотела ли этого Варя? Чувствовала ли неловкость перед знакомыми от того, что была беременна, но при этом не замужем? Или, наоборот, мечтала о пышной свадьбе, которая сейчас, в ее положении, была бы не слишком уместна? Он не знал. Но считал, что время до рождения ребенка было неподходящим для похода в ЗАГС во всех отношениях. Сейчас им следовало дождаться рождения сына, а после, пожив друг с другом и хлебнув радостей родительства, они все откровенно обсудят и решат.

Однако имелись те, кто с ним был в этом категорически не согласен.

— Что нового? — поинтересовался по телефону отец, который в последнее время звонил ему куда чаще, чем прежде.

— Ничего, папа, — терпеливо ответил Кирилл, начисто проигнорировав звучавшую в голосе отца надежду, словно бы кричавшую: «Не надумал ли ты жениться на матери своего ребенка»?

Вся драма, развернувшаяся между ним, Элей и Варей, родителей Кирилла сильно потрясла, хотя он, рассказывая им о переменах в своей жизни, говорил сухо и кратко. И, конечно, не касался того плана, который затеяла провернуть его бывшая жена вместе с Варей. И потому теперь ему было сложно объяснить отцу и матери, что именно его останавливает от того, чтобы жениться на Варе. Радовало одно — к разводу с Элей они отнеслись с откровенным облегчением. Услышав, как мама сказала на эту новость «ну и слава Богу!», Кирилл едва не расхохотался — Эльвира столько лет пыталась понравиться его родителям, одаривая их подарками и фальшивыми улыбками, но, очевидно, так ничего и не добилась. Но хуже всего было то, что она, похоже, до сих пор не поняла — чувства людей нельзя купить, как вещь. Во всяком случае, искренние.

— Ничего интересного, папа, — ответил Кирилл на заданный вопрос. — Продолжаем обустраивать дом.

— Кто бы тебя самого обустроил, — вздохнул отец.

— Прекрати, — практически простонал Волконский-младший в ответ. — Я только что выбрался из одного брака, а ты уже хочешь втянуть меня в другой. При том, что вы ещё даже не знакомы с Варей.

— Она родит нам внука и ты ее любишь — этого достаточно, — отрезал родитель.

Кирилл только брови приподнял от этого заявления. Ни разу в разговорах с родителями он не говорил о том, что испытывает к Варе, боясь и сам дать этим чувствам название. И все же отец вот так просто сделал выводы, с которыми Кирилл абсолютно не мог поспорить.

Он действительно ее любил.

— Папа, если ты закончил на меня ворчать… — начал говорить с улыбкой Кирилл, — то давай я позвоню тебе попозже. У меня параллельный звонок.

— Вообще-то, хотел сказать тебе кое-что ещё… — осторожно начал тот.

— Что?

— Мы на днях видели Эльвиру.

— В Испании? — удивился Кирилл.

Его родители уже давно жили на две страны, большую часть года проводя в том доме вблизи Барселоны, на который при разводе претендовала Эля.

— Ну а где же мы, по-твоему, находимся? — фыркнул отец. — Да, видели ее недавно в городе.

— Договаривай.

— Она была с мужчиной. Мама вспомнила, что это, кажется, ее врач.

— Гинеколог? — глухо отозвался Кирилл.

— Да, он так и представился. И…

— И?

— Я видел ее с ним как-то раз, когда вы ещё были женаты.

— И не сказал мне?

— К чему лезть в чужую семью? Тем более, что я не видел ничего особенно предосудительного.

— Ясно.

Казалось, удивляться было уже совершенно нечему, но тот факт, что Эля ему ещё и изменяла — в этом Кирилл был абсолютно уверен — порождал внутри мерзкое, скребущее чувство. Неудивительно, что этот врач ради нее лгал. Что-что, а пользоваться своим телом Эльвира умела в совершенстве.

Господи, он даже не был единственным, кто ее трахал! И как после этого можно верить женщинам?

— Ты в порядке? — с тревогой спросил отец.

— Да, — коротко отозвался Кирилл, с трудом выталкивая слова от стоявшей в горле тошноты. — Мне пора, папа.

Сбросив звонок, он некоторое время молча смотрел в одну точку, а потом набрал номер Вари.


Вообще-то он вовсе не собирался приезжать к ней тем вечером. Но стоило только услышать ее голос в трубке — Кирилл ощутил, как от души отступает тяжесть. И вдруг так остро, так неконтролируемо захотелось оказаться с ней рядом и в сотый раз осознать — она принадлежит ему и она не такая, как Эля — что он спонтанно поехал к ней, едва успев завершить их разговор.

И притормозил у ее дома в тот самый момент, когда неизвестный ему мужчина провожал Варю к подъезду.

«Её ещё в школе только ленивый не оттрахал», — всплыли в голове гадкие, но прожигающие сейчас душу насквозь слова Эли.

Ревность и злость были такими слепящими, что Кирилл и сам не заметил, как оказался рядом с Варей и ее кавалером, открывавшим перед ней дверь как раз в тот миг, когда он к ним подошёл.

Волконский словно со стороны наблюдал, как на лице Вари сначала расцветает при виде него улыбка, а затем — испуг, и также отстраненно слышал свой холодный голос, когда говорил:

— Добрый вечер.

— Кир… я тебя не ждала, — сказала Варя растерянно и он едва не рассмеялся — резко и зло:

— Это я заметил.

— Это мой старый знакомый, Петр, — представила Варя парня и он поднял на него такой тяжёлый взгляд, что тот поспешил ретироваться:

— Очень приятно. Извините, мне идти нужно.

Проводив его глазами, Кирилл сказал с издёвкой:

— Трусливый у тебя ухажёр.

— Это не ухажёр, я же сказала.

— А ещё ты сказала, что ты дома.

— Нам обязательно обсуждать все это здесь? — она оглянулась по сторонам, явно чувствуя себя неуютно. — Может, зайдешь?

— Нет, — отрезал Волконский и, взяв ее под руку, подвёл к стоявшей во дворе скамейке и усадил. — Так кто это был?

— Старый знакомый.

— А на самом деле?

Немного помолчав, Варя наконец сказала:

— Мы встречались когда-то. Давно.

— И что он делал тут теперь? Искал потерянное?

Злость, замешанная на язвительности, никак не желала утихать, полыхая внутри адским пожарищем, с которым он ничего не мог сделать. Да и не хотел.

— Он здесь живёт.

— Как удобно, не правда ли? — криво усмехнулся Кирилл.

— Да что с тобой такое? — потрясённо посмотрела на него Варя.

— Что со мной? Ты мне солгала и в то время, как я думал, что ты дома, рядом с тобой тёрся этот хмырь!

— Я была почти дома, поэтому сказала так…

— А я был почти уверен, что тебе можно доверять, — парировал он с горечью.

— Я тебя не понимаю, — Варя поднялась на ноги и в глазах ее, когда она на него посмотрела, мелькнула ответная злость. — Какое у тебя вообще право что-либо мне предъявлять?

Эти слова подействовали на него, как пощёчина. Холодно улыбнувшись, Кирилл ответил:

— На тебя у меня действительно нет никаких прав, зато на ребенка — абсолютно все. И до тех пор, пока ты носишь моего сына, я не желаю, чтобы тебя трахал кто-то ещё!