Пожалуй, такого разочарования Варя не испытывала никогда в жизни. Оно было приправлено оторопью, непониманием, ощущением, что над ней подшутили. И хотя сидящая напротив Эля совсем не походила на ту, кто способен был веселиться над такими вещами, Варю не оставляло чувство, что всё это — топорно продуманный розыгрыш.

— Мамой… вашего ребёнка? — только и смогла выдавить она из себя, плохо понимая, что именно Эльвира имеет ввиду.

— Да. Мы с тобой вчера говорили… так вот, детей у нас с Киром нет не просто так. У меня есть проблемы с вынашиваемостью. А Кирилл…

На лице Эли появилось такое выражение, будто ей прямо сейчас под кожу загнали миллион иголок.

— А Кирилл?

— Он очень хочет малыша. А ты ведь знаешь мужчин…

Эльвира замолчала, а Варя попыталась схватить ртом хоть глоток воздуха. Нет, она отказывалась верить в то, что Эля это серьёзно.

— В общем, он настаивает, а у меня беда… Я не могу выносить ребёнка.

— Эля, я совсем к этому не готова, — выдавила из себя Варя, испытывая то, что сводило её с ума. Начиная от понимания, что не сможет ответить на ожидания подруги, заканчивая безграничной жалостью к самой себе. Ну почему… почему она не заслужила того, чтобы начать зарабатывать хоть сколько-то денег, которые нельзя будет обозвать грошами? Почему снова её постигло разочарование?

— Варь… если кто и сможет, так это ты.

— С чего ты это взяла? У меня даже нет своих детей.

— И ничего страшного. Это нормально. Но если ты мне не поможешь… Я умру без него, Варя.

Эльвира вдруг зарыдала. Так надрывно и громко, что Варвара растерялась. Просто смотрела на то, как содрогаются плечи Эли, как она утыкается лицом в салфетку.

— Почему именно я?

— Потому что всё сошлось, Варь. Не зря ведь я тебя встретила вчера.

Эльвира прорыдалась, наскоро вытерла глаза и принялась рыться в принесённой с собой папке.

— Вот смотри… тут договор. Он в целом обычный.

Обычный. Нет, она и вправду так сказала — обычный! Будто каждый день заключаются такие соглашения, в результате которых подруги становятся суррогатными мамами.

— Эля… погоди… Я не хочу читать никаких договоров. Я вообще не хочу вынашивать и рожать ребёнка и кому бы то ни было его отдавать.

— Да почему? Это та же самая работа. Выносить и отдать нам. Ты пойми, он даже не будет твоим.

Эльвира запнулась, словно хотела сказать что-то ещё, но промолчала. А Варя попыталась представить себя на том месте, которое ей предлагала подруга. Просто пойти вот так на то, чтобы стать суррогатной матерью, выносить чужого ребёнка, а потом знать, что тот, кто толкался в животе, с кем разговаривала по вечерам, о ком переживала — просто называет мамой совсем другую женщину.

— Есть ещё что-то, что ты мне хочешь сказать? — выдавила она из себя, уже решив, что откажется в любом случае, даже если Эля предложит ей миллиарды.

— Скажи мне сразу, что ты хочешь взамен.

Лицо Эльвиры приобрело хищное выражение. Будто бы она уже начала мысленно прикидывать, насколько далеко простираются её возможности. При этом посчитав саму Варю охотницей за благами.

— Я ничего не хочу взамен, Эля, — покачала та головой в ответ. — Да, я действительно очень нуждаюсь в деньгах, но… мне очень жаль, что я не смогу принять твоё предложение.

Варя поднялась из-за стола, испытывая только одно желание — сбежать. Как можно дальше и немедля.

— И извини, что тебя разочаровала.

— Макарская!

Окрик Эльвиры ещё долго звучал в ушах Вари. И когда она убегала из кафе, и когда мчалась в сторону метро.

И когда брела к дому, отчётливо сознавая только одну вещь — она подвела свою маму, и теперь ей предстояло понять, что с этим делать.

Глава 5

— Мам! Я дома, — крикнула Варя в сторону спальни матери, разувшись и повесив куртку в шкаф. — Сейчас немного отдохну ужин какой-нибудь придумаю.

Она произнесла эти слова и даже зажмурилась, предвидя расспросы о её новой «чудесной» работе. Даже успела заготовить ложь и надеялась, что мама не станет расспрашивать об истинных причинах отказа от предложения Эли.

Ответом ей была тишина, и Варя выдохнула с облегчением, за которое тут же себя обругала. Совсем не хотелось, чтобы мама снова впадала в апатию, так что и радоваться молчанию в ответ не стоило.

Она подошла к двери в спальню матери и, коротко постучавшись, приоткрыла её, заглядывая внутрь. Мама лежала на кровати спиной к ней и, судя по всему, крепко спала.

Улыбнувшись, Варя отправилась к себе, чтобы немного поразмыслить о случившемся перед тем, как со стороны мамы всё же начнутся расспросы.

Она вообще редко думала о замужестве и детях. В личной жизни Варе не везло — несколько отношений, которые заканчивались, не успев начаться, не несли под собой ничего серьёзного. И вроде как возраст ещё позволял «погулять», вот только гулять ей было не с кем.

Но так или иначе, Варе очень нравилась идеальная картина семейной жизни — она, муж, ребёнок. Потом ещё один, а может, два. Обо всём этом она думала отстранённо, чтобы лишний раз не разочаровываться, когда ничего не получалось, однако семья для неё была тем, к чему она точно хотела когда-нибудь прийти.

А здесь… нет, она вовсе не собиралась примерять на себя роль матери чужого ребёнка, но даже мысли об этом вызывали оторопь. И хотя ей было очень жаль Элю, для которой суррогатное материнство являлось единственным выходом, помочь, увы, ничем не могла.

Варя посмотрела на часы — близился вечер, а значит, нужно было вставать и вновь идти к плите. В кухне было чисто — мама прибралась после завтрака, что Варя сочла хорошим знаком. Во время того состояния, в которое мать погрузилась после смерти мужа, её ничего не интересовало. До сегодняшнего дня.

Варя поджала губы и вытащила из холодильника продукты. К чёрту предложение Эли и сомнение в том, что она поступила правильно. Она обязательно найдёт работу, конечно, не ту, на которой платят суммы с шестью нулями, но способную не только прокормить их, но и позволить то, что обе заслужили.


— Мам! М-а-ам! Я твоей капусты любимой натушила. С яблоком. Мама!

Варя снова зашла в комнату матери, нахмурилась, когда поняла, что что-то не так. Только вот так вот сразу и не успела осознать — что именно. А потом до неё дошло — мама лежала всё в той же позе, что и три часа назад, когда она заглядывала к ней по возвращении.

— Мам…

Она вздрогнула от того, как жалко и испуганно прозвучал собственный голос. Бросилась к матери, чувствуя, как её парализует ледяной страх. От него с такой силой закружилась голова, что Варя на время потеряла ориентацию в пространстве.

Упав на колени перед кроватью, положила руку маме на лоб. Ледяной пот, глаза закрыты, но движутся под веками туда и обратно.

— Мама! Мамочка, проснись… мама!

Варя зарыдала, сама не ожидая от себя подобного, но сдержаться не могла — ей было так невыносимо жутко, что она не представляла, что делать.

— Мама! Проснись, пожалуйста….

И тишина в ответ.

А потом был вызов неотложки, которая ехала нестерпимо долго, какие-то расспросы, на которые она отвечала невпопад. Её попытки найти медицинский полис матери и ощущение, что она падает в пропасть без дна и именно сейчас, своими руками, способствует тому, что загоняет мать всё дальше за могильную черту.

Ведь прошло так много времени…


— Варвара Павловна?

Варя вздрогнула, когда поняла, что обращаются к ней. Кажется, она задремала, сидя на неудобной скамейке, обитой безликим дерматином. Просто прислонилась затылком к выкрашенной в серый цвет стене и отключилась.

— Да?

Она вскочила на ноги, только теперь вспоминая, где именно находится. Возле реанимации.

— Ваша мама пока в себя не пришла, а вам бы сейчас домой поехать, отдохнуть. Вы всё равно ничем не можете помочь.

— Как она?

— Ишемический инсульт, пока рано давать какие-либо прогнозы. Мы делаем всё возможное.

Боже, как же ужасно звучала эта фраза: «Мы делаем всё возможное». И самым ужасным в ней было то, что Варя вообще никак и ни на что не могла повлиять.

— А дальше? Что будет дальше?

— Если ваша мама придёт в себя?

— Когда моя мама придёт в себя!

— Реабилитация. При этом важно понимать, что начинать её нужно как можно раньше. Но вам нужно быть готовой к тому, что это станет отнимать у вас всё время. И потребует значительных средств.

Он улыбнулся одними уголками губ, небрежно потрепал Варю по плечу и ушёл. Вот так вот просто, как будто с ней сейчас не случилось того, что разделило жизнь на «до» и «после».

А Варя вновь опустилась на скамейку и закрыла глаза. Она не выдержит, если с мамой что-то случится. Это станет той точкой невозврата, когда Варя просто перестанет существовать. Перестанет быть той самой Варей, которую знал папа. Которой она сама хотела бы оставаться. Она просто сломается…

Рука сама потянулась к телефону. Варя понимала, что пришедшая в голову мысль — единственный выход. Что ей придётся пойти на то, на что бы она иначе не согласилась. Что ей придётся смириться с тем, что по-другому никак. В этом случае она сможет и быть при маме, и заработать денег на то, что теперь жизненно необходимо.

Эля ответила почти сразу, будто только и ждала этого звонка.

— Привет, — поздоровалась Варя в ответ на короткое «Да» и тут же выпалила, словно боялась передумать: — Я поразмыслила над твоим предложением. И я согласна.

— Привет, — поздоровалась Варя в ответ на короткое «Да» и тут же выпалила, словно боялась передумать: — Я поразмыслила над твоим предложением. И я согласна.

— Согласна? А я как раз уже предложила другой девушке и она тоже согласилась.