– Пошел ты на хер со своими мнимо добрыми намерениями, – грубо оборвал дядины излияния Роберт. – Я хочу знать только одно: Таня в курсе этого пункта в договоре?

– Я посылал ей копию.

Левицкий поджал губы, пытаясь справиться с мерзким чувством, что все его подозрения могут оказаться правдой. Но прежде, чем рубить с плеча, он должен был поговорить с Таней. И немедленно.

– Петр Сергеевич, вот и я, – раздался позади него знакомый голос и Анна Хохлова собственной персоной царственно вплыла в кабинет дяди. – О, Роберт, и ты здесь. Как хорошо, а я как раз хотела с тобой поговорить.

– О чем? – осведомился Левицкий сухо.

– Давай выйдем, – расплылась она в фальшивой улыбке и он, пытаясь подавить раздражение, плескавшееся внутри раскаленной лавой, последовал за ней в коридор, а оттуда провел Анну в свой кабинет.

– Что тебе нужно? – спросил Роберт нетерпеливо, прикрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной.

– Ты даже не предложишь мне присесть? – надула Хохлова обиженно губы и он решительно отрезал:

– Мне некогда здесь с тобой рассиживаться. Говори и уходи.

– Ну хорошо, – сказала она, складывая руки и на груди и всем своим видом демонстрируя, что оскорблена его обращением до глубины души.

– Итак? – поторопил Роберт снова.

– Во-первых, хотела поздравить тебя со свадьбой, – откровенно ядовито улыбнулась Анна и Роберт ощутил, что даже смотреть на нее ему невыносимо противно.

– А во-вторых? – уточнил он, чтобы поскорее со всем этим покончить.

– Какой ты нетерпеливый, – промурлыкала она, кидая на него недвусмысленный взгляд. – Ты такой… во всем?

– Не отвлекайся от дела, – ответил Роберт сухо. – И будь добра, переходи к сути, у меня нет времени на пустые разговоры.

– Ладно, – сказала Анна и лицо ее обрело выражение явного недовольства. – У меня есть кое-что, касающееся твоей жены, и я думаю, тебе интересно было бы на это взглянуть.

– И? Что это?

– Я покажу тебе все, если ты поедешь со мной.

– Все показывать мне не нужно, – искривил он губы в презрительной улыбке. – И говори конкретнее, о чем речь.

– У меня есть некоторые доказательства того, что твоя жена не так проста, как кажется. Но они у меня дома.

Она лгала. Роберт чувствовал, что она лгала, но также он понимал, что не проверить этого просто не может. Потому что при всем, что произошло за последние полчаса, он не мог полностью исключать вероятности того, что Анна действительно знает о Тане что-то компрометирующее. Он вообще уже не знал, кому и чему верить.

– Хорошо, – наконец ответил он после некоторых размышлений и, распахнув дверь, вышел из кабинета и пошел к лифтам, а позади него слышалось цоканье каблуков Хохловой, казавшееся ему сейчас погребальным звоном.


– Выпьешь что-нибудь? – предложила Хохлова, когда после получаса езды они оказались в ее роскошно обставленной, но совершенно неуютной, как и его собственный дом, квартире.

– Нет, – отказался Левицкий категорически. – Давай сюда свои доказательства и я ухожу.

– Ну не так же сразу, – сказала она обиженным тоном, укрепляя в нем уверенность, что никакого компромата на самом деле не было. Господи, и что он вообще здесь делает вместо того, чтобы поехать прямиком к своей жене и задать ей все волнующие его вопросы?

– Ну пожалуйста, Роберт, – мягко произнесла Анна, потянув его за рукав в комнату, – мне так хочется сейчас выпить, а не с кем. А говорят, что пить в одиночку – это алкоголизм. Ну же, всего один бокал, – увещевала она и он сдался просто для того, чтобы она от него отстала.

– Только побыстрее, – сказал он, присаживаясь прямо в пальто на диван из светлой кожи.

– Всё-таки ты очень нетерпелив, но мне это нравится, – рассмеялась она и подошла к бару, встав к нему спиной.

Пару мгновений спустя Хохлова уже протягивала ему бокал красного вина и он тут же осушил его залпом, в то время как она едва пригубила рубиновый напиток.

– Довольна? – спросил он, откинувшись на спинку дивана. – А теперь давай то, что обещала.

– Сейчас принесу, – улыбнулась она, точно Чеширский кот, и эта широкая улыбка была последним, что он помнил прежде, чем сознание заволокло туманом.


Голова была странно тяжёлой, а в ушах шумело так, словно мимо него промчалось стадо слонов на ультразвуковой скорости. С трудом открыв глаза, Роберт оглядел окружающую его обстановку в попытке понять, где находится.

Эта спальня совершенно явно принадлежала не ему, но гадать, кому именно, долго не пришлось.

– Ты проснулся, мой тигр, – проворковала рядом с ним Хохлова, касаясь пальцами его обнаженной груди.

Обнаженной? Отбросив прочь ее руку, Левицкий оглядел себя и понял, что лежит в постели абсолютно голым. Б*я, да какого черта тут происходило?

– Ты был невероятно хорош этой ночью, – сообщила ему Анна томным голосом, подтверждая тем самым самые худшие подозрения.

Он что, переспал с ней? Не может быть. Левицкий попытался восстановить картину всего, произошедшего вчера, но его воспоминания обрывались на бокале вина, который он выпил в ожидании того, как Анна принесет ему компромат на Таню.

Боже, не мог же он опьянеть с одного бокала настолько, чтобы не помнить совсем ничего – ни как трахал эту женщину, ни что бы то ни было вообще ещё. Память была точно белый лист и это могло свидетельствовать только об одном – она что-то подсыпала ему в вино.

– Даже не пытайся врать, – выплюнул он с презрением и, сев в постели, подобрал с пола свою одежду и начал одеваться. – Я ни за что не трахнул бы тебя даже будучи пьяным в хлам. – Повернувшись к ней лицом, Роберт обнаружил, что она смотрит на него с нескрываемой злостью, но ему на это было глубоко насрать.

Поднявшись на ноги, он, не глядя, застегнул джинсы и, криво усмехнувшись, добавил:

– Полагаю, что и доказательств коварства моей жены у тебя никаких нет, не так ли? Ты просто хотела убедить меня, что я с тобой переспал и тем самым развалить наш брак?

Добавлять, что она старалась зря и этот брак, похоже, скоро развалится сам, только по совсем иной причине, он не стал. Не желал видеть торжества в глазах Хохловой, явно жаждавшей попировать на его боли в отместку за то, как Таня с Ершовой искупали ее когда-то в торте.

Господи, с тех прошло всего лишь около недели, а кажется, что целая жизнь. Целая жизнь, отделявшая того Роберта, что был одержим лишь мыслью получить проклятые акции в свое полное владение, от Роберта нынешнего, который все ещё надеялся, что его все же не предала та единственная женщина, которой он так слепо доверился.

Не говоря больше ни слова, Левицкий вышел из квартиры Анны и вызвал такси, чтобы поехать к себе в офис. Ему нужна была ударная доза кофеина и немного времени, чтобы уложить в голове все, что случилось, и хоть немного успокоиться, прежде, чем он встретится с Таней и выяснит все до конца.


Судьба, однако, решила сделать все иначе.

Едва войдя в офис, Левицкий узнал от своей секретарши, что его жена находится в этот самый момент именно здесь и разговаривает сейчас с его дядей.

Внутри снова зашевелилось какое-то неприятное чувство, и Роберт незамедлительно направился к кабинету дяди, где и стал свидетелем того, как Таня говорила, что намерена получить развод.

Он захлопал в ладоши, аплодируя тому, как ловко она его провела. Все казалось таким простым и ясным, что он удивлялся, каким идиотом был все это время, что она играла роль его счастливой супруги. И играла вовсе не потому, что он ей за это платил, а потому, что преследовала собственные цели.

– Браво, Таня, – сказал он насмешливо и следом выплеснул то, что думал на ее счёт. Хотя внутренне все ещё надеялся, что вот сейчас она возразит и объяснит ему все. Что найдется хоть что-то, что будет способно доказать ему, что все вовсе не так, как он думал.

Но этого не произошло.

– А ты думал, что только тебе можно играть с чужими жизнями? – огрызнулась она и Левицкий затаил дыхание, молча прислушиваясь к тому, как внутри что-то безнадежно обрывается и ухает в бездонную черную бездну, что наступала на него со всех сторон, душа и сжирая заживо.

– Ну а ты? – выплюнул он горько в сторону дяди, пытаясь, переключившись, спастись от этой черной дыры, стремительно внутри него разраставшейся. – Доволен собой? Может, у вас был сговор с целью меня развести? А, дядюшка? Ты ведь на все готов, лишь бы семейное дело не осталось в руках сиротки-племянника, правда? Отсюда и все эти идиотские условия. А я-то все гадал – откуда такая старомодность взглядов! А на деле все оказалось куда проще – ты изобретал все эти препоны, просто чтобы меня выжить! Ну так имей в виду – тебе это не удастся.

Выпалив все это, Роберт перевел взгляд на Таню и с издевательским смешком добавил:

– Сколько он тебе заплатил, интересно? Видимо, намного больше, чем обещал я? Ну да, ведь ещё пришлось сделать надбавку за то, чтобы ты со мной трахалась!

Щеку тут же обожгло от хлесткого удара, и не успел Роберт прийти в себя, как Таня, прошипев: «Ты идиот!», стремительно выскочила из кабинета.

Впрочем, ему нечего было добавить к ее словам. Идиотом он и был.

Идиотом, который ей верил, а теперь потерял куда больше, чем какие-то акции. Он потерял в ней душу.

И с этим ему теперь как-то предстояло жить.


Бросив ключи от квартиры на столик в коридоре, Роберт устало прошел в гостиную и рухнул, как подкошенный, в кресло. Он чувствовал себя разбитым – и физически, и душевно. И сейчас казалось, будто это состояние – навечно. Хотя умом он понимал, что и это тоже пройдёт. Нужно было только перетерпеть. И рано или поздно это ощущение бессмысленности всего исчезнет. Он найдет новые цели, новых женщин и себя самого – также нового – найдет тоже. И больше никогда не повторит ошибки, которую совершил с Таней. Больше никогда не подпустит к себе кого-то настолько близко, что вырвать этого человека из души будет так мучительно, что появилось чувство, будто кто-то раздирает его когтями изнутри – жестоко и неустанно.