Я нажала кнопку и услышала:

«У вас одно новое сообщение от Шарлотты Малколм».

Я подошла ближе к телефону.

– Привет, родная. Я почему-то не могу связаться с тобой по мобильному телефону. Я поехала в магазин за продуктами. В холодильнике лежит только старая пицца. Папа позвонил мне и сказал, что на вечер у него есть какие-то планы. Мы проведем этот вечер в городе. Будь хорошей девочкой. Никакого секса. Я уверена, что Райан тайком проберется к тебе, и я не против, если вы будете спать. Только спать. Поняла? И завтра иди в школу. Я уйду с работы пораньше и заеду за тобой по дороге к Робби. Я люблю тебя…

На этом сообщение закончилось.

Я снова нажала на кнопку, но следующее сообщение было для папы.

Не знаю, сколько я стояла там.

Она не бросила меня. Она позвонила. Она помнила обо мне.

Она уехала, потому что у нее появились планы на вечер. Это было вполне логично.

Я глубоко вздохнула.

Мои ладони вспотели, и я вытерла их о домашние брюки.

Они все еще любили меня.

Она все еще любила меня.

В дверь тихо постучали, и я выглянула в окно.

Райан приехал.

Глава 25

Я уже почти заснула, как вдруг услышала глухой стук.

Я села в кровати. Рука Райана крепче обхватила меня за талию, и я замерла. Он дышал по-прежнему ровно. Я не разбудила его. Осторожно высвободившись, я слезла с кровати.

В коридоре всегда по ночам горели два ночника, по одному в каждом конце, так что я могла дойти до спальни родителей, не включая свет.

У меня по спине пробежал холодок. Я пошлепала в сторону родительской спальни.

Бух!

– Вот дерьмо!

Я остановилась. Это был голос отца. Нахмурившись, я подошла ближе к двери родительской спальни, которая была приоткрыта. В комнате горела одна из ламп, и, заглянув внутрь, я увидела, как отец прошел мимо меня, направляясь в ванную.

Кровать была застелена. Никто не ложился спать. Вместо этого я увидела, что на ней лежал ворох одежды, а по всей комнате стояли коробки. Некоторые были открыты, некоторые уже запакованы. Запакованные стояли ближе к двери, словно их собрались вынести.

Папа вышел из ванной, держа в руках туалетные принадлежности. Он бросил их в одну из коробок, положил сверху несколько рубашек и закрыл коробку.

– Что ты делаешь?

Я шире открыла дверь и вошла в комнату.

Папа выругался и резко обернулся. Он нервно провел рукой по лицу.

– Черт, Маккензи. В следующий раз предупреждай, хорошо?

Я ничего не ответила, сосредоточив внимание на коробках.

– Что ты делаешь?

Мы что, опять переезжаем?

Я знала, что нет.

Это было бы лишено смысла.

– Э-э-э, родная.

Он сказал это тем же странным голосом, каким в свое время объявил мне, что мы переезжаем в Портсайд.

Я затрясла головой.

– А где мама? – спросила я.

– Она… – Он вздохнул, огляделся по сторонам и провел пятерней по волосам. – Я понимаю, как это выглядит, но…

– Но это не так? Ты не уезжаешь?

Наши взгляды встретились, и я поняла, что так оно и было.

Я чувствовала присутствие Уиллоу у меня за спиной, но она молчала. В кои-то веки.

– Нет.

Внезапно его плечи опустились. Его рука сжалась в кулак. А в глазах промелькнула печаль.

Но мне не было жаль его.

Меня охватил страх. Я не могла пошевелиться, не могла вздохнуть. Страх заслонял собой все, и я чувствовала себя так, словно меня вот-вот стошнит.

– Что ты делаешь? Только никакого вранья, папа.

Он снова огляделся по сторонам, а потом как-то странно посмотрел на меня, словно он меня не видел.

– Я уезжаю.

Не знаю, должна ли я была при этом испытать облегчение или отчаяние. Но я не чувствовала ни того, ни другого. Я просто стояла и смотрела на него. Потом я кивнула и отвела глаза в сторону.

Это было логично.

Горе может стать причиной распада семьи. Разве не это я прочитала как-то в одной брошюре?

Я обхватила себя руками и опустила глаза.

– Ты бросаешь маму или нас всех?

Он не ответил сразу, и я все поняла.

Мне захотелось отвернуться от него, повернуться к нему спиной, но я была не в силах. Я чувствовала на себе его взгляд.

– Я переезжаю поближе к Робби.

Значит, он бросал маму и меня.

Я знала, что Робби очень нравится в новой школе. Я понимала – может быть, и к лучшему, что он не живет в этом мертвом доме. Но это все равно было как-то неправильно. Он должен был быть дома. И мама тоже. А отец не должен был уезжать.

Он не должен был бросать меня.

– Мак?

Райану следовало бы присудить премию за то, что он выбрал самый неподходящий момент для своего появления.

За дверью скрипнула половица.

– Кто это? – мрачно спросил отец. – Какой-то парень?

Я хотела закатить глаза, но сдержалась. С трудом.

– Ты же бросаешь нас. Так что тебе должно быть все равно.

Он замолчал и судорожно сглотнул. Я видела, что он размышляет над моими словами, и вдруг заметила седые волосы у него на висках. И за ушами. У него были огромные мешки под глазами, и я могла поклясться, что с лета количество морщин на его лице удвоилось.

Мой папа не был старым, но он стал выглядеть старым.

– Мак?

Райан громче прошептал это. Он стоял прямо за дверью.

– Кто там? – громко спросил отец.

Райан открыл дверь и посмотрел на папу, но выражение его лица было совершенно бесстрастным. Он знал, во что ввязывается.

– Я Райан Дженсен, сэр. Вы работаете с моим отцом.

Его плечи были расправлены, и он был абсолютно спокойным. Он не собирался идти на попятную.

И в тот момент я все поняла. Он пришел мне на помощь, и ему было все равно, чем это обернется для него.

– А-а-а. – Мой папа сдался. – Верно. Твой отец упоминал, что ты дружишь с моей дочерью.

Он посмотрел на меня, потом на Райана. Его взгляд задержался на моей майке и шортах, а потом на домашних брюках Райана. Райан успел натянуть на себя футболку.

Папа потер бровь.

– Ты спишь здесь, Райан?

– Да, сэр.

– Он спит с тобой, Маккензи?

Я кивнула.

– Ты же сам это знаешь.

– Нет. Нет, я не знал. – Он говорил очень спокойно. – Твоя мама поддерживает отношения с Нэн. Полагаю, ты это имеешь в виду? Твоя мама знает?

Я снова кивнула. Почему я чувствовала себя так, словно никогда не смогу сглотнуть?

В комнате воцарилось молчание, и Райан шагнул ближе ко мне.

– Ты в порядке?

Папа рассмеялся и повернулся к одной из коробок.

Я покачала головой, не отводя взгляда от Райана, и сказала:

– Мой папа перебирается поближе к Робби.

Райан никак на это не отреагировал. Он был здесь не для того, чтобы обсуждать детали. Он ждал моего сигнала, который сказал бы ему, должен ли он остаться или уйти.

Но я еще не приняла никакого решения, так что ничего не сказала ему.

Папа продолжил упаковывать вещи. Его плечи были напряжены, и он раздраженно закинул галстук на спину.

Он все еще был одет так, как одевался на работу. Я сразу не обратила на это внимания. Но по какой-то причине это показалось мне абсолютно уместным.

– Уже почти три часа ночи, – пробормотала я. – Почему ты не переоделся?

Он что, куда-то ходил после работы? Или собирался пораньше отправиться в офис?

Уиллоу фыркнула у меня за спиной.

Сомневаюсь, что он отправится на работу, сестренка. Ты не обращаешь внимания. Понюхай.

Понюхать что?

Его. Ты не пользуешься духами с запахом ванили, и не думаю, что ими пользуется твой приятель.

Я ощутила, как кто-то словно сжал мое горло. Она была права.

Я уловила запах, но это была не ваниль. Это была лаванда. Папа благоухал, как эти цветы.

Я повернулась к Райану.

Мама всегда пользовалась цитрусовыми духами. Она ненавидела лаванду.

– Мама сказала, что собирается встретиться с тобой в городе. Она была надушена, когда ты видел ее?

Почему-то я сомневалась, что это были ее духи. Мои эмоции не успевали за мозгом, быстро сложившим два и два. Я почувствовала, как у меня задрожали колени.

Райан еще ближе придвинулся ко мне и положил руку мне на талию. Он удержал меня от падения.

– Ты с кем-то встречаешься.

Отец резко повернулся к нам. Он страшно побледнел, а потом увидел руку Райана на моей талии.

– Убери руки от нее.

Мне было наплевать. Я спросила:

– Кто она? Из-за кого ты бросаешь нас?

– Маккензи, родная…

Он отшатнулся, словно я ударила его по лицу.

– А мама знает?

Его плечи поникли, и он опустил голову. В руках он держал рубашку.

– Она знает.

Он не смел посмотреть на меня.

Он не просто бросал нас. Он уходил от нас к какой-то женщине.

Он хотел создать новую семью.

Мы с Уиллоу подумали об одном и том же в один и тот же момент.

У меня свело желудок, и я почувствовала горечь во рту.

– Кто она?

– Ты ее не знаешь, милая.

Он говорил шепотом. А я – в полный голос. И с каждым вопросом мой голос становился все тверже.

– Кто она? – Может быть, я не знала ее, но Райан знал. – Это кто-то с твоей работы?

Это должно было быть именно так.

После гибели Уиллоу он уходил из дома только на работу. Еще он ездил к Робби, но ездил он всегда вместе с мамой. Верно? Они ездили вместе?

– Маккензи, можем мы поговорить об этом позже?

– КТО?

Мне не нужно было, чтобы Райан поддерживал меня, не давая мне упасть. Ярость придала мне силы.

– Маккензи, милая…

Мои ноздри раздулись.

– Я спрашиваю, кто? Я хочу это знать!

Он сжал губы. Уперевшись руками в бока, он пристально смотрел на меня. Воздух вокруг нас был словно насыщен электричеством, и мой вопрос был резким, как удар молнии.

Ну и пусть. Я не боялась крови. Больше не боялась.