Дверь мне открыла мадам, отдалённо напоминающая мою родительницу, только гораздо моложе, одетая в брючный костюм. Моя мама в жизни никогда брюк не носила. И вот эта весьма эффектная дамочка с прекрасно наложенной косметикой, модной стрижкой и шикарной грудью, на которую даже я, женщина, обратила внимание, целует меня в щёчку и…. голосом моей мамы предлагает войти, так как я застыла на пороге. Я молча прошла за ней в кухню, да так и стояла, просто открывая и закрывая рот без всякого звука, как рыба.

— Мариша! — опять маминым голосом…. - ты что, родная, аршин проглотила? Да я это, я — твоя мама.

— Шутите? — я с трудом отлепила язык от нёба и пролепетала, — это что, розыгрыш какой-то, да? Вы скорее похожи на мою старшую сестру, но, точно, не на маму. Признавайтесь немедленно, что тут происходит, и где моя родительница…. Иначе я вызываю милицию, и Вас привлекут за мошенничество. Надо же, даже голос умудрились подделать!

— Значит, внук прав: мой настоящий вид — высший класс.

Я во все глаза таращилась, стараясь хоть что-нибудь понять: или я спятила, или меня кто-то очень сильно хочет в этом убедить. Вот только зачем — не понятно.

— Ох, и темнота ты у меня… Мариша, ты что, никогда не слышала о пластической хирургии?

— Слышала…

— Ну и?

— Ну и что? — я плохо соображала, какая связь между пластической хирургией и моей мамой. Женщине, у которой двое взрослых детей, внук, да и вообще… Моей маме, между прочим, шестьдесят три года, это же бред!.. Зачем ей нужно менять внешность, да тем более, выглядеть чуть постарше меня?

— Вот когда доживёшь до моих лет, тогда и поймёшь, зачем это надо. Я всю жизнь прожила ради вас и вашего отца. Его уже десять лет нет, я состарилась, и кому, позволь тебя спросить, нужна сейчас?

— Нам нужна. Наша мама нужна нам, — поправилась я, так как всё ещё не могла свыкнуться с мыслью, что эта молодая женщина и есть моя мама.

— Ага. Только меня-то кто-нибудь спрашивает, чего я хочу? Мне надоело сидеть дома старой бабулей, просто надоело, и всё тут. Я по телевизору видела, какими красивыми становятся женщины. Все актеры пластические операции делают! Вот Гурченко, например! Она намного меня старше, а как выглядит!

— Господи, мама, — я наконец-то смогла выговорить это привычное с детства, родное слово, — она же актриса, понимаешь, ей имидж свой необходимо поддерживать.

— Ну и что… Я тоже решила свой имидж поменять. Мне надоело быть просто домохозяйкой и старенькой бабулей. Ты даже представить себе не можешь, я ведь и чувствую себя на столько же, на сколько выгляжу! — мама обиделась, что я не разделяю ее оптимизма и радости по поводу новой внешности.

— Прости меня. Просто я должна привыкнуть к тебе такой, какой ты стала. Я думала, что ты в санатории, а ты вон как преобразилась. Могла бы и мне сказать, я что, враг тебе что ли.

— Нет, ты не враг, ты консерватор…

— Надо же, это ты там таких слов нахваталась? Консерватор, придумала ведь…

— Ты вцепилась двумя руками в прошлое и не желаешь перемен в своей жизни.

— Мама, каких перемен, о чём ты говоришь? Я думаю, как нам с Сашкой выжить во всей этой кутерьме, названной несколько лет назад перестройкой. Так перестроились, что теперь сами не могут разобраться, что натворили.

— Привет, сестрёнка! Ну, и как наша обновлённая маман? — Толик сиял от гордости, ведь это благодаря брату я получила подобный сюрприз. В тёмном костюме с галстуком выглядел он презентабельно, как большой важный начальник. Моя скромная персона рядом с ними проигрывала основательно. Я-то одеваюсь исключительно с рынка, выбирая наиболее дешёвые, в основном, китайские вещи.

— Слов нет, — я развела руки в стороны, — а если она скажет, что и мужа себе присмотрела, я ничему не удивлюсь, чтобы вновь консерваторшой не обозвали.

— Это кто тебя так?

— Отгадай с трёх раз.

— А что, разве я не права? Скажи ей, Толик, о то сама скажу.

— Мариша, а ведь мама права, ну посмотри на себя, как ты живёшь? С работы уволили, пацана одними бич-пакетами кормишь. Что смотришь? Знаю я всё.

— Сашка наябедничал?

— Не жаловался он. Сам видел, когда на прошлой неделе, а потом вчера забегал к вам. Холодильник открыл, так у тебя там мышь сдохла.

— Какая мышь, ты в своём уме? У меня дома грызуны не водятся!

— Я в том смысле, что он пустой. Жрать в твоём доме нечего, и мой племянник заваривает на обед одноразовые пакетики. Что ты хочешь доказать, а главное, кому? От помощи Сергея отказываешься, а он, между прочим, отец твоего сына, и вправе заботится о вас. Почему парня не отпускаешь учиться в Америку или в Англию…. Закончит колледж, будет человеком.

— А без колледжа, значит, уже и человеком не станет? Надо же, как заговорил. И здесь можно учиться. Подумаешь, пуп земли, заграницы ему подавай! Роди своего, потом хоть куда сплавляй.

— Чего ты боишься, что он не вернётся?

— Ничего я не боюсь. Он сам не хочет ехать.

— Да что ты говоришь? Тебя-дуру он слишком любит, вот и боится сказать, чтобы не огорчать! Он думает, что, если поедет к отцу, ты его предателем будешь считать, так как одна растила, а когда богатенький родитель отыскался, он тебя и променял. Не ломай парню жизнь, пусть мир посмотрит! Если сама, как куколка, в кокон спряталась, то дай хоть сыну крылья расправить. Ты же мёртвой хваткой в него вцепилась и сама не понимаешь, что своей любовью только вредишь ему. Люди стараются из нищеты выбраться всеми правдами и неправдами, а ты….

— Ну, скажи, что я?

— Ты мученицу из себя строишь: мы бедные, но гордые, и ваша заграничная подачка нам без надобности. Вот Серёга и бьётся, как рыба об лёд. Ещё четыре месяца назад купил четырёхкомнатную квартиру, в доме за шестой школой, так ведь зашугала мужика, сказать тебе об этом боится!

— Какую квартиру, кто купил, кого я запугала? Вы что сегодня с цепи сорвались, во всех смертных грехах меня решили обвинить?

— Глупенькой-то не прикидывайся! Я понятно говорю: твой ненаглядный хату для тебя приобрёл. Мебель завёз, всё по высшему классу, даже камин тебе в зале поставил.

— Настоящий? — прошептала я, так как камин был моей мечтой.

— Нет, только декоративный. Но смотрится как взаправдашний.

— Это тот дом, который напротив пятой поликлиники?

— Да, тот самый.

— Но это же очень дорогой дом. Ты слышал, сколько там квадратный метр жилой площади стоит? Уму не постижимо! Мне такие деньги даже и не снились.

— Вот и ответ на твой вопрос. Дорого ведь. Да тебе, Мариша, вообще никакие деньги не снятся. Ты не одним рогом, а сразу двумя упёрлась и копытами землю роешь: не подходите, не трогайте, не дайте мне хорошо жить, уж лучше я так, в валенках на босу ногу, зато с принципами. Вон, подруга твоя, сразу смекнула, что надо как-то разворачиваться, что на одну, даже как у Олега вроде бы не плохую зарплату, не прожить.

— А при чём здесь Лена, она также осталась без работы. И я, между прочим, в валенках не хожу, сапоги имеются.

— Не придирайся к словам, ты прекрасно поняла, что я имел в виду. А Лена через пару месяцев у тебя под носом открывает фитнес-клуб.

— Что ты имеешь против моей подруги? Что хочет, то и открывает.

— Я не осуждаю её, а напротив, говорю: молодчина. Взяла в банке ссуду, выкупила помещение, отремонтировала, теперь в скором времени оборудование закупит, и вперёд.

— Ссуду? Когда? А как отдавать будет? Боже, куда она вляпалась? — у меня от страха по всему телу побежали мурашки. — А рэкетиры? Да на корню задушат, Господи, вот сумасшедшая!

— Да-а, по-моему, тебе лечиться надо. Что раскудахталась? Всё будет нормально. Я почву прозондировал, в крайнем случае, на меня сошлётся. Рисковая она баба. А вот ты у меня самый настоящий трус. Как страус, спрятала голову в песок, отдалилась в своих фантазиях от действительности и рада, что тебя никто не достаёт. Ты подумала, почему твоя самая близкая подруга, с которой вы не один пуд соли вместе съели, решила до поры до времени не раскрывать своих планов.

— Честно?

— Разумеется.

— Понятия не имею.

— А вот я могу тебе сказать, почему. Да потому, дорогая, что ты в последнее время паникуешь много. Нет, когда дело касается тебя, то ты можешь выдержать всё, даже очередное ледниковое нашествие или всемирный потоп. Когда же касается твоих близких, тебе в голову приходят самые бредовые мысли. И дай мне высказаться, не смотри волком, я не Красная Шапочка, не боюсь. Ты все время чего-то опасаешься: то вдруг Сашка тебя бросит; то вдруг Серёга обманет, и опять ты останешься одна; то мне долги надо будет отдавать, а с деньгами всегда туго. Вот только никак понять не могу, как ты до этого додумалась?

— До чего?

— До своих мнимых долгов мне и Серёге.

Я стиснула зубы и забарабанила пальцами по столу.

— Что опять? И про ноутбук знаю. Нет, сестрёнка, если честно страшно мне за тебя. Мам, — Толик выглянул в коридор и громко позвал маму.

— Что такое? Что за крик?

— Ты не помнишь, Маришу в детстве на голову не роняли?

— Да вроде нет, а что? — она подошла ко мне, осмотрела со всех сторон, укоризненно посмотрела на брата, покачала головой и покрутила возле виска пальцем.

— Так почему мне Лена ничего не сказала про кредит?

— Да всё потому, что наибольшую сумму, ей Серёга дал.

— Что?

— Да то. И тебе о своём деле не мешает подумать. Тебе, между прочим, в отличие от подруги, ни с банком связываться не придётся, ни в долг брать у друзей. Я же помню, как ты раньше, когда сюда приехали, всё мечтала свой парикмахерский салон открыть.

Вот и давай, займись. Завтра поедем, покажу тебе твою квартиру, сразу и переедешь. Да, ещё тебе необходимо поступить на водительские курсы.