Иоланда махнула рукой.

— И не говорите! Здесь не просто так почти нет медсестер-мужчин. Мужчины не могут быть медсестрой, если вы спросите меня. Им никогда не запомнить все задания, одновременно пытаясь действовать в чрезвычайной ситуации. Ну, если бы этим местом управляли наши мужчины-доктора, то оно мигом развалилось бы.

— Да, медсестры важны. — Роман не хотел, чтобы Иоланда уходила от темы. У него было чувство, что если бы он позволил, она могла бы говорить вечно. — Я буду честен, доктор оказался не таким полезным, как я надеялся. Он мало что помнит о нашей пациентке. Я думал, что будет полезно поговорить с одной из медсестер, которые работали здесь в то время.

— У нас небольшой персонал и большая текучка. Я думаю, это потому, что здешних работодателей щедрыми не назовешь, если вы понимаете, о чем я. У нас есть молодые медсестрички с горящими глазами, которые приходят сюда работать, думая, что им удастся ухватить удачу за хвост и встретить того самого мужчину, а затем понимают, что деревенская жизнь не так очаровательна, как ее описывают в любовных романах. Все доктора пожилые и женатые, и большинство местных молодых людей уезжают в Лондон. В итоге они понимают, что их единственные варианты, это тормознутый Джимми и Алфи, который слишком привязан к своей мамочке, если вы спросите меня. А Джимми тормознутый не в буквальном смысле, так что не обвиняйте меня в не политкорректности. Просто он ленивый как тюлень, и я абсолютно уверена, что он разговаривает со своими овцами.

Тина фыркнула, каким-то образом у нее это вышло очаровательно.

— Так значит, у вас большая текучка?

— О, да. Если эти девчонки с глазами Бэмби продержатся тут в течение года, мы считаем это победой. Обычно они сразу сбегают обратно в Лондон. Марджори Хаус долгое время была заведующей медсестрами. Она была местной. Отучилась в университете и вернулась домой. Конечно, домой она вернулась беременной, что в то время было скандалом, но она проработала здесь около двадцати пяти лет.

— Она ушла на пенсию? — Поинтересовался Роман.

— Да, но два года назад она умерла. — Слова Иоланды лишили Романа последней надежды. — Такой кошмар. Единственное убийство в городе за пятьдесят лет. Полиция считает, что какой-то панк искал наркотики, и застрелил ее, когда она не смогла дать ему денег, и убежал. После этого мы еще долго ходили, дрожа от страха.

Естественно, его единственный свидетель умер при подозрительных обстоятельствах. Роман знал, что ему придется отыскать полицейский отчет и по этому делу. Его охватило разочарование. Казалось, каждая ниточка приводила к очередному тупику.

— Мне жаль это слышать. — Им больше нечего было сказать, и они только теряли время. Да, теперь ему не нужно было спешить обратно в Лондон, но интуиция подсказывала ему, что с каждой минутой этот клубок становился все более опасным. Он посмотрел на Тину. — Ты готова идти?

Она кивнула и сунула телефон обратно в сумочку.

— Да. Огромное спасибо.

Иоланда помахала им и принялась листать электронную книгу.

Пока они шли к парковке, в Романе проснулись подозрения

— Как ты сюда попала? У тебя есть машина?

Он намеревался подвезти ее до ближайшего участка, потому что он ни за что не позволит ей разъезжать по всей деревне, не тогда, когда Констанцию здесь, вероятно, убили. Как и Марджори Хаус. Скорее всего, Иоланда ошибалась относительно причины ее смерти. Единственная причина смерти медсестры — ее связь с Констанцией Хейс.

— Я приехала на поезде, — пробормотала она, когда их окутал серый туман. Утром шел дождь, а нависшие над ними облака наводили на мысль о предстоящих штормах. — Потом я поймала такси. Очевидно, единственное в этом районе, по словам таксиста.

— Тогда ты можешь поехать со мной. Я арендовал машину. — Он осторожно взял ее за локоть, направляя к арендованному «Бенцу». — Ты собираешься рассказать мне, как узнала, что я здесь? Я рассказал тебе все, что ты хотела знать.

— Ну, я знала, что миссис Хейс умерла в этом местности. Но когда я обыскивала комнату Кэмпа, то заметила блокнот. Он вырвал верхний лист, но по оставшимся следам от ручки я нашла этот адрес. И н привел меня сюда.

— И ты не удосужилась упомянуть об этом мне?

— Я собиралась, но потом ты сказал, что передал все, что я тебе рассказала, Коннору. Конечно, ты обещал держать меня в курсе, но я хотела быть в гуще событий. Это и мой бой тоже. И я знала, что если расскажу тебе об этом адресе, то ты сразу вышвырнешь меня из этого дела.

Он остановился посреди парковки.

— Я не вышвыривал тебя. Я защищал тебя.

— Это то же самое. И ты не думал, что оставляя меня в полном неведении, подвергаешь меня еще большему риску? Теперь я понимаю, что могла все испортить, поговорив с доктором. Я понятия не имела, что ты придешь сюда, тем более что ваша встреча была запланирована. Если бы он был чуть более подозрительным, то мог бы с легкостью обвинить меня в нарушении границ.

— Еще одна причина, по которой ты должна позволить мне со всем разобраться. Я позабочусь об этом.

— Ты все еще меня не слушаешь. — Она раздраженно покачала головой и подошла к машине. — Ты хочешь, чтобы я просто бросила все это и сидела дома, как хорошая девочка, и забыла, сколько людей я потеряла. Такую женщину ты и хочешь, не так ли, Роман?

— Не выставляй меня каким-то пещерным человеком. Я беспокоюсь. Все, кто влезал в это дело, мертвы. Разве это не кажется тебе подозрительным?

— Сейчас — безусловно. Как эти события связаны со смертью Мэда? Я не понимаю. Он выяснил что-то важное? Должно быть, так и есть, но я не понимаю, что такого он мог увидеть или узнать, что привело бы его к раскрытию подобного заговора. Мэда никогда не заботила политика.

— Единственное, что заботило Мэда, это перепихнуться с кем-то и когда будет следующая вечеринка, — пробормотал Роман.

Тина остановилась, сжав кулаки.

— Это не правда. Он заботился о многих вещах, но политика не была одной из них. Он не хотел вмешиваться в предвыборную кампанию Зака и только выписал ему чек и появился на победной вечеринке. Хотя у него был альтернативный план. Он назвал это утешительным призом и спросил меня, не будет ли плохим жестом — предложить Заку свой ассортимент проституток, если он проиграет.

Роман не мог не рассмеяться примысли о том, что Мэд пытается выяснить, как поддержать друга после проигрыша президентских выборов. Вероятно, имело бы место большое количество алкоголя и, вероятно, по сравнению с этим «Мальчишник в Вегасе» выглядел как фильм для детей.

— Да, могу себе представить.

— Естественно, он перестал говорить об этом после смерти Джой. Он сказал, что посещение похорон с закрытым гробом, где покоилась жена одного из его самых дорогих друзей, отбило у него желание веселиться.

Роман разблокировал машину, но не сел. Вместо этого он открыл для нее пассажирскую дверь.

— Мне жаль, что я сказал гадость насчет Мэда. Я испытываю к нему сложные чувства, но при этом скучаю по нему каждый день. Хотел бы я, чтобы он был здесь, потому что, когда он был рядом, вещи никогда не казались такими мрачными.

Она отвела взгляд, но не раньше, чем он увидел призрачное воспоминание в ее глазах.

— Да, с Мэддоксом Кроуфордом даже худшие вещи казались немного лучше.

Боже, он ненавидел ревность, которая разгоралась в нем каждый раз, когда она произносила имя Мэда. Ни один из них не заслужил этого. Они были взрослыми и одинокими, и Роман сам порвал с Тиной. Но ему по-прежнему было чертовски больно от того, что Мэд ни разу не спросил его, можно ли ему спать с Тиной.

Не то чтобы он сам спросил Дэкса. Насколько Роман знал, что бы ни случилось между ним и сестрой Дэкса, для последнего это будет чертовским сюрпризом.

Он протянул руку и придержал открытую дверь, чтобы она не могла сесть в машину.

— Я не пытался сделать тебе больно, когда просил Коннора помочь. Я просто беспокоился. Все не так просто, как ты думаешь. Я хочу все тебе рассказать, но, черт возьми, Тина, ты можешь быть такой безрассудной. Я волнуюсь, если ты все узнаешь, то попытаешься исправить это самостоятельно. Ты всегда действовала в одиночку. Но дело не только в смерти Мэда, Констанции или даже твоего отца. И теперь, когда тот, кто стоит за всем этим, пытается шантажировать Зака, я уверен, что ты понимаешь, как все серьезно. Я не могу позволить тебе палить сгоряча.

Она засмеялась, но это был горький смех.

— Роман, я никогда не отрывалась от компании, чтобы преднамеренно действовать в одиночку. У меня не было друзей, к которым можно было бы обратиться, и я никогда не была одной из вас. Даже когда спала с кем-то из вас. В то время я думала, что ни одна женщина никогда не попадет во внутренний круг, но я оказалась неправа. Вы приняли Эверли и Лару, и даже Холланд. Джой тоже была «своей». Я уверена, если бы Мэд был жив и женился на Саре, она тоже попала бы во внутренний круг. Я единственная, кого вы исключили.

Потому что она выбрала не того джентльмена. Она выбрала того, кто не мог любить так, как другие. Роман нахмурился, но это не избавило его от жестоких мыслей. В молодом возрасте ему в руки попал кто-то удивительный, и он бросил ее, потому что она была не той, кем как он думал, она должна быть. Она не вписывалась в его придуманный идеал женщины, которую он должен полюбить.

Он стоял, застыв, в то время как она села и пристегнулась.

Она не хотела видеть его, и он ее не винит.

С глубоким вздохом Роман закрыл дверь. Тина была здесь с ним, но все еще чувствовала себя одинокой. Это было очевидно. Он не мог игнорировать тот факт, что был, по крайней мере частично, ответственным за это. И единственный способ исправить ситуацию — предать лучших друзей и, возможно, подвергнуть ее опасности.

Глава 13