— Спасибо, Лин, я тебе очень благодарна. Так, не позволяй ему лапать себя, максимум поцелуй в щёчку.

— Да, мамочка.

Увернувшись от подушки, которую в меня запустила подруга, беру со стола телефон и наушники, затем выхожу из комнаты. Спустившись вниз, обуваю кроссовки, надеваю спортивную шапочку. Выйдя из дома, я вздрогнула, так как холодный ветер ударил прямо в моё лицо. Вставив в уши наушники и включив песни «30 Second To Mars», направилась в сторону остановки.

Идя по тротуару, я старалась запомнить этот сладкий момент, когда я, наконец-то, могу быть свободной. На душе было так легко и спокойно, что от радости хотелось кричать. Громкие басы музыки позволили мне на некоторое время изолироваться от внешнего мира. Музыка — это самое лучшее, что могло придумать человечество.

Она, как наркотик, позволяет на некоторое время забыть о проблемах и уйти в мир нирваны.

Благо, что я пришла вовремя, и автобус ещё не успел уехать. Сидя в дальнем углу транспорта, я смотрела на быстро мелькающие улицы за окном и думала о том, чего мне ждать от этой встречи. Часть моей души трепетала от понимания того, что я, наконец-то, увижу Сокола и даже смогу обнять. Но, что если он разочаруется, увидев меня? Что если он просто сбежит? Так, спокойно, Каролина. Ты назначила эту встречу, тебе на неё и идти.

Выйдя из автобуса, я направилась к кинотеатру. Помимо моего приближения к месту встречи, я чувствовала нарастающие беспокойство. Надо взять себя в руки. В конце концов, не убьёт же он меня? Почему-то вспомнились слова Алисы о том, что Сокол может оказаться старым дедушкой. Я улыбнулась, представив то, как девяностолетний дедушка сидит за компьютером в больших, как у Гарри Поттера, очках и набирает мне сообщение в чате. А рядом с клавиатурой стоит стакан с его зубными протезами. Прикрыв рот ладонью и тихо смеясь, я продолжаю свой путь.

Неожиданно мой телефон начал вибрировать. Достав его из сумки и сняв с экрана блок, вижу, что сообщение пришло от Сокола.

Сокол 431: Ты где? Я уже на месте.

Ускоряю шаг, попутно набирая ответное сообщение, всё-таки опаздывать на свидание не принято.

Black Heart: Я уже почти пришла.

Сокол 431: Я уже весь в нетерпении, хочу поскорее увидеть тебя, солнце. Слушай, здесь так много народа, как же я тебя узнаю?

Black Heart: Я буду в белой толстовке с Микки Маусом и в красной спортивной шапке. А ты, как мне узнать тебя?

Видя впереди себя здание кинотеатра, сжимаю телефон и перехожу на бег. Ненавижу опаздывать.

Сокол 431:Ты узнаешь меня из тысячи….

Чудом не врезавшись в проходящего мимо мужчину, я останавливаюсь на месте и согнувшись пополам восстанавливаю дыхание, успевая при этом ответить на сообщение Сокола.

Black Heart: Кажется, эти строчки, из какой-то песни.

Сокол 431: Да, моя бабушка до сих пор является фанаткой этой группы.) Ни один их концерт не пропускает!

Black Heart: Я пришла)

Нервно сглотнув, выпрямляюсь, и убираю телефон в карман джинс. Возле кинотеатра действительно целая толпа людей, видимо, сегодня премьера, какого-то нового фильма. Скользя взглядом по толпе, пытаюсь понять, кто из этих многочисленных лиц Сокол. А может это вон тот парень, что стоит с букетом? Нет, он с девушкой! Так дело не пойдёт. Достав телефон, набираю новое сообщение:

Black Heart: Ты где?

Сокол 431:А я тебя уже заметил)

Шумно выдохнув, смотрю по сторонам, чувствуя, как сердце задало нереально бешеный ритм. Главное — не выдать свои чувства к нему. Всему своё время, как говорится. Убрав телефон, я осталась стоять на месте и разглядывать носы своих конверсов. Пять. По телу пробегает дрожь. Четыре. В крови бушует адреналин. Три. Прикусываю нижнюю губу, пытаясь сдержать радостную улыбку. Два. Переминаюсь с ноги на ногу от нетерпения. Один… На моё плечо опускается чья-то рука, и я вздрагиваю от неожиданности.

— Ну, здравствуй, принцесса, — раздался сзади отлично знакомый мне голос. Шокировано замерев на месте и нервно сглотнув, чувствую, как округляются мои глаза. Нет. Этого не может быть. Это всё не правда! Это не он! Не веря своим ушам, медленно, очень медленно, поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и, в буквальном смысле, отпрыгиваю назад. Чёрт!

Прямо передо мной стоял Егор Андреевич. Мой, чёрт возьми, учитель! Но как же… Что? Как? Мысли сплелись в одну большую кучу, мешая рассуждать и внушать себе, что это не правда. Нет.

Да кого я обманываю? Это же он. Он это — Сокол. Все бабочки, всё, что я успела придумать, разлетелось на мелкие кусочки. А в плотине, под названием «чувства» появилась трещина, которая с каждым разом становилась всё больше и больше. Грозясь выпустить наружу самые страшные муки: боль и слёзы. Запустив пальцы под шапку, сильно тяну за волосы, пытаясь прийти в себя. Как же я могла быть такой наивной и слепой? Дура. Все мои подозрения, с самого первого дня, были верны. Он прекрасно знал, что переписывается именно со мной. Подняв растерянный взгляд на учителя, пытаюсь понять, почему он не сказал мне правду.

— Вы… Я… Этого не может быть, — шептала я, смотря в его наглые, но такие красивые светло-голубые глаза. Сегодня Егор был одет слегка иначе: светлые джинсы, классические ботинки, чёрная рубашка, поверх которой была надета, та самая, кожаная куртка.

— Почему же не может, Староверова? — Нахмурившись, отвечает Егор, подходя ко мне на шаг ближе.

— Стой! Когда ты пришёл в наш класс, то понял всё с самого начала, верно? Тогда, почему ты не сказал мне правду? Почему врал?

— Не делай поспешных выводов, Каролина. Я не врал тебе и никогда не собирался. Есть ряд определённых обстоятельств и причин из-за которых я не могу рассказать тебе всё, как есть.

— Да, не нужны мне никакие выводы и оправдания! Я не дура и прекрасно всё понимаю! Всё это время я переписывалась с ВАМИ — МОИМ УЧИТЕЛЕМ! Да я же тебя успела… Ты мне… Вы…. Да как вы… Вы такой же, как и мои родители! Только у вас меры приручения разные. У них кнут, а у вас — пряник, только с горьким привкусом. Я поверить в это не могу! Господи, какая же я дура! — Кричала я, обхватив себя руками и глотая слёзы обиды, полностью наплевав на то, что мы находимся рядом с толпой людей.

Было так неприятно и обидно, что мне просто хотелось сесть и разрыдаться. Единственный человек, которому я доверяла, которого успела полюбить, обманул меня. Спихнув с плеча его руку, которую он успел сжать, слушая мою гневную тираду, я развернулась и побежала в совершенно незнакомую для себя сторону. Разбитая. Униженная. Преданная. Пелена слёз застилала глаза, а в груди было так больно, что хотелось умереть. Ясность реальности потихоньку исчезала, оставляя меня наедине с дикой агонией боли. Лёгкие горели, а в боку кололо от слишком быстрого бега. Не знаю, сколько я бежала. Но остановилась я, лишь тогда, когда ноги окончательно потеряли силы. Пытаюсь отдышаться, но частые всхлипы не дают мне сделать этого. Внезапно начавшийся дождь застаёт меня врасплох.

Наплевав на всех и всё, прислоняюсь спиной к стене какого-то дома и съезжаю вниз. Закрыв лицо руками, плачу. Кусаю губы до крови, дабы не закричать от чувства пустоты внутри. Но не этого ли я хотела? Теперь будет легче сделать выбор, ведь Сокол — это Егор, который мне нравится. Тогда почему в груди так больно и пусто? Мимо проезжали машины, но никто и не думал останавливаться. Было так плохо, что я не обращала внимания на то, что происходит вокруг. Неожиданно, кто-то присел напротив и дотронулся до меня рукой, от чего я вздрогнула и подняла голову. Рядом со мной сидел Егор, чьи глаза взволнованно смотрели на меня.

— Не надо, успокойся, принцесса. Вставай, — сказал Егор, обнимая меня и помогая встать на ноги. — Пойдём.

— Предатель, — прошептала я, стукнув его кулаком в грудь. — Ненавижу.

Мы садимся в салон его автомобиля, где было тепло. Тут же на мои плечи лёг тёплый, шерстяной, плед, в который я с удовольствием закуталась. Егор пристегнул меня ремнём безопасности, включил печку на полную мощность, и сказал:

— Снимай кроссовки.

— Зачем? — Спросила я, смотря в окно, пытаясь, заставить себя не смотреть в его сторону.

— Ты можешь заболеть, снимай кроссовки и клади их назад.

Сняв кроссовки, кидаю их на задние сиденья, и вновь смотрю в окно.

— Лина, послушай, я не хотел… — тихо, как-то растерянно, сказал он, заводя мотор машины.

— Егор, давай просто помолчим, хорошо? Всё это так неожиданно для меня, что я просто не могу ничего сказать. Я не знаю, что думать и как нам быть дальше. В моей голове полнейший бардак. У меня есть только одно желание.

— И какое же? Если это не секрет.

— Врезать тебе хорошенько.

— Ну, принцесса, ты же не станешь бить такого милашку, как я?

Услышав писклявый голос, я повернулась и увидела, что Егор смотрел на меня, состроив жалобную мордашку, как кот из мультфильма «Шрек».

— Егор, дорога! — Крикнула я, увидев, что мы начинаем выезжать на соседнюю полосу.

— Не волнуйся, всё под контролем, — отвечает он, кладя руки на руль.

Буркнув под нос тихое: «дурак» вновь отворачиваюсь к окну. Перед глазами мелькали дождливые улицы Питера, которые вскоре сменились пригородной дорогой. Чтобы тишина не давила на нас, Егор включил музыку и, как не странно, включил мою любимую группу. Усмехнувшись, я начинаю про себя подпевать, и от этого становится, как-то легче. Боль в груди слегка притихла, но, мне кажется, что это ненадолго.

***

Через два с половиной часа, мы приехали к придорожному кафе с весьма странным названием «Пончик». Да уж, мастера креатива. Дождь к тому времени успел закончиться, однако на улице было довольно-таки темно.

— Мы на месте, — сказал Егор, беря с заднего сидения мои конверсы и выходя из машины. Выгнув правую бровь, смотрю на то, как он, не спеша, обходит машину. Зачем ему нужны мои кроссовки? Если они ему понравились то, такие есть мужские, и их можно купить в любом обувном магазине. Необязательно мои брать. Скинув с себя плед, открываю дверь и вижу, как Егор садится, передо мной, на корточки.