– Вот она, моя Танечка… Вот тут кроха совсем, а тут в первый класс пошла… А вот тут она на первом курсе института… Правда, очень красивая?

– Да… Правда… – закивали они с Юлькой головами, рассматривая Танину фотографию.

У Таи даже кольнуло слегка под сердцем, и она испуганно спросила себя – ревнует, что ли? Но ведь нельзя ревновать к тем, кого уже нет… И тем не менее почему-то живо представила Таню рядом с Владом – наверное, очень красивая была пара! Они даже похожи чем-то… Есть, есть какое-то неуловимое сходство, хотя черты лица у обоих разные. А может, это просто любовь? Когда люди любят друг друга, когда живут хорошо и смотрят не только друг на друга, но еще и в одну сторону, они часто становятся и внешне похожими. Не зря ведь Влад после гибели Тани долго не женился, только через четыре года решил… И как же больно ему было потерять Таню, наверное! Может, потому он даже вспоминать о ее гибели не хочет, и причины искать не хочет, и логическую цепочку выстраивать… Больно ему, вот и все.

– Да, красивая… – снова тихо проговорила Юлька, грустно улыбаясь. И, наклонившись к самому уху Таи, проговорила едва слышно: – Эта Таня на тебя очень похожа… Один типаж…

Тая почему-то вздрогнула от этого сравнения, почувствовав, как ледяной морозец пробежал по спине. Конечно, Юлька ничего плохого не имела в виду, сравнивая ее с Таней, но все же было не по себе как-то. Лучше бы уж Юлька помалкивала, ей-богу…

– …А вот свадебная фотография, гляньте-ка! – торжественно произнесла Елена Борисовна, протягивая им другой снимок. – Посмотрите, какие они тут оба счастливые!

Тая осторожно скосила глаза на фотографию… И опять больно кольнуло под сердцем – именно сейчас почему-то. Но почему? Ведь она видела уже эту фотографию дома… Еще в первые дни своего замужества ее увидела, нашла в письменном столе, когда наводила уборку. Фотография была в рамке и явно висела на стене до ее прихода, это Влад ее убрал в письменный стол, чтобы не смущать Таю, наверное… Тогда как-то по-другому эта фотография виделась, будто она случайно прикоснулась к чему-то, что не имеет к ней никакого отношения. То есть имеет, конечно, но… Лучше ее положить обратно в стол и не доставать больше. Не заглядывать в прошлое Влада. Потому что это его прошлое. А она сама – уже в настоящем…

– Такая пара была красивая, я так за Танечку радовалась! – продолжала тем временем Елена Борисовна. – И жили они хорошо, складно… И ребеночка ждали… А потом… Потом… Нет, не буду вспоминать, иначе опять мне плохо станет, еще и вас напугаю… Да вы пейте чай, пейте, девчонки! Может, горяченького подлить?

– Нет, спасибо, Елена Борисовна, не надо чаю! – решительно отказалась Юлька и подозрительно прямо уселась на стуле, и кашлянула слегка. – Вы лучше расскажите нам, Елена Борисовна…

У Таи замерло от испуга сердце – ну зачем она, эта Юлька! Ей же ясно сказала Елена Борисовна – не хочу вспоминать! Нет, Юлька лезет с напором… Что делать-то, что? Как ее остановить? За коленку под столом ущипнуть, что ли? Да побольнее, чтоб замолчала?

Юлька и замолчала, и даже ойкнула очень громко, с возмущением уставившись на Таю. Потом фыркнула тихо – ладно, сама давай, мол… Выкручивайся как хочешь!

А чего здесь выкручиваться? Нехорошо получается, если выкручиваться. Лучше уже прямо сказать, зачем пришли. Так честнее будет.

И тоже выпрямила спину, как Юлька, и тоже кашлянула слегка. И заговорила тихо покаянно:

– Вы простите нас, Елена Борисовна, пожалуйста… Мы ведь обманули вас, вот в чем дело. Влад нас вовсе не присылал… Это мы сами…

Елена Борисовна смотрела на нее слегка озадаченно, свадебная фотография Тани и Влада дрожала в ее руке. Не дав ей до конца опомниться, Тая снова заговорила, нагромождая от волнения одну фразу на другую:

– Дело в том, что я… Я жена Влада, Елена Борисовна. Может, вы про меня ничего не знаете, но… Я его новая жена…

– Да отчего ж не знаю? Знаю, конечно… – тихо проговорила Елена Борисовна, взглядывая на Таю уже по-новому, более пристально. – Мне Влад говорил, что женился… Только я не думала, что ты такая молоденькая! Он мне имя еще твое говорил… Красивое такое, старинное…

– Таисия. Таей меня зовут.

– Да, точно… Таисия… Так вот ты какая, значит… А чего ж ты ко мне пришла, Таисия? Чего тебе от меня надобно, не пойму? Уж Таня моя тебе не соперница… Чего еще-то? Иль ты к покойнице мужа ревнуешь, скажи?

– Нет, что вы! Совсем нет… Просто мне надо поговорить с вами, Елена Борисовна. Очень надо… То есть я хочу несколько вопросов задать… Может, они вам покажутся странными, и потому заранее прошу меня извинить!

– Да ладно, чего уж, не извиняйся. Давай, задавай свои странные вопросы, чего уж. Отвечу, как смогу, мне не жалко.

– Спасибо… Спасибо, Елена Борисовна! Я просто хотела просить вас… Наверняка Таня с вами делилась… И я хочу спросить… Как она относилась к этому дню, когда… Когда Влад…

– Ну, совсем каши в рот набрала, девонька! Что ж ты ничего толком выговорить не можешь? Совсем переволновалась, да?

– Ну да, я волнуюсь немного…

– А ты не волнуйся. И не стесняйся, я женщина простая, необидчивая. Ты, поди, хочешь спросить про это треклятое пятнадцатое февраля, будь оно неладно? Правильно я догадалась, да?

– Да… Да! Именно про это я и хочу спросить! Как сама Таня относилась к пятнадцатому февраля?

– Да как-как… Не очень хорошо относилась, честно скажу. Не нравилось ей все это и гости, которые в этот день приходили, тоже не нравились. Сначала она сопротивлялась как-то, все пыталась Влада убедить – не надо, мол, свое прошлое ковырять так болезненно… Они даже ссорились всегда перед этим днем, я помню. А потом Таня смирилась как-то… Подумаешь, мол, один день в году… Ну и терпела эту бабу, как там бишь ее…

– Ее зовут Марго, Елена Борисовна, – услужливо подсказала Тая.

– Ну да, ну да… Если по-простому, так просто Ритка. Поди, она сама себе и придумала такое имя заковыристое – Марго… А что, ты тоже ее в гостях принимаешь, поди?

– Да. Принимаю. Приходится. Как и Тане приходилось. И я тоже ужасно не люблю этот день – пятнадцатое февраля.

– Ну что ж… По той же дорожке идешь, значит. Гляди уж сама, куда придешь… Вслед за моей Таней…

– Да что вы такое говорите, Елена Борисовна? – тихо возмутилась Юлька, молча слушающая их диалог. – Что значит – вслед за Таней? Зачем вы ее пугаете, она и без того всего боится! А ей нельзя, она в положении, между прочим!

– Да ты что, девонька? – вся подалась к Тае Елена Борисовна. – Неуж ты беременная? А чего молчишь-то, я ведь не знала! Тогда уж и я по-другому с тобой поговорю… Скажу все как есть… Дай только глоток воды сделаю, совсем в горле пересохло…

Елена Борисовна тяжело поднялась, шагнула к холодильнику, достала из его дверцы бутылку с минеральной водой. Дрожащей рукой налила воду в стакан, припала к нему жадно.

Юлька с Таей следили за ее движениями как завороженные. Даже за руки под столом взялись, будто готовились услышать что-то совсем страшное.

Елена Борисовна снова села за стол, вздохнула. И произнесла на тоскливой слезной ноте:

– Моя Танечка ведь тоже беременной была, когда… Когда эта Марго ее убила…

– Убила? – хором ахнули Тая с Юлькой.

– Конечно убила! А как еще? Я ведь так ее просила тогда – придумай что-нибудь, уйди пятнадцатого февраля из дома, не показывай ей ничего… Ну, то есть этой Марго живота не показывай… И Владу я говорила… А он чего, он только сердился да рукой махал насмешливо – не придумывайте, мол, Елена Борисовна! Марго, мол, так любит Таню, так хорошо к ней относится! Она рада будет за Таню, ужасно рада! Прямо как завороженный все повторял – не придумывайте да не придумывайте! А может, он и впрямь был завороженный, а? Видела я как-то эту Марго, глаз у нее совсем черный…

– Простите, Елена Борисовна… А с чего вы взяли, что Марго могла убить Таню? – осторожно спросила Юлька, коротко глянув на Таю.

– Да с того и взяла… – грустно усмехнувшись, тихо проговорила Елена Борисовна. – Я ведь, девонька, давно на свете живу, всяких людей перевидала – и добрых и злых… Эту Марго я и видела-то всего один раз, но выводы для себя сделала. Говорю ж тебе – глаз у этой бабы черный, жгучий, завистливый. И Влада она держит вот тут… – выпростала она из-под скатерти пухлый отечный кулак. – На чувстве вины перед ней и держит… Детей-то у нее из-за того, что в ледяную воду за ним нырнула, не будет. Вот она и связала все это для себя в один узел и мстит… Не Владу мстит, а бабам его. Ей так легче, наверное. А Влад, он что… Он хоть и сильный мужик, да только добрый очень. И наивный, как все добряки. Готов эту Марго на божницу посадить да молиться на ее геройский поступок! А Танечки моей нет теперь… Не уберег ее, стало быть… Отдал ее этой Марго… Понимаешь меня, девонька, что говорю? – спросила она тихо, поднимая глаза на Таю.

– Да, я понимаю… Если б вы знали, Елена Борисовна, как хорошо я вас понимаю!

– Стало быть, и ты на Влада не смогла повлиять, да? И ты терпишь в своем доме эту Марго? И ты ее ублажаешь каждое пятнадцатое февраля?

– Да, именно так… Я ее ублажаю… И я ему пыталась что-то доказать, а он…

– А он не слушает тебя, да. И не будет слушать, и не надейся. Он же вроде того… Заговоренный на этой Марго. Он будет ее до последнего защищать, вину свою отрабатывать. Да только в чем эта вина заключается – не пойму, хоть убей! И Таня этого не могла понять, и ты тоже… Да, теперь все это тебе досталось, бедная. Уж ты береги себя как-нибудь…

– Но как? Как я себя поберегу? Я не знаю, что мне делать, Елена Борисовна…

– И я не знаю, что тебе посоветовать, милая. В полицию не пойдешь, там только над тобой посмеются. На одних догадках ведь далеко не уедешь, их тоже можно понять… А может, тебе уйти от него, а? Просто взять да уйти, ничего не объясняя?

– Нет, что вы… Он меня не отпустит. Он любит меня. И я его тоже люблю… Очень… Как же я уйду, что вы?

– Ну, не знаю тогда, что тебе еще посоветовать… Да и какой из меня советчик, я старый больной человек, одной ногой уже в могиле стою… Скоро, совсем скоро уйду к моей Танечке…