Под легким нажатием ее губы были мягкими и податливыми, а тихий стон воспламенил Кревана еще сильнее. Он крепче прижал ее к себе. Его поцелуи становились все настойчивее. Креван уже не скрывал своего желания. Он начал покусывать ее губы, а затем снова провел по ним большим пальцем, побуждая ее открыть рот. Но Рейлинд инстинктивно стиснула губы еще плотнее.

Креван оторвался от нее, и его дыхание обожгло ее щеку, а сапфировый взгляд, казалось, прожигал ее насквозь. Почти касаясь губами рта Рейлинд, мужчина прошептал:

— Ты хочешь научиться целоваться или нет?

Ей не оставалось ничего иного, кроме как кивнуть.

— Тогда открой рот и позволь мне научить тебя, сладкая моя, — хрипловатым шепотом произнес Креван.

Губы Рейлинд раскрылись, и его язык скользнул внутрь. Справившись с первоначальным удивлением, девушка тоже захотела ощутить его вкус. Она уже поняла, что наконец испытала то жгучее желание, о котором говорили женщины, рассказывая о своих мужчинах. Рейлинд также знала, что ей следует отстраниться, но было уже слишком поздно, даже если бы она и хотела это сделать. Все ее существо ожило, и Рейлинд была уверена, что не отшатнется от огня, который зажег в ней Креван. Она прильнула к нему всем телом и запустила пальцы в его мягкую шевелюру, прижимаясь ртом к его губам в надежде, что этот поцелуй никогда не закончится.

У Кревана перехватило дыхание, когда ее пальцы начали гладить его по волосам, а затем стали исследовать его спину ласкающими и дразнящими движениями. Но когда ее руки принялись блуждать по его груди, Креван не выдержал и оттолкнул ее ладони. Рассудок советовал оторваться от нее, но Кревана пожирала страсть. Какая-то часть его естества ему уже не повиновалась. Он потерял над собой контроль, желая слиться с Рейлинд в единое целое.

Девушка издала низкий, гортанный стон и чувственно изогнулась, прижимаясь к его телу. Язык Кревана скользил по ее рту, и ему казалось, что он пьет из ее уст мед, пытаясь утолить жажду ее сладостью. Возможно, Рейлинд и позволяла кому-нибудь себя поцеловать, но Кревану было ясно, что впервые в жизни она целуется по-настоящему.

Рейлинд ощущала, что всецело принадлежит этому мужчине, как будто его язык обладал способностью навсегда соединить ее душу с душой Кревана. Еще никогда она не встречала мужчину, который смог бы пробудить в ней такую бурю чувств. В его объятиях Рейлинд чувствовала себя красавицей. Оказалось, что в самой глубине ее души скрываются эмоции, о которых не догадывалась даже она сама. Рейлинд также знала, что это только начало. Она хотела испытать это наслаждение, испытать безумные ощущения, которые обещало ее тело, и сообщила ему об этом.

Креван застонал. Он знал, что должен положить конец объявшему его безумию, потому что он был близок к тому, чтобы, не обращая внимания на голос рассудка, подыскать уединенное местечко, где он смог бы показать Рейлинд, насколько она желанна. Креван заставил себя разорвать эти божественные объятия и отстранить девушку.

Рейлинд смотрела на него, и ее глаза молили об объяснении, которого у него не было или, во всяком случае, которое он не хотел произносить вслух. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, Рейлинд подняла руку и коснулась своих распухших, зацелованных губ. Креван понятия не имел, что ей сказать, но точно знал, в чем нуждается… Ему было необходимо одиночество. Рейлинд должна была уйти… немедленно.

— Урок окончен, — наконец удалось выдавить ему из себя.

Обида вспыхнула в глазах Рейлинд, и она быстро опустила руку, скрывая за гордостью причиненную им боль.

— Итак, теперь я умею целоваться, — сказала девушка.

От этого намека у Кревана пересохло во рту. Рейлинд была рождена для него. Она подходила ему как никакая другая женщина, но он не собирался ей об этом говорить.

— Да, этого достаточно, чтобы не осрамиться. Поскольку я твой друг, это все, чему я могу тебя научить, — закончил он, надеясь, что она поняла. — То, что только что произошло, больше никогда не должно повториться.

Общество женщины не было для Кревана чем-то новым или неожиданным. Но целуя Рейлинд, он испытывал нечто большее, чем просто удовольствие. Даже делая скидку на то, что его очень давно не ласкала женщина, обнимая ее, он знал, что больше никто не способен подарить ему подобные ощущения. Все его тело бурлило от страсти. Одних мыслей об этом было достаточно, чтобы возбудиться.

Им с Рейлинд нельзя забывать о том, что весь следующий месяц ей предстоит быть невестой Крейга. «Через месяц она уедет, — твердил себе Креван, — и я позабочусь о том, чтобы мы больше никогда не встречались, пока она не будет надежно связана узами брака… с кем-нибудь другим».

Сделав шаг вперед, Рейлинд приподнялась на цыпочки и коснулась губами его щеки.

— Спасибо, — совершенно искренне прошептала она и повернулась, чтобы уйти.

Когда вначале Креван отказался выполнить ее просьбу, у нее промелькнула мысль, что это может объясняться его неопытностью. Не считая случая с ее сестрой, Рейлинд никогда не видела его в обществе женщины. Dar Dial. Она ошибалась. Возможно, Креван Мак-Тирни и был самым упрямым и несносным представителем мужского племени, но что он умел делать по-настоящему хорошо, так это целоваться. Если кому и не помешали бы уроки, так это Крейгу. К счастью, ее помолвка с ним была фиктивной. После поцелуев Кревана Рейлинд начинало тошнить от одной мысли об объятиях Крейга. Зато Креван… Она снова поцеловала бы его, если бы он ее об этом попросил.

Рейлинд ступила на поляну, где Крейг и ее сестра по-прежнему крепко спали, даже не заметив их отсутствия. Она уже хотела лечь, как вдруг ее взгляд упал на пустой плед Кревана, и ее охватила паника. Рейлинд сгорала от жгучего желания, от мучительной потребности не просто целоваться, но и быть рядом с Креваном. Разговаривать с ним и слушать, что он ей отвечает. Девушка назвала его другом, но то, что она чувствовала, выходило далеко за рамки дружбы.

Не может быть, чтобы он действительно ей нравился… Или может?

Глава 7

Рейлинд послала свою лошадь вперед и втиснулась между Креваном и Крейгом, чтобы получше разглядеть тех, кто приютит ее в следующем месяце. Утро прошло спокойно, поскольку теперь Мериел ехала рядом с Креваном, а Рейлинд возле Крейга. Рейлинд пыталась представить себе свою жизнь в замке Мак-Тирни. Ей уже приходилось встречаться с леди Мак-Тирни, но она знала только то, что эта женщина очень красива и что отец весьма высокого мнения о ней. Рейлинд ожидала, что Лорел окажется мягкой и кроткой, потому что лэрд Шеллден не любил женщин, которые его не уважают или не желают уступать ему лидерство. Поэтому, когда их четверка миновала проездную башню замка, Рейлинд изумилась, когда прямо посреди двора перед ними развернулась такая бурная сцена.

— Решай сам, любимый! — восклицала Лорел, которой, похоже, не было дела до того, как далеко доносится звук ее голоса и как подобная угроза может быть истолкована теми, кто ее услышит. Ее густые волнистые золотистые волосы были распущены, зрительно удлиняя ее и без того высокую стройную фигуру. — Либо ты все расскажешь мне прямо сейчас, в этом дворе, либо через час в нашей спальне. Так или иначе, но ты объяснишь мне, что тут происходит на самом деле.

Глаза Рейлинд и Мериел широко распахнулись. Ни одна из них не сомневалась в искренности этой угрозы. Если лэрд через час не явится в свою спальню, леди Мак-Тирни его, вне всякого сомнения, разыщет. Сестры оглянулись на членов клана, которые ходили по двору, выполняя какую-то работу. Никто не обращал внимания на лэрда и его жену, как будто в выяснении отношений между ними не было ничего необычного.

Рейлинд наклонилась к Кревану и, понизив голос, поинтересовалась:

— Они в самом деле ссорятся?

— Да.

— Может, нам стоит вмешаться? — спросила Рейлинд, обеспокоенная судьбой Лорел, осмелившейся в подобном тоне разговаривать не просто с лэрдом, а и с мужчиной значительно крупнее ее.

— He-а. Только у Конора хватает глупости связываться с Лорел.

— Ты ее боишься? — поддразнила Кревана Рейлинд, пытаясь определить, насколько серьезно он говорит.

— Иногда боюсь, — признался он.

— Может, они не знают, что мы уже здесь? — предположила Мериел, озадаченная не меньше сестры.

— Конечно, знают, — опроверг ее предположение Креван, которого происходящее, похоже, ничуть не взволновало.

Рейлинд с трудом оторвала взгляд от ссорящихся супругов и посмотрела на Крейга, а затем на Кревана. Оба сохраняли полное спокойствие, как будто ожесточенная ссора в противоположном конце двора их нисколько не волновала, и это смутило ее еще больше, ведь о страстной любви лэрда и леди Мак-Тирни на Западных Высокогорьях слагали легенды.

— Мне это не нравится. Может, нам лучше уехать? — прошептала она.

Креван покачал головой.

— В том, что вы видите, нет ничего странного. Мы с Крейгом скорее забеспокоились бы, если бы они сейчас не ссорились.

Мериел, которой наконец удалось остановить свою кобылу рядом с лошадью Крейга, озвучила второй вопрос, не дававший покоя Рейлинд:

— О чем они могут спорить? Я хочу сказать… лэрд вернулся домой только сегодня утром.

— Скорее всего, из-за нас, — беспечно отозвался Крейг.

Видя, что объяснение его брата привело Рейлинд в еще большее замешательство, Креван добавил:

— Я думаю, что Крейг прав. Рискну предположить, что Лорел не поверила в нашу в-в-внезапно в-воспылавшую любовь и х-х-хочет знать, ч-что за этим стоит.

— Она в этом не одинока, — прошептала Рейлинд.

— Но почему леди Мак-Тирни отказывается верить этой новости, еще не встретившись с нами? — невинно поинтересовалась Мериел.

— По множеству причин, — пожал плечами Крейг, — включая то, что несколько недель назад мы с Креваном приезжали домой и ни один из нас даже не упомянул ни о тебе, ни о твоей сестре. Нам будет очень трудно убедить Лорел в том, что кто-то так внезапно привлек наше внимание, а уж сестры Шеллден, в обществе которых мы провели несколько месяцев, и подавно. Особенно учитывая то, что мы годами твердили: женитьба не входит в наши ближайшие планы.