Я взглянул на потрясающий профиль Хейло, ветер взъерошил волосы вокруг его лица.

— Я не хочу миллион парней. Я хочу того, кто уже здесь.

Хейло повернулся ко мне лицом и склонил голову; его губы оказались напротив моих.

— Ты намного лучше в этом, чем полагаешь, — прошептал он.

Я сильно сомневался.

— Конечно, я хорош, — отозвался я, но не двинулся. И не разомкнул наши пальцы, обнаружив, что мне нравится, как его рука чувствуется в моей.

— Да, ты, — сказал Хейло и, подняв другую руку, провел пальцем по моей губе. Затем он вернул ладонь на место и снова принял предыдущую позу, но не отпустил меня, держа наши пальцы переплетенными.

— Издеваешься, Ангел?

— Нет, — ответил Хейло, качая головой. — Просто знаю, что если поцелую тебя сейчас, то уже не остановлюсь.

— И это должно меня удержать?

Хейло улыбнулся.

— Нет. Но прежде я хочу кое-что узнать.

Хейло мог бы спросить меня о чем угодно, пока его рот находился напротив моего.

— И?

— Что случилось с Хироджи?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что я взорвался смехом.

— Понятия не имею. Почему ты спрашиваешь?

Хейло тоже рассмеялся, но затем посерьезнел.

— Не знаю. Мне просто интересно, он единственный мужчина, которого ты когда-либо любил?

Я посмотрел на Хейло, а после перевел взгляд на наши переплетенные пальцы. Провел большим пальцем по тыльной стороне его ладони, затем, снова подняв глаза, сказал то, чего никогда никому не говорил, кроме Киллиана и Трента:

— Был кое-кто. Давным-давно.

Повисла пауза. Хейло пододвинулся ближе ко мне, но ничего не произнес. Я знал — все, что хочу рассказать, должно исходить от меня по доброй воле или желанию. Или же это не произойдет никогда.

Я зарылся пальцами в волосы и посмотрел на мерцающие огни воды. Мне было легче говорить, не глядя в глаза Ангелу.

— Его звали Оуэн, и мы встречались пару лет, вплоть до того, когда все стало серьезно.

— Серьезно? — тихо переспросил Хейло.

Я не стал поворачиваться к нему, понимая, что иначе не закончу рассказ. Поцеловал бы Ангела и заставил забыть обо всех вопросах. Но впервые за долгое время пришло осознание, что мне хочется рассказать эту историю. Я мечтал, чтобы этот красивый мужчина рядом со мной, человек, который зажег такие же фееричные чувства, как и те, которые владели мной, когда я был двадцатилетним начинающим музыкантом, знал, кем я был, видел меня… настоящего меня.

— Мы жили вместе. Делили маленькую убогую квартиру, где единственным теплым местом была духовка. Мы были дико влюблены. Тем видом слепой глупой любви, которая заставляет думать, что вы будете счастливы, питаясь лишь лапшой «Доширак» до конца своей жизни, пока делитесь ею с этим одним человеком. — Я согнул ноги, положив руку сверху, вздохнул и продолжил: — Но я был начинающим музыкантом с кучей проблем, в том числе, финансовых, а он — таким же художником. Жизнь не казалась легкой, но я не думал об этом, потому что был просто…

Я так и не произнес слово «счастлив», и подумал, что Хейло будет настаивать, чтобы я закончил фразу. Но он молча сидел, терпеливо ожидая следующей части хуевой истории — паззла, который я пытался собрать для него.

— Оуэн приходил на каждое выступление, следовал за «ТБД» по всей стране. Он знал все мои секреты, знал любую, блядь, херню обо мне. И вот однажды, на один из наших концертов в дешевом баре Нью-Йорка, пришел агент из MGA, и на следующий день нам позвонили и пригласили на встречу. С долбанными MGA. Иисусе, мы были так взволнованы. Ну, ты сам понимаешь. — Я посмотрел на Ангела, он кивнул, но улыбка на его губах выглядела напряженной.

— Я еще никогда не был так возбужден. Мы мечтали об этом всю нашу проклятую жизнь, и когда они начали говорить о песнях, альбомах, турах, и прочем дерьме, мы даже и не думали… Не колеблясь ни секунды, подписали контракты за один удар сердца. Наша карьера с плескания на грани выживания на дне бочки перешла на уровень плавания с большой крупной рыбой в открытом море. Это было безумие. Но пока моя карьера поднималась, Оуэн продолжал испытывать трудности.

Напряжение немного ушло с лица Хейло, но даже когда его глаза сузились, я заставил себя отвести взгляд, желая покончить с этим разговором.

— Я мало что помню о днях, предшествующих истории, или о том, как упустил что-то с Оуэном. Но не забуду, как однажды я проснулся, затем Киллиан рассказал мне о фото, опубликованные Entertainment Daily. Фотографии, на которых были мы, я и Оуэн. — Я замолчал и, подняв голову, взглянул на Хейло. — Ты помнишь это?

Возникал вопрос, что Хейло скажет на это. Если бы он был настоящим поклонником «ТБД», то знал об этих фотографиях — в тот день я признался всем, что я гей, и если народу это не нравится, они могут пойти на хуй.

Я ожидал, что СМИ настроят против меня публику, но это лишь привело меня к появлению моего прозвища. Когда Ангел кивнул, подтверждая, я ухмыльнулся.

— Ладно. Оуэн решил, что если я собираюсь в большое плавание, то и он тоже обретет известность. И неважно, что не своим талантом, а лишь продажей личных фото по самой высокой цене. Если он получил денежный приз, значит, все было честно, правда?

Я потер ладонью лицо.

— Невероятный пиздец. — произнес Хейло.

Я кивнул.

— Никогда не позволю никому снова иметь такую власть надо мной. Никогда. Так что теперь я острожен, контролирую, чтобы любой, кто со мной контактирует, знал об условиях сделки заранее. Одна из самих трудных вещей — стать человеком, которым ты собираешься стать… — я поднял руку Хейло ко рту, поцеловал ее с тыльной стороны и закрыл глаза, — что ты никогда не знаешь, кто с тобой и по какой причине, и кому ты можешь доверять. Миллионы людей будут хотеть тебя из-за того, что ты можешь им дать.

Хейло обхватил мою щеку другой рукой, я посмотрел ему в глаза.

— Может это и правда. Но я не хочу миллион людей. Я просто хочу того, кто уже здесь.

Когда слова, произнесенные мною ранее, повисли между нами, я открыл рот, чтобы сказать Ангелу, что я не тот, кого он хотел или нуждался. Что, на самом деле я — полная противоположность. Но прежде чем я успел произнести, Хейло наклонился и прижался своим ртом к моему. И как Ангел и предупреждал: начав целовать меня, он не остановился. А пугающая часть заключалась в том, что я не хотел, чтобы он останавливался.


ГЛАВА 27

ВАЙПЕР


— Закончили, — прозвучал голос Джареда у нас в наушниках.

Мы всем составом находились в кабине для звукозаписи. Когда никто не отреагировал, наш продюсер повторил:

— Хей, ребята? Вы слышите меня? Закончили. — Он поднял два больших пальца вверх.

Впятером мы столпились у микрофона и посмотрели друг на друга, как будто нас всех ущипнули за задницу.

— Черт возьми, да, — выкрикнул Киллиан. — Не могу поверить, что мы закончили.

Я улыбался Хейло, который стоял с сияющей улыбкой на лице между мной и Киллианом, и из последних сил сдерживался, чтобы не схватить Ангела за рубашку, дернуть на себя и поцеловать.

На дворе стоял полдень пятницы, и единственная возможность побыть наедине — ночью после многочасовых сессий в студии. И хотя этого хватало, чтобы снять напряжение, с Ангелом я всегда хотел большего.

Больше времени.

Больше внимания.

Больше. Больше. Больше.

Блядь.

Может быть, возвращение в Нью-Йорк — хорошо. Это даст немного пространства, вернет меня к реальности. Мы буквально рвали задницы последние две недели, заканчивая бэк-вокал для «Коррупции», «Темного Ангела» и «Приглашения», и кажется, тяжелая работа окупилась. Наконец мы закончили, и я должен быть на седьмом небе от счастья. Конечно, позже, когда вернемся домой, в альбоме могут потребоваться незначительные изменения, но сейчас мы были свободны, и все, о чем я мог думать: Хейло не будет в такой непосредственной близости, когда мы вернемся в Нью-Йорк.

Снова… Блядь. Не было причин, из-за которых я должен чувствовать разочарование, которое накрыло меня, но оно было. Мы пробыли в Майами почти два с половиной месяца, и это определенно соответствовало обещанию райского наслаждения. Солнце, секс, выпивка и музыка. И хотя я был рад закончить альбом, который, несомненно, поразит всех, но никак не мог избавиться и от менее восторженных чувств.

— Черт, — тихо присвистнул Джаггер. — Мы еще и закончили раньше срока. Это рекорд.

— Да ну нахрен, — отозвался Слейд.

Я взглянул на них.

— Если у Брайана на это не встанет, тогда я не знаю, что сможет поднять его член.

— О, без обид, но последнее, о чем я хочу думать — член Брайана, — простонал Киллиан, повесив наушники на крючок на стене. — Я настроен на вечеринку сегодня. Мы все еще следуем традициям, верно?

— Яхта MGA? — предложил я, вспоминая те времена, когда мы выходили в океан после окончания записи альбома.

— Х-м-м. Что вы все на это скажете? — спросил Киллиан, когда остальные повесили наушники.

— Можно подумать, кто-то скажет «нет», — заметил Слейд, и все развернулись к Хейло, который молча стоял у микрофона.

Мы направились к нему.

— Ой, смотрите, наш маленький мальчик вырос, — подразнил Джаггер. — Хочешь, мы сфотографируем тебя с микрофоном и отправим твоей маме? — Хейло моргнул, затем широко улыбнулся и показал ему средний палец. — Я говорил серьезно.

— Джаггер-то — да, серьезно, — подтвердил Слейд. — Помните, сколько времени ему понадобилось выбрать «специальный пиджак» для фотографии для мамы?

— О, блядь, никогда не забуду, — закатив глаза, произнес я.

— Да будет вам известно, теперь она с гордостью демонстрирует фото в фойе. — Джаггер подошел к двери кабины и открыл ее. — Не надо ненавидеть меня, за то, что я трачу время, чтобы выглядеть хорошо, Ви.

Когда Джаггер вышел из комнаты, Слейд и Киллиан последовали за ним.